Любовь Сушко - Елена – дочь Софии. Дочери Руси

Она понимала, что он не просто хочет уехать. Ему не терпится донести обо всем, что тут творится. И желание это кажется таким неодолимым, что он просто не может усидеть на месте. Он становился ее главным врагом в этом мире, который ничего не хочет понять и никогда не поймет того, что тут происходит.

Как печально, когда она из последних сил старалась сблизиться с чужими при этом своими близкими, они становились ее врагами, но в этой новой жизни все равно надо было кем-то жертвовать. Но она знала, что рано или поздно со священником придется расстаться, слишком разными теперь были их пути.

Но удивило ее еще больше то, что ее не волновало, что подумает об этом Папа. Тот мир был уже далек, а со временем он будет все дальше и дальше. Кроме воспоминаний детства с ним Софию больше ничего уже и не связывало. А встреча со старой княгиней так благоприятно на нее подействовала, что она стала понимать и принимать чужие обычаи и обряды, стремилась найти в них разумное. И она убеждала себя в том, что за пышностью соборов все равно стоит бог. Хотя Христос должен был на это взирать с нескрываемым ужасом, ему-то все это было чуждо.

Легата пришлось отправить назад, он становился невыносим, делался все злее, сдерживать его она больше никак не могла.

– Отправляйся, куда душа пожелает, – махнула рукой София.

Она почувствовала, каким далеким и чужим он казался, и какое облегчение с ним попрощаться.

Ей только хотелось понять, сама ли она так изменилась, или этот человек в чужом мире стал несносным.

Она написала письмо для Папы, там все было чинно и благородно, она не собиралась мстить, оправдываться, сводить счеты. И когда легат сказал о том, что оно слишком сухо, она только попросила:

– Остальное на словах расскажи.

Она понимала, что душа ее навсегда здесь останется и с тем миром больше никак не связана. Служить сразу нескольким богам она никак не могла.

Иван удивился тому, что матушка не позвала его к себе, сам же он без приглашения никак не мог туда явиться.

А княгиня-монахиня и сама в те дни и сама с горечью узнала о том, что ее сын за все это время так и не навестил ее. Но видно сама она его так воспитала. Но после явления Софии ей захотелось принять участие в их жизни, не оставаться безучастной за высокими стенами монастырскими.

Матушка говорила о княгине, а не о князе со своими монахинями.

– Она будет достойной княгиней, женой и матерью. На этот раз моему сыну повезло.

– Но если ее не любят боярыни и воеводы, то трудно будет с ними сладить.

– Сладит, она сильнее, чем кажется, все у нее получится. Жаль, что меня там нет, вот казалось и ноги моей там больше не будет, а как все переменилось вдруг.

Было видно, что она в первый раз пожалела о том, что удалилась из мира так рано.

Даже когда уехал легат, она осталась с православным священником, было видно, что там ее не слишком жалуют. Монахиня снова вспомнила о Марии и никак не могла избавиться от неприязни к ней.

София никому не говорила о том, что ей стало известно от монахини, но скрыть своих чувств не могла. Да и потом, девица, прибывшая из того монастыря, где умерла ее соперница, вероятно желая заслужить доверие новой княгини, рассказала о том, что ребенок жив и невредим.

– Его передали какому-то тверскому воеводе, вероятно по приказанию ее отца, – говорила та. И растет он где-то в Твери скорее всего. Когда явился великий князь и стал требовать, чтобы ему показали ребенка, они испугались и утверждали, что его похоронили, но на самом деле все по-другому вышло.

Княгиня не удивилась такому рассказу. Она не сомневалась, что так все и было, но не стала волноваться заранее. Много воды утечет пока он вырастит, да и решится ли появиться тут и заявить о том, что он сын князя. Самое главное, что она обо всем предупреждена. Да и вообще, чему быть, того не миновать, а пока у нее было много совсем других дел.

Но на что мог рассчитывать Иван, заключая союз с Тверским князем. Тот теперь будет только и мечтать о мести. В одночасье они попытаются разрушить все, что было создано за это время. Разве что-то заставить их остановиться и образумить. Она записала эту историю и спрятала в надежном месте, чтобы осталось свидетельство о том, как это было тогда. Она надеялась, что сможет со временем переправить это в Москву к великому князю в случае чего.

Старуха продолжала править этим миром, хотя и делала вид, что не вмешивается в то, что там творится.

Тут же она и задумалась о том, что у обезумевшей от обид княгини Марии был какой-то сообщник, до нее тоже доходили слухи о спасенном ребенке. И это был человек из Твери и очень близкий ей человек наверняка, иначе не появилось бы на свет того самого ребенка. Если бы ее сын был отцом ребенка, то ничего такого бы не случилось наверняка. О том, как все это было знать могла только какая-нибудь служанка. Но кого и где можно отыскать, чтобы обо всем расспросить? Ведь она и сама была далека от мира за высоким монастырским забором, и вряд ли сможет выбраться оттуда.

№№№№№№№

К раздражению многих в столице в то время появился новый легат Папы, и звали его Антоний. Он еще более яростно взялся за дела, напоминая княгине об истинной вере, о том, что она страшно далеко от всего, что там творится.

Но он быстро изменился насколько изменилась та царевна, которую он знал, трудно было надеяться на то, что она ему хоть в чем-то поможет. Но это только разжигало его рвение и желание утвердить в чужом мире свои законы, самые верные и надежные по его разумению.

Он стал рассказывать о привидении в белом, которое встретил в коридоре княжеского дворца.

– Она убита и не может успокоиться никак. Пока он не покается, ничего у вас не выйдет.

Княгиня поняла, что она не станет терпеть всего этого.

– Прекрати сеять смуту, – заявила она, -мне слишком трудно все досталось, чтобы одним махом все потерять.

Он ничего ей не ответил, но рассказ о привидении повторялся снова и снова то там, то тут. Да и княгиня успокоиться и забыть никак не могла. Порой пробудившись во тьме, она видела то самое привидение, и чувствовала, что кто-то стоит рядом.

Но все это ее фантазии или мертвая соперница пытается вмешаться в ее жизнь?

И хотя подтверждений слов монахов она так и не нашла, но убедилась в том, что ни князю Ивану, все это учинившему, а ей самой придется за все отвечать, потому что спрос с нее будет, а не с него. Мужчины всегда ведут войны, а жены должны хранить то, что есть в мире. Они должны умирять все самые страшные и горькие порывы, коих будет очень много.

– Он беспощаден, – говорил легат при новой встрече, – а тебе с ним оставаться, когда мое дело будет стороны.