Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть третья

– Уууаааауууу, – яро взвыла собака.

– Слушай. Она вроде нас зовет куда – то.

– Точно. Зовёт, – сказал Максим Матвеев.

– Ууууууааааууу, – взвыла овчарка, вновь чуть отбежав в сторону.

– Пойдём что ли…

Собака пристально уставилась на лица незнакомых солдат. Язык висел. Дыхание участилось. Шерсть покрылась грязной изморосью. Овчарка резко мотнула головой. Вновь побежала по упругим кочкам. Из пасти потянулся парок.

– Побежали за ней. Что – то хочет показать, – сказал Анатолий Руденко.

– Аха…

Овчарка Лайма быстро побежала по влажному, грязному распутью. Засверкали пятки. Она бегло оглянулась на бегу. Виднелась ярость. Лапы глубоко проваливались в жижу. Солдаты, еле поспевая, живо побежали за собакой. Они, тяжело дыша, переглянулись. Лица нахмурились, глядя вслед шерстистой малышке.

– Куда она нас зовёт?…

– Аха… Кругом болото…

Близилась ночь. На небе тихонько плыла мрачная мгла. Ветер сильно поддувал. Веяло сильной прохладой. Заскрипело покорёженное дерево. На тёмном пустыре загулял гул.

Овчарка Лайма, вильнув хвостом, подбежала к воронке. Она присела, живо обнюхав лицо солдата. Брюхо вновь отсырело. Шерсть замазалась в свежей грязи.

– Ууууааауууаааууу, – волнительно взвыла Лайма.

Раненый красноармеец Станислав Бондаренко приоткрыл глаза. Он, казалось, слегка улыбнулся, увидев знакомую мордочку. Лицо заметно побледнело. Боль давила. Рассудок помутился. Холод пронизывал насквозь. Из ран струилась кровь.

Бойцы Максим Матвеев и Анатолий Руденко остановились возле воронки. Живо переглянулись. Под ногами чмокала жижа. Сапоги увязали в грязи. Чувствовалось их тяжелое дыхание.

– Солдат. Живой, – сказал Анатолий.

– ААААА, – застонал раненый боец Бондаренко.

– Живой, – сказал Максим Матвеев.

– Сейчас мы тебя вытащим. Держись, – заявил солдат Анатолий Руденко.

Лайма.

Собака – овчарка санитар Лайма оказала помощь 1635 раненым бойцам – красноармейцам. Прошла всю войну.

Солдат – красноармеец Станислав Бондаренко дошёл до Берлина. Получил боевые медали.

Ретивые легенды ВОв. Фатальный укус пса Шарика.

23 августа 1941 года под Белорусским городом Витебском веяло заметной прохладой. Небо темнело. Вдали над горизонтом зависло приятное зарево. Тёмное облако вытянувшись, приобрело форму аллигатора. Он слегка приоткрыл лютую пасть. Крокодил изящно крутил хвостом. Даже клыки виднелись. Морда сомкнулась. Но затем хищник вытянулся ещё больше. Пасть расплющилась. Кайман растворился. Облако приобрело вид обычной дымки. Ветер слегка поддувал. На деревьях чуть шелестела листва.

Возле лесной дороги затарахтел мотоцикл. В темноте на тропе пролеска возникли серые фигуры. Они живо задвигались меж кустов. Становились всё объёмнее. Брутальные полицаи Хмурый и Винтик тащили за руки слегка раненого лейтенанта Андрея Чернышова. Глаза смыкались. Под ними выступили яркие синяки. Изо рта тянулась кровавая слюна. Дышалось тяжело. Он волочил босые ноги по замятой траве.

– АААА. Сволочи, – тихо произнёс красноармеец.

Немецкие полицаи остановились возле большой белоствольной берёзы. Они живо принялись привязывать верёвкой Андрея к дереву. Он же еле себя сдерживал. Ноги подкашивались. Вытянулась слюна. Хмурый – толстощёкий мужичок Митя, размахнувшись, врезал Чернышеву по лицу. Тот поддал назад. Точно искры из глаз полетели. Голова повисла. Нос, казалось, покривился.

