Станислав Богданов - Черный снег. Операция «Тайфун». Удар по оси

Сергея поместили в просторную комнату с высоким лепным потолком. С выкрашенным в светло-коричневые тона дощатым полом. Окно было заколочено досками. Лишь наверху оставался просвет. Никакой мебели (кроме подоконника) здесь не было. Со двора доносился рокот большегрузных и легковых моторов. Командным голосом какой-то германец приказывал выгрузить арестованных. Построить их в две шеренги. Раздался одиночный выстрел… Дверь в «апартаменты» отворилась. К удивлению Сергея к нему зашла молодая девушка. В сером платьице, с белым бантом. Процокав каблучками, она подошла к нему. Села на корточки, обхватив круглые колени. Батюшки, подумал Сергей. Вот сдурели…

– Что, больно? – девушка посмотрела на него серыми, невинными глазками.

– Приятного мало, – согласился с этой особой Сергей. – Тебя как зовут, красота ненаглядная? Амалия или Барбара?

– Чего дразнишься? – девушка капризно выпятила нижнюю губку. – Никакая я тебе не Амалия. И ни Барбара. Верой меня зовут. Больно, спрашиваю?

– Что, дура что ли? – Сергей нарочито громко произнес обидное слово. Повертел пальцем вокруг головы. – По-русски не понимаешь?

– Хам, – сказала та, что представилась Верой. – Еще обзывается. Главное, успокоить тебя пришла, а он… Вот и сиди здесь. В гордом одиночестве, – она сделала порывистое движение, словно порываясь уйти. – Может, чего хочешь? – она расстегнула пуговку на белом, кружевном воротничке. – Ты главное не стесняйся, дружок.

– От хамки слышу, – Сергей внутренне засмеялся, представляя, кому такая идея могла прийти в голову. – Ты б еще голая сюда заявилась. Как нимфа.

– Ага, – усмехнулась Вера. Пуговку она все-таки застегнула, с видимым неудовольствием. – Чего захотел… Мало не покажется? – изменившись в лице, страшным шепотом она спросила. – Я не простая девочка. Я от наших. Оставлены здесь для подпольной работы… Если что надо, я передам. Говори…

– Ну, не дура ты, Вера, – Сергей захохотал уже откровенно. – Какие такие свои? Не понимаю. От родственников, что ли? Шла бы ты, Верунь, отсель. Надоела ты мне.

Девушка не успела открыть рот. Дверь распахнулась. Сквозь проем вышла высокая женщина в черном кителе. Она сказала резко: «Komm!» Вера, медленно встала. Оправив на коленях платье, она вышла. Ну, и скатертью дорога, подумал Сергей. Он ясно услышал в соседней комнате приглушенный мужской смех. Кто-то хлопнул в ладоши. Будто аплодировал. Неужто ему, Сергею? Странные у этих господ методы. Истинные арийцы еще называются. Девок каких-то приблудных подсылают. На дурачков их методы рассчитаны.

В следующий момент он услышал легкое шипение. Запах цветочной поляны… Отец предупреждал, что германцы активно используют нервно-паралитический газ. Так и есть, зарин… Маленький баллончик с пульверизатором. Запросто могли приставить к двери. Пустить в закрытое помещение малую дозу… Голова начала кружиться. Сергей ощутил легкое поташнивание. «Открыть окна! – сказал мужской голос по-германски. – Ему необходим свежий воздух». Снаружи затопали тяжелые сапоги. Вошли двое германцев в противогазовых масках. Один из них, в черном комбинезоне с красной нарукавной повязкой со свастикой, нес в руке табурет. Поставил его перед окном. Взобрался на подоконник. Распахнул неприметную форточку. «Тут все не устроено, Гилле, – сказал он второму сквозь фильтр маски. – Необходимо установить двойные стекла с жилами. И механический вентилятор». «Думаю, так и будет, – у Гилле, что был в свинцово-серой полевой форме SS, была резиновая палка на запястье левой руки. – Нам надо пустить корни в этой глуши. Пусть почувствуют нашу силу».

