Демоян Мелик-Шахназарян - ХОДЖАЛИНСКОЕ ДЕЛО: ОСОБАЯ ПАПКА

Tomas Goltz, Armenian Soldiers massacre hundreds of fleeng Families, “The Sunday Times”, 01. 03. 1992.

«Milliyet», 06. 03. 1992.

T. Goltz, op. cit. p. 124.

Ходжалы. Хроника геноцида, стр. 119-120.

газета “Ени Мусафат”, 23.10. 2001, НОЯН-ТАПАН, 25. 12. 2001.

Баку, ANS, 22 февраля.

“Я гуманист. В душе” говорит о себе экс-президент Азербайджана.

Отрывок из интервью президента Азербайджана А. Муталибова с чешской журналистской Даной Мазаловой.

– Что вы думаете о событиях в Ходжалу, после которых вы ушли в отставку? Трупы ходжалинцев были найдены недалеко от Агдама. Кто-то сначала стрелял в ноги, чтобы они не могли уйти дальше. Потом добивал топором. 29 февраля мои коллеги снимали их. Во время новых съемок 2 марта эти же трупы были скальпированы. Какая-то странная игра…

– Как говорят те ходжалинцы, которые спаслись, это все было организовано для того, чтобы был повод для моей отставки. Какая-то сила действовала для дискредитации президента. Я не думаю, чтобы армяне, очень четко и со знанием дела относящиеся к подобным ситуациям, могли позволить азербайджанцам получить изобличающие их в фашистских действиях документы. Можно предположить, что кто-то был заинтересован в том, чтобы потом показать эти кадры на сессии Верховного Совета и все сфокусировать на моей персоне.

Если я заявляю, что это вина азербайджанской оппозиции, могут сказать, что я на них наговариваю. Но общий фон рассуждений таков, что коридор, по которому люди могли уйти, армянами был оставлен. Зачем же им тогда стрелять? Тем более на территории, близкой к Агдаму, где к тому времени было достаточно сил, чтобы выйти и помочь людям. Или просто договориться, что мирные жители уходят. Такая практика была все время.

– Мне все время говорили, что ходжалинцы держатся, что им нужно помочь оружием, людьми, продуктами. Я дал поручение сделать это вертолетами. Однако летчики, как мне объяснили, отказались туда лететь, поскольку у них нет специальных приборов, чтобы уходить от стингеров (В исследуемый период на вооружении у Сил Самообороны НКР не было оружия по противовоздушной обороне. Тем более, стингеров – Г.Д., Л. М.-Ш.). Так прошла почти целая неделя. Там же, поблизости, располагалась агдамская группировка, которая обязана была все время следить за развитием событий. Как только техника окружила Ходжалу, нужно было эвакуировать население. Еще раньше такое поручение я дал по Шуши: мужчин оставить, а женщин и детей вывезти. Это тоже законы войны: их надо спасать. Мое поведение было объективным и однозначным: я такие поручения давал, но почему в Ходжалу их не выполнили, мне не ясно.

– Я, кстати, несколько раз в этот период говорил с Мкртчяном, председателем ВС НКР: “Вы уложили тысячи людей, дайте нам возможность вывести их трупы”. Но он ответил, что никаких трупов быть не должно, у них есть наши люди, которых кормят, хотя продовольствия не хватает, и готовы отпустить в обмен на своих заложников.

– Когда вам сообщили об этих погибших?

– На следующий день после того, как передали, что в Ходжалу всего несколько погибших. Пришла информация министра внутренних дел.

– Кто ответственен был за эту информацию?

– Сам министр. К тому времени была создана пресс-служба и в Министерстве обороны. После истории с вертолетом мы договорились, что никто не будет давать непроверенной информации (zig! – Г. Д. Л. М.-Ш.).

– Считаете ли вы ответственным и премьер-министра Гасана Гасанова?

– Глава правительства, конечно, отвечает за все, хотя он от этого открещивается, говоря, что не занимается подобными вопросами. Но правительство есть правительство.

– Вы бы пошли на новые президентские выборы, назначенные на 7 июля?

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Не хочу, чтобы все неудачи списывали на меня, превратили в козла отпущения, как это у нас принято. Если они не сдержат данного на сессии обещания гарантировать неприкосновенность и нормальную жизнь президенту, мне придется ввязаться в политическую борьбу и собрать своих людей.

– Если бы НФА потерял доверие и народ попросил, чтобы вы вернулись, вы сделаете это?

– Если народ попросит, вернусь. Я решительный человек, но, жертвуя собой, старался продемонстрировать, что не власть главное. Я нахожусь в расцвете сил, достаточно хорошо разбираюсь в политике. Я нормальный, коммуникабельный, контактный человек. Я гуманист в душе и не жажду крови и мщения. И сегодня нужен такой.

– Эта отставка принесла ли вам какую-то пользу?

– Во-первых, этот неприятный факт не изменил моего человеческого характера. Если получится снова стать руководителем, я должен быть значительно более жестким и иметь ввиду, что отдельные представители общества – еще не весь народ.

– Спасибо вам.

“Независимая газета”,

02.04.1992 г.