– ААА… АААА…

– Стой сволочь, – сказал полицай Хмурый.

– ААА, – простонал Андрей, чуть мотнув головой.

– Всё. Готово.

Боец Чернышов прижался к дереву. Крепко стянули верёвки грудь и ноги. Изо рта потянулась слюна. В глазах темнело.

– Всё. Привязали. Можно допрашивать скота вонючего…

– Дай – ка я ему врежу…

Полицай Винтик, размахнувшись рукой, со всей силы ударил кулаком красноармейца по лицу. Андрей чуть отпрянул в сторону. Брызнула кровь из носа. Голова вновь повисла. Потянулась тягучая слюна. Боль пронизывали изнутри. Всё закружилось вокруг.

– ААА… ААА – простонал раненый солдат.

Ярый полицай Сергей Гамаш хитро ухмыльнулся. Его суховатое лицо наполнилось морщинами. Глаза бегали. Большие круглые уши топорщились. На голове сидела большая, рваная кепка. На теле красовался пиджак без пуговиц. Широкий рот, казалось, не закрывался. Он имел придурковатый вид. Умом особо не отличался. Зато стрелял точно. На его плече висел автомат МП. Мужичок закурил папиросу. Дымок плавно потянулся вверх.

– Молчит…

– Ну. Сволочь русская. Жить хочешь. Будешь сотрудничать с нами, – сказал Сергей.

– АААА, – простонал лейтенант Чернышов.

– Что ты сказал?

– Я говорю. Да пошёл ты гад фашистский, – яро ответил лейтенант Андрей Чернышов.

– Ребята. Добавьте – ка ему для понятливости, – спокойно сказал полицай Гамаш.

Полицай Хмурый ухмыльнулся. Лицо ужасно покривилось. В томном свете походил на вурдалака. Он, скинув винтовку с плеча, со всей силы врезал Андрею по лицу. Тот покосился. Голова запрокинулась. В сторону полетели брызги крови. Хмурый мучитель, вновь замахнувшись, ударил под дых пленника. И ещё жёстко по лицу. Что – то треснуло. Сильно потекла кровь из носа Андрея.

– АААА, – тихо застонал лейтенант Чернышов.

– Хватит.

Полицай Хмурый чуть отошёл в сторону. Он принялся обтирать окровавленный кулак об зелёную траву. В лице виднелось упоение. Широкие губы вытянулись. Глаза точно шальные. Словно напугали в детстве.

– Ну, что сволочь. Образумился. Ты будешь с нами сотрудничать, – яро спросил Сергей.

– Да. Иди ты сука, – промямлил боец.

Андрей, выпрямившись, плюнул кровью в лицо немецкого полицая. Сергей яро нахмурился. Тут же обтёр лицо рукавом куртки.

– Зря. Мразь поганая, – сказал Сергей.

Полицай Винтик тут же налетел на Андрея. Яро замахал кулаками. В стороны полетели брызги крови.

По тёмному небу неспешно тянулась серая мгла. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Во мраке перелеска замелькали высокие тени. Они, казалось, крались. Силуэты становились всё обозримее и живее. За осинкой треснул сучок. Время словно замерло. Вдали закричала кукушка.

Партизан Антон Макарский – стройный, молодой парень ловко бросил гранату. Тут же прижался к дереву, держа в руке большой наган. Прогремел взрыв. Вверх повалил тёмный дым.

Несколько часовых – полицаев чуть подлетели в воздух. Они повалились на землю замертво. Их раскидало в разные стороны. Кислый, дрожа, держал в руках свои окровавленные кишки. Он яро судорожно дрыгал ногами. Мелькнул огонёк. Шквально забарабанил пулемёт «Дегтярёва» . Невысокий, усатый мужичок в кожухе орудовал точно. Узкие глаза округлились. Пули покосили брутального полицая Тошу. Его просто изрешетило вдоль и поперёк. Даже кожу содрало с половины лица.