Сергей Большой - Отец Варлаам

Также некоторое время он часто принимал у себя не в меру крикливого и властного архимандрита Фотия, который возглавлял оппозицию синоду и потому был интересен. Но император быстро разочаровался как в доктринах скопцов, хлыстов, молокан, индивидуализме веры Голицына, так и в практиках оголтелого подвижничества Фотия.

Нужно было что-то другое, одинаково далекое от столичных интриг и распрей и новоиспеченных мудрствований. Хотелось чего-то древнего, не придуманного человеком, чего-то изначального. Столица же была поражена вирусом стяжания. Все в ней, в том числе и духовная жизнь, было подчинено законам наживы и личной выгоды.

Крым же – самые задворки империи, только недавно отвоеванные у Турции, с одной стороны и колыбель российского православия с другой. Место сосредоточения древних религий: иудаизма, христианства и мусульманства. Место, где религиозность должна была иметь немыслимую силу. Именно Крым мог, по его мнению, предоставить возможность пообщаться с представителями духовенства, далекого от светской жизни, духовенства, которого он не мог бы разыскать близ лощеных столичных паркетов.

Основными религиозными общинами, кроме православия, здесь были крымские евреи – крымчаки и караимы – и мусульмане – татары. Именно общению с ними и были на самом деле посвящены его поездки. Удобнее всего это было сделать в Бахчисарае, где император сделал длительную остановку.

Александр, наверное, первым из императоров всероссийских посетил синагогу, называемую здесь кенассой. Это была одна из древнейших синагог Крыма в городке Чуфут-Кале близ Бахчисарая, название которого с татарского языка так и переводилось – еврейская крепость. Там он осмотрел свитки священных писаний и долго беседовал с раввином. Старый бородатый еврей в круглой черной шляпе с белым верхом и в цветастом восточном халате, хорошо говоривший по-русски, правда, с некоторым специфическим акцентом, обстоятельно отвечал на все вопросы императора. Вопросов было много, но все они никак не касались главного, ради которого император посетил своего подданного.

– Нет, ваше величество, свитки много удобнее ваших раскладушек. Вот, например, я взял свиток, и он уже открыт на том месте, где я его вчера оставил. А с книгами не так. А если выпадет закладка? А если забудешь заложить? А я начинаю с той же строки, я вас умоляю, это гораздо удобнее. И где это видано, чтобы священные записи доверялись бездушной машине? Все должно пройти через душу и быть записано кистью. Я вас умоляю, это же проще пареной репы, как любит выражаться мой садовник. Здесь у нас есть своя типография, но чтоб мне не чтить день субботний, если там печатается хоть слово из Священной Книги.

Сделав замечание по поводу неудобства использования и воспроизводства намотанных на деревянные валки свитков Торы, самодержец невнимательно выслушал ответ раввина и как бы невпопад, случайно, задал вопрос:

– А что говорят ваши… ммм, как это у вас… мудрецы о жизни за гробом, Страшном суде и вообще данного вопроса касаемо?

Раввин пожевал губами, долго думал, что ответить на столь щекотливый вопрос венценосцу православного государства. Не то чтобы это было тяжело для него. Ему часто приходилось иметь дискуссии по этому вопросу как с единоверцами, так и с представителями иных конфессий. Скорее, прозвучал он слишком неожиданно и слишком уж вскользь, безо всякого к тому повода. И было непонятно к чему император вдруг обратился к этому вопросу. К тому же ответ не должен был огорчить или разозлить царя. Раввин знал, что Александр не отличался особой набожностью. Но все же ответ стоило обдумать хорошо, дабы не наделать вреда своей общине. Но и слишком долго испытывать терпение государя не стоило, и он наконец, не торопясь, обстоятельно выговаривая слова, принялся отвечать:

– Видите ли, ваше помазанное величество, определенных установок на этот счет закон не дает. Танах говорит большею частью об ушедших отцах «…и стал частью народа своего…» или «и приложился он к народу своему». Что это значит? У нас есть много разных мудрствований за этот счет. Много учителей учат по-разному. Равви Ицхак Исраэли говорит, что душа после смерти отделяется от тела, обретает самостоятельную субстанцию и отвечает перед Яхве за земные дела. А великий Маймонид утверждает, что то, что мы называем душой – наше «Я», – растворяется в народе, то есть исчезает как личность, оставляя лишь свои знания и память о делах. Тем не менее он не исключал возможности воскрешения личности в конце всех времен. Кажется, такого же мнения придерживаются и некоторые христиане. А последователи каббалы говорят, что душа возвращается на землю в новом теле и живет снова, искупая постепенно свои грехи, и так до тех пор, пока не придет Машиах. На этот счет я советовал бы вам почитать труды Хайима Калибреса. А есть и широко распространенное представление о том, что душа уходит в Шеол 7 7 Шеол – место посмертного пребывания душ у иудеев, аналог греческого Аида. В Шеол попадают души как праведников, так и грешников. и пребывает там до конца времен, как у эллинов. Все очень рассеянно. У нас нет еретиков, как у вас, и умствовать можно всяко. Я даже скажу больше, всякий еврей в какой-то мере инаковерующий и сам себе сектант и равви. И я скажу, что в этом таки нет ничего дурного.

Раввин замолчал. Тогда Александр задумался на минуту и спросил:

– Так что же объединяет вас, если у вас все можно трактовать так или иначе? Вы давно должны были распылиться на мелкие секты, и вероисповедание ваше должно исчезнуть.

Раввин улыбнулся доброй улыбкой взрослого, объясняющего неразумному ребенку прописную истину, и ответил:

– Вы, о повелитель моего сердца, задали очень верный вопрос. Я бы даже сказал, вы задали самый главный для нас вопрос, что выдает в вас великий ум. Все просто, ваше величество. Нас объединяет Закон. Кто исполняет все мицвы 8 8 Мицвы – предписания и законы в иудаизме. Мицвы выделяются из Торы и составляют отдельную книгу – Галаха, в которой к мицвам даются пояснения, комментарии и указания на правоприменение. , тот и есть еврей. Это первое, что усваивают наши дети, даже если они не учатся в ешиботе 9 9 Ешибот или иешива – учебное заведение по изучению священных писаний в иудаизме. Обычно это высокая ступень обучения, и здесь равнин попытался пошутить. Низшим учреждением обучения у караимов являлись мидраши. . Мойше передал нам от Всевышнего Закон, а Закон уже создал наш народ. Народ существует, пока чтит Закон. Все, что написано в Законе, должно исполняться, и тогда будет жить народ.

Александр задумался. И даже прошелся взад-вперед от стенки до стенки, подперев при этом кулаком щеку. Затем его осенила какая-то мысль и он воскликнул, слегка повысив голос, видимо, пораженный этой своей догадкой: