Николай Захаров - Авантюристы. Книга 1

– Не справлюсь,– попытался уклониться от сомнительной чести лейтенант.

– Поможем,– почти хором пообещали унтера.– Вот новенькие сапоги и куртка с майорскими погонами, облачайтесь, герр лейтенант.

– С майорскими не могу. Нарушение устава,– воспротивился лейтенант.– Вы бы еще с генеральскими предложили.

– Есть только с майорскими. С лейтенантскими и генеральскими нет, а перешивать уже некогда,– возразили ему.

– Значит, обойдусь без куртки,– лейтенант натянул новые сапоги и выпрыгнул из окопа. Стоявший в траншее рядом с ним лейтенант мотоциклистов, пролаял ему вслед:

– На вашем бы месте, лейтенант Брот, я бы застрелился.

– Застрелиться я всегда успею,– резонно возразил ему тот.– Посмотрим куда эта кляча кривоногая, которую все называют фортуной, вывезет сегодня.

Парламентеры встретились точно посередине. Старшим в группе, представляющей оставшийся полк, был начальник штаба полка майор Шпенгер. Он козырнул и, сурово сведя брови над переносицей, первым нарушил молчание.

– Герр лейтенант, будьте любезны объяснить, что это за виражи выписывает первый батальон на радость врагам Рейха?

– Герр майор,– лейтенант недоуменно поднял брови.– Дело в следующем, герр майор, что я тут нахожусь в качестве елочной игрушки. По принуждению. И в чем дело знаю не больше вашего. Рядовой состав вчера был проинформирован кем-то. Ориентировочно, проезжавшим мимо на лошади штурмбанфюрером СС, что получен приказ Фюрера о повышении жалования для рядового состава. Штурмбанфюрер устроил выволочку рядовому Фрицу Тельману, вот ему, за нарушение формы одежды при несении караульной службы, да и был таков. С этого все и началось. Батальон потребовал выполнить этот приказ командованием батальона, но исполняющий обязанности комбата гауптман Мольтке и он же комендант, застрелился на глазах у солдат, не пожелав ответить на вопросы. Или наоборот. Сначала застрелился, а потом его попросили ответить на вопросы. Вот с этого все и началось, герр майор. Офицеров расстреляли и нашли в их личных вещах именно ту сумму, которая соответствует арифметическому подсчету.

– Офицеров всех расстреляли?– встрепенулся майор.

– Нет, герр майор. Троих не расстреляли. Лейтенанта Розенмана, меня и обер – лейтенанта Шпенгера.

– Слава Богу. Обер-лейтенант мой племянник. Что с ним?

– Его посадили на кол,– вильнул глазами лейтенант Брот.

– Как?!

– Голым задом. Натерли кол салом и…– лейтенант махнул рукой, укоризненно взглянув на Фрица.

– О, Боже, что я скажу его отцу? Бедный мальчик. Выясню, чья была инициатива и лично расстреляю мерзавца. Не-е-е-т… Также на кол… На тот же самый,– майор оскалился и вытер рукавом набежавшую на глаза скупую слезу, а стоящий напротив него Фриц, закусил ремешок каски и лицо у него побледнело.

– Что тут у вас, Фриц?– обратился к нему кузен Эрнст.

– Всё как сказал герр лейтенант,– кивнул Фриц и лязгнул зубами.

– Что это тебя трясёт?– посочувствовал ему Эрнст.– Уж не заболел ли?

– Это после вчерашнего. Русская водка. По бутылке на брата, – Фриц вымученно улыбнулся.

– По бутылке?– завистливо переспросил кто-то из парламентеров.– Эх! Где взяли?

– На складе у коменданта Мольтке. На его личном складе. Пятнадцать ящиков.

– Что ты несешь, рядовой?– уставился на него майор.– Какой еще к чертям собачьим личный склад? Герр лейтенант?– Лейтенант развел руками:

– Обнаружили, герр майор, ваш племянник и указал местоположение склада этого. Он же и два мешка с марками и чемодан с английскими фунтами отдал,– подтвердил лейтенант.

– Какие еще фунты, к свиньям?– взревел майор возмущенно.

– Вот эти,– Фриц вынул из кармана новенькую пачку английских фунтов и протянул ее майору,– почти десять миллионов. Здоровенный чемодан. Принести?

– Несите,– кивнул майор. Фриц повернулся в сторону окопов и махнул рукой. Из них тут же выскочили два солдатика и, подхватив выброшенный на бруствер чемодан, потащили его к группе парламентеров. Отброшенная крышка чемодана произвела на майора и рядовых впечатление неизгладимое. Никто из них не видел столько денег одновременно никогда в жизни, и поэтому таращились все, приоткрыв рты, на ровные бумажные брикеты, как на диво.

– Да-а-а,– протянул Эрнст, присев на корточки и взяв в руку новенькую пачку.– А марок сколько?

– Марок сорок пять миллионов с мелочью,– не моргнув, ответил Фриц, оправившийся от испуга.

– И где они?

– Выдали, как положено. Вот ведомость,– Фриц протянул бумаги майору.– Прошу, герр майор.

– Что ты мне их суешь?– заорал тот, отстраняя его руку.– Я не верю, что мой племянник предатель. Он член НСДАП с 1939-го. Ему железный крест лично вручал Фюрер. Он не мог так поступить.

– Факты говорят об обратном, герр майор. С ними не поспоришь,– возразил ему Фриц.

– И что теперь, вы намерены предпринять? Хотите чего?– майор взял ведомости из протянутой руки Фрица.

– Мы хотим ясности. Справедливости. И за это готовы лечь в этих окопах все…

– Зачем лечь? Мы сейчас вернемся и доложим командиру полка. Предъявим ему этот чемодан. Пусть принимает решение,– майор махнул рукой и, ссутулившись, повернулся спиной к Фрицу.– Взять чемодан и шагом марш за мной,– не оглядываясь, распорядился он и зашагал к овражку, вдоль которого, на указанных рубежах, уже окапывался торопливо второй батальон.

– Что это вы там прете в чемодане?– встретил их вопросом комполка.

– Английские фунты, герр оберст. Обнаруженные, якобы у офицеров батальона рядовыми,– доложил начальник штаба.

– Фунты? Откуда в России фунты? Зачем? Рубли – еще куда ни шло… А фунты… Сколько?

– Сказали, что почти десять миллионов. Я не пересчитывал, герр оберст,– скривился майор.

– А что так мрачно, герр майор?

– Они расстреляли почти всех офицеров, а обер-лейтенанта Пауля Шпенгера казнили, посадив на кол.

– Вашего племянника? Как?– опешил оберст.

– Как? Задницей голой, говорят. Натерли кол салом свинячьим, мерзавцы.

– Примите, герр майор, мои искренние соболезнования. Такое горе в семействе. Какого парня потеряли. Герой. Сам Фюрер крест вручал. Гордость нации. Они ответят за это скоты. Я вам обещаю, герр майор.

– Я уже им пообещал, что инициатора этой варварской казни посажу на тот же кол. Пауля сниму, а его посажу.

– Согласен с вами абсолютно. Око за око, как где-то сказано.

– В Библии, герр оберст.

– Да-а? Правильно сказано. Натянем негодяю око на задницу и посадим на кол. Что хотят эти мерзавцы?

– Справедливости требуют. Говорят, что ясности хотят и будут за нее воевать.

– Ясности? Какой? Расстреляли офицеров без суда и следствия, как эти дикие янки. Как там у них суд этот называется?