…Стемнело. В комнату неслышно зашел человек, осветивший темноту карманным фонариком. Луч желтого света выхватил лежавшего на голом полу Сергея. Закрыв лицо рукой, он (сквозь пальцы) увидел перед собой раскрытый на груди френч, с серебряными дубовыми листьями на черных петлицах. На безымянном пальце был массивный перстень с мертвой головой. Лица Сергей не видел. Но он (внутренним зрением) учуял, что перед ним – тот же человек, что сидел в камуфляжной куртке за столом. Он лишь «сменил кожу».

– Внимательно вас слушаю, – произнес знакомый голос. – Что вы хотели мне сказать про «жакет Эльзы»?

Сергей вспомнил, как намеренно исказил форму пароля. Он понял, что Вильнер не может говорить с ним наедине. Поэтому, решил с ним поиграть. «Я по поводу жакета Эльзы, – сказал он. – Вы оставили его в прачечной?» Теперь, как ему показалось, ничто не мешало этому важному контакту.

– Юкас, вы брали жакет Эльзы? – Сергей прошептал эти слова как молитву.

– Нет, вы ошиблись, – Вильнер чуть отвел луч фонаря. – Жакет Эльзы я оставил в прачечной…

Сергей взглядом показал ему на каблук правого ботинка. Затем снял обувь. Поставил ее к стене. Вильнер кивнул. «Идите за мной,» – шепнул он. Цепляясь руками за стену, Сергей двинулся за Вильнером. Они вошли в соседнюю комнату, где были глубокие кожаные кресла и дубовый стол. На стенах были обои в розовый цветочек. Окна были задернуты синими бумажными шторами. Сергей сразу же увидел на гладкой поверхности стола одинокий спичечный коробок с изображением орла и свастики в веночке. Вильнер легонько стукнул пальцем. Налил в вывинчивающийся стакан из плоской стальной фляги какую-то ароматическую жидкость. «Выпейте, это вас подкрепит, – он стоял лицом к стене. – Залпом…» Сергей выпил, зажмурив глаза. Ничего, оказалось даже приятно…

– Я сейчас вызову комендантский взвод, – медленно произнес Вильнер, не оборачиваясь. – Прикажу им отвезти вас за город. В наручниках. Вы будете проезжать возле противотанкового рва. Скажите, что вам нужно… Когда остановят, прыгайте вниз. Бегите.

…В том же «Кюбель» его везли через город. На улицах, вдоль развалин, было множество танков и самоходных орудий, грузовых тягачей и бронетранспортеров. Солдаты в котлообразных шлемах, в шинелях и камуфляжных накидках, толпились везде. Когда они проезжали мимо противотанкового рва, Сергей кашлянул. «Мне нужно выйти, – произнес он. – Герр офицер, я не могу терпеть. Сжальтесь…» На этот раз его сопровождал один эсэсовец. Он был облачен в камуфляжную куртку. На животе у него была кобура. Нахмурившись, он велел водителю остановиться. Вынув из кобуры «парабеллум», вышел сперва сам. Затем выпустил Сергея. Тот показал ему глазами на стальные браслеты. Мол, не могу расстегнуть себе ширинку, господин хороший. Одно мгновение германец (пожилой мужчина) смотрел ему прямо в глаза. Затем, отстегнул от оцинкованной пряжки-крючка кожаный чехол, он извлек нужный ключ. Снял наручники. Сергей благодарственно кивнул. Спустил брюки. Сел на корточки совсем близко к насыпи. Эсэсовец с минуту стоял с пистолетом на вытянутой руке. Затем тонкий вороной ствол дрогнул. Опустился. Сергей, вспомнив всех святых, оттолкнулся ногами. Сделал плавный рывок назад. Ощутил обвальную, заволакивающую пустоту, в которую стал проваливаться вниз головой. Зашуршала глина и осыпаемые камни. Наверху щелкнул выстрел. Сергей летел вниз, кувыркаясь через спину. Своего тела он не чувствовал. Затем ударился плашмя (лицом вниз) о мокрую землю. В глазах вспыхнул яркий белый свет. Губы наполнились соленым. Он встал и что есть силы побежал. Откуда только силы взялись…