Виктор Пимкин - Дульсинея Орловская

В это время раненые солдаты и офицеры, которым разрешили самостоятельно передвигаться по коридорам госпиталя, а так же совершать короткие уличные прогулки, спешили покинуть пропахшие карболкой опостылевшие палаты. Они спешили к реке, чтобы полюбоваться мощью и величием ледохода.

Никто не мог толком сказать почему, но внутренним распорядком прогулки в госпитальном парке были разрешены только раненым офицерского состава, а вот нижним чинам появляться там категорически запрещалось. Им было отведено для прогулок другое место, немного подальше. Это требование распространялось и на представителей всех нижних чинов и сословий. А поскольку и Иван, и Дуня были выходцами из крестьян, то и им, во избежание скандала, следовало бы найти другие места для прогулок. Впрочем, это их нисколько не расстроило, сейчас затаенные уголки парка были для них наиболее привлекательными, нежели открытые людные места.

Именно там, вдали от парадных аллей, было спокойно и тихо, никто не мешал им слушать, как пробуждается земля после зимней спячки, чувствовать, как ее капилляры наполняются живительной силой, наблюдать, как с наступлением тепла, она стремительно покрывается зеленым ковром, а следом и деревья наряжались в зеленые листочки.

Весна творила свои чудеса не только на улице, ее живительная сила проникала и в госпитальные палаты. Именно в это время раненые интенсивнее шли на поправку, в их израненные, измученные тела возвращалась жизнь. Еще вчера многие из них пластом лежали на больничных койках, и кто-то из них уже готовился к разговору с Богом, а сегодня, все как будто заново родились, им хотелось не просто жить, а что-то новое творить.

Вместе с этой животворящей силой в них просыпалась и природная сила молодецкая, а вместе с ней и тоска, и накопившийся голод по женскому телу. Каждый мечтал встретиться со своей настоящей или воображаемой подругой, чтобы в тиши ночи излить в нее всю накопившуюся страсть и желание обладать ею.

Девушки из медицинского персонала стали замечать, как у многих раненых начала пробуждаться мужская сила, и, чтобы не спровоцировать их на неадекватные действия, старались в это время не кокетничать и не заигрывать с ними, не задерживаться у постели больного больше, чем это требовалось.

Каждый раз, так на всякий случай, девушек предупреждали, что среди пациентов госпиталя мало найдется тех, кто желал бы завести серьезные отношения с кем-то из них, так как у многих раненых были свои семьи. Но вот некоторые, когда идут на поправку, и сила возвращается в их израненные тела, не прочь завести короткую любовную интрижку. Поэтому, как павлины, распушив свои хвосты, старались обратить на себя внимание и добиться к себе благосклонности молоденьких медсестер и санитарок.

И не дай Бог, если на пути новоявленного влюбленного появлялся соперник. Страсти бушевали и переходили все допустимые границы. Порой, не смотря ни на что, отношения между соперниками доходили от простого, банального рукоприкладства, до настоящей дуэли.

Подобные конфликты чаще всего разгорались там, где находились на излечении офицеры, представляющие элиту царской армии. Правда, госпитальное начальство смотрело на такие стычки сквозь пальцы. А вот в отделениях для низших чинов, подобные волнения не допускались. Там строго следили за исполнением дисциплины и не допускали никаких вольных отношений к женскому персоналу. Эта несправедливость объяснялась довольно просто. Солдат – есть обычный расходный материал, которого было достаточно в России, а вот офицер – это уже другой материал, голубая кровь, которую надо беречь.

Все раненые из офицерского состава, которые поступали именно в этот госпиталь, были представителями только дворянского рода из числа самого высшего сословия. Всегда, когда в губернский город прибывали царственные особы, они, первым делом, наведывались, с благотворительными целями, именно сюда.

Поэтому, начальник госпиталя в первую очередь требовал от своих подчиненных постоянно поддерживать соответствующий порядок. Он готов был приставить к каждому офицеру персональную сиделку, лишь бы исключить возможные жалобы и даже смотрел сквозь пальцы, если отношения раненого с девушкой из младшего персонала не соответствовали некоторым этическим нормам.

Еще при организации госпиталя, его начальник считал, что женский персонал должен не только оказывать раненым квалифицированную медицинскую помощь, но всем своим видом благотворно влиять на настроение раненых. В этой связи, еще тогда, по всей губернии был брошен клич о наборе молодых девушек, которые пройдут специальные курсы медсестер и санитаров и будут работать в различных медицинских военных учреждениях. При их отборе кандидатов на должность медсестер и санитарок учитывалось не только их способность к обучению, но больше всего обращалось внимание на их внешние данные.

И надо отдать должное, многие девушки, свободных от брачных уз, отозвались на этот призыв. В назначенный день у ворот госпиталя уже стояла толпа, желающих поступить на курсы и посвятить себя делу спасения защитников Отчества. У большинства претенденток, особенно из глубинки, было стремление получить хорошее образование, а вместе с ним и специальность, а у некоторых желания были проще, найти для себя надежного или выгодного во всех отношениях спутника жизни, выйти за него замуж и завести своих детей.

Отбор первых курсисток в свой госпиталь, начальник проводил лично, по своим критериям и не ошибся, выбрал, на зависть другим, самых настоящих красавиц. Правда, с некоторыми позднее приходилось расставаться, ибо в их головках царила только одна сплошная пустота.

Когда девушки приступили к работе, то было такое ощущение, как будто в палатах солнце взошло. При виде красавиц, раненые, как по команде переставали кричать и стонать от боли, быстрее шли на поправку. Ожидаемый эффект, превзошел все ожидания.

Однако со временем, как только пошли первые раненые, число медсестер и санитарок вдруг стало сокращаться. Сначала никто не задумывался, почему это происходит, только потом догадались. К сожалению, не у всех раненых была возможность вернуться обратно в строй, многим из них предстояло доживать свой век инвалидом, порой просто беспомощным. Понимая это, кто-то из них воспринимал свое новое состояние, как трагедию и искал способы прервать свое нахождение на этой земле.

Вывести из депрессии помогла только постоянная забота об израненных душах, и надо отдать должное милосердию юных особ, это помогало. Они отвлекали раненых от мрачных мыслей, давая им надежду на будущее. У некоторых отношения укреплялись настолько, что те уже не могли представить себя друг без друга.