Николай Захаров - Авантюристы. Книга 3

– Надо же,– удивился Сергей.– Я и не знал, что Бородино его деревушка.

– А что он пять лет был адъютантом Багратиона ты знаешь?

– Да, ладно!

– Точно был. Я его биографию читал. Дослужится до генерал-лейтенанта. Девять детей нарожает в браке.

– Орел!

– Ну да,– Михаил взглянул на детектор.– Две версты показывает. Предлагаю проскочить до Горок, в сторону Москвы. И оттуда, если что, то в сторону Семеновской деревушки. По Бородинскому будущему полю. Странно вот почему-то назвали поле Бородинским, а ведь по логике оно Семеновское. Видать посчитали не поэтично звучащим. Вон и флеши тоже все по фамилиям генералов обозначили. Чем им Семеново не угодило? А вот Шевардино наоборот. Там Горчаков командовал, вот и назвать бы Горчаковскими редуты. Нет, умалчивают имя. Горчаков, кстати, рядом с Багратионом был ранен в тот же день, но его как-то не принято упоминать. Персона нежелательная, почему-то для Императора Александра. Может, подозревал его в активном участии в «спектакле» по устранению батюшки – Павла -I?

– Да тут кого ни возьми участники. Кутузов тот же.

– Ну, Кутузова Александр-I-ый на дух не переносил и никогда бы его главнокомандующим не назначил, если бы Ростопчин не настоял.

– Этот-то чего так ратовал за кандидатуру Михаила Илларионовича?

– Считал, что Кутузов великий полководец. Сам-то он /Ростопчин/ сугубо штатский Генерал– губернатор. А Кутузов, в его глазах, герой нескольких Компаний. Ученик и соратник Суворова. И просто больше никого не видел. А их было множество. Багратион, Дохтуров. Я думаю, что если бы Император Александр отстранил от командования армиями Барклая и назначил месяц назад Багратиона с Дохтуровым, то Наполеон завяз бы под Смоленском надолго. И скорее всего, что дальше бы не полез,– предположил Михаил с такой убежденностью в голосе, что Сергей решил не комментировать сказанное им никак, хотя и был не согласен с этим заключением.

– Бородинской, битву окрестили, с легкой руки Михаила Илларионовича. Он во всех рапортах ее поминает и не просто так. Командующий русской армии полагал, что именно при Бородино развернется основная схватка. Поэтому все силы бросил на строительство редутов у этой деревни. Семеновское же считал направлением второстепенным, и силы здесь сосредоточил в количестве одной трети от всей армии. Логика тут проста. Бородино находится на дороге в Москву, ну и куда, по мнению Кутузова, должен наступать неприятель? А Наполеон ведет себя так, будто прекрасно осведомлен о сосредоточении русских войск их плотности и эшелонированности. Сдается мне, Миш, что был у него свой человек в штабе у русских. Глаза и уши. Народу там шлялось всякого много беспрепятственно, но этот был не просто лазутчик, а судя по скорости и качеству передаваемой информации, человек там постоянно находящийся.

– Предлагаешь, изловить злодея?

– А какой смысл? Наполеон уже в курсе, что левый фланг у русских слаб, по нему и вмажет послезавтра. Как там наши?

– Разыщем?

– Давай.

Впереди показались избенки деревушки Горки. Металлодетектор отмечал уменьшение расстояния до ларца и это радовало.

В Горках было не протолкаться, как на ярмарке. За ржанием конским и криками людей невозможно было расслышать рядом стоящего собеседника и волей неволей приходилось переходить так же на крик. Толкотня эта была абсолютно бестолковой. Все кого-то разыскивали, срывая глотки. Спешили куда-то фельд-егеря, расталкивая нерасторопных и зло матерясь в ответ.– «Мать, мать, мать»,– неслось со всех сторон.

– Вот она Расея-матушка доподлинная, во всей своей красе,– проорал Сергей Михаилу в ухо.– Чего орут? А главное, куда все спешат?

– Позиции занимать указанные собираются. Порасспросят друг друга насчет географии и пойдут искать каждый свое место,– крикнул тот в ответ. И выругался неожиданно так витиевато и с таким злым задором, что Сергей даже не стал спрашивать причину. Без объяснений было понятно, что уставившийся на детектор Михаил, не увидел там сигнала.

– Ведь рядом где-то уже, буквально в двух шагах. Хоть шмон устраивай всех подряд. Поехали в Семеновское, наши там должны быть. Проведаем.

В Семеновском полным ходом шли работы по возведению редутов. Расспросив встречных мужичков, подвозящих на подводах продовольствие, боеприпасы и бревна, парни выяснили, что московские ополченцы, после вчерашнего боя, отведены по приказу командования 2-ой армии на доукомплектовку личным составом. На левый фланг, где французов не ожидают вовсе и потому сосредоточили там пункты сбора, а также походный госпиталь.

– Там за Утицей, в рощице они,– пояснил с готовностью дедок с бородой до пояса.– К ополченцам у меня два зятя и три внучка приписаны. Смирновы мы. Авдей с Прохором – это зятья, а внучата при них – Семка, Пронька да Илюха. Коль увидите, батюшки, так передайте, что поклон им от деда Саввы.

– Непременно передадим, дедуля. Вам сколь лет-то?

– Молодой ищо,– заулыбался дед Савва.– Мой батюшка – Прокопий, царствие ему тудыть, до ста лет дожил и все на девок ищо поглядывал, а мне восьмой десяток ноне токма. Аль девятый? – поскреб озадаченно в затылке дед.

– Из долгожителей значит. Нынче, дедуля, молодых смерть многих приберет. Не страшно тут? Вон француз начал пушки пристреливать. Не ровен час, под ядро-то попадешь,– Сергей сочувственно оглядел неказистую одежонку деда. Лапти, онучи, кафтанишко в заплатах и шапчонка треух.

– А чего нам? Свое пожили. Дык и то сказать, на все Воля Божья. Кому помереть, кому жить,– философски заметил дедок.

– Ну да. Помирают не старые, помирают поспелые. Так что ли?

– Во, во, тудыть-растудыть,– кудахнул дед, заулыбавшись еще шире.

Ополченцев московских нашли быстро и именно в рощице. Подоспели удачно к обеду и с удовольствием подсели к солдатскому котлу, у которого хлопотали Тихоновна и Нина Андреевна. Котлы были сконструированы Кулибиным и очень напоминали будущие полевые кухни русской, а потом и советской армии. Громоздкое сооружение с трубой и печкой на конной тяге и с тележными колесами дымило и вкусно пахло борщом и кашей.

– Бабий бунт тут у нас приключился,– сообщил Силиверстович, поздоровавшись с парнями.– Принесла лихоманка, будто мы тут без них не управимся. Все любопытство бабье. Что лыбишься?– ткнул он внука в плечо.– Сейчас полиняешь живо, ваши кулемы тоже здесь. Вона, у второй полевой заправляют,– улыбка дурашливая немедленно сползла с Серегиных губ и, бросив поводья кобылы, он ринулся в указанном направлении, на бегу поздоровавшись с Тихоновной и Ниной Андреевной.

– Здрасте вам. Соскучились?– и, не дожидаясь ответа, прошмыгнул мимо.

– Вот хамло!– Тихоновна погрозила вслед внуку черпаком.– Вернешься ведь, невежа. Ох, держись тогда. У меня после Шевардино этого руки чешутся, кому нито волосья повыдирать.