Владимир Ступишин - Моя миссия в Армении. 1992-1994

Вскоре после встречи со мной Ваган Папазян провел свою первую пресс-конференцию и информировал общественность, что Армения намерена по возможности проводить самостоятельную внешнюю политику, которая должна исходить из внутренней ситуации и внутренних проблем и ставить перед собой реальные задачи.

Ее ключевым вопросом по-прежнему остается Карабах. Необходимо использовать все дипломатические пути для мирного урегулирования, включая возможности СБСЕ, и добиваться того, чтобы представители Карабаха стали полноправными участниками переговоров. Одним из непременных условий мира должно быть достижение согласия конфликтующих сторон.

Ваган Папазян говорил о необходимости взвешенного, прагматического подхода к вопросам установления и развития отношений Армении со странами Европейского Сообщества, Ближнего Востока, США, Индией, участниками СНГ. В качестве приоритетных задач он назвал налаживание нормальных связей с соседними странами, имея в виду прежде всего Иран и Грузию (перспективное направление), а также Турцию и Азербайджан (проблемное направление).

Он выделил как «очень существенные» для Еревана отношения с Россией. «Мы делаем все для их развития, однако существующие в России внутренние вопросы не всегда позволяют решать стоящие задачи. Тем не менее, как бы ни развивались события в России, мы найдем способы продолжения взаимоотношений, исходя из наших государственных интересов», – сказал министр, отметив и стремление Армении строить свои отношения с другими бывшими республиками СССР на двусторонней основе и подтвердив приверженность идее создания единого политического пространства в рамках СНГ.

В отчете об этой пресс-конференции, направленном мною в МИД России, я подчеркнул свой вывод, что новый министр будет неукоснительно следовать указаниям президента без отклонений, которые позволял себе его предшественник Рафи Ованисян.

Держа руку на пульсе внешней политики Армении, я уделял самое пристальное внимание нашему военному присутствию в республике как одному из важнейших факторов российско-армянского политического сотрудничества.

28 февраля я отправился в Гюмри, где вместе с нашими военными и пограничниками в их клубе отпраздновал День защитника Отечества, а наутро был в штабе 39-го погранотряда, состоящего из четырех комендатур, разделенных на двадцать четыре заставы. Юго-восточнее располагается 40-й отряд с штабом в Октемберяне, переименованном позже в Армавир, далее, в Арташате, находится 41-й отряд. Все они охраняют границу с Турцией. За Нахичеваном, в Зангезуре, 127-й отряд охраняет границу Армении с Ираном.

Командир 39-го отряда полковник Михаил Радиевич Башкирцев ввел меня в курс своих забот, которые в значительной степени были вызваны все той же блокадой. Не хватало жилья для офицеров, начался их отток, комендатуры и заставы страдали от «некомплекта». Положение усугублялось трудностями с доставкой продовольствия и горюче-смазочных материалов, техники и боеприпасов. Грузы приходилось везти своими автоколоннами через Ахалцихе под усиленной охраной, вынужденной на территории Грузии, где безобразничали звиядисты, применять оружие. Лучше бы возить все и для пограничников, и для дивизии Бабкина в Гюмри по железной дороге под защитой бронепоездов, но для этого требуется договор с Грузией. Такого договора не было.

Летом 1993 года погранвойска возглавил Андрей Иванович Николаев. Он решил проблему перевозки грузов личными звонками Гейдару Алиеву, который иногда шел навстречу и пропускал товарные составы для российских пограничников через Азербайджан. Но никакого автоматизма в этом деле и Николаеву добиться не удалось.

А тогда, в феврале 1993-го, было туго, и положение с обеспечением погранотрядов побуждало московское начальство подумывать: а не уйти ли нам с армяно-турецкой и армяно-иранской границы вообще?

«Некомплект» офицеров и солдат на границе, перебои с работой средств электрозащиты, раздача земель крестьянам прямо в приграничной полосе сильно затрудняли охрану границы, которую систематически нарушали контрабандисты. Скот перегоняли в Турцию, золото, ртуть туда везли… Наши поймают контрабандиста, своего погранца за получение взятки или просто недосмотр – под суд, а тех, кто нарушал и взятки давал, армянская полиция вполне могла и на свободу отпустить. И делалось это часто. И не только в районе Гюмри.

В марте я побывал в 40-м отряде в Октемберяне у его командира полковника Александра Яковлева, и он мне рассказывал то же самое. Подтверждала ситуацию и контрразведка всей группы погранвойск, весьма обеспокоенная дискредитацией пограничников делами о подкупе в связи с контрабандой. Правда, конкретных предложений, чтобы поставить вопрос перед МИДом и Службой безопасности Армении, я так и не получил. Не исключено, что в тот момент обстановку нагнетали и некоторые погранофицеры сами в поиске оправданий своего нежелания продолжать службу в Армении.

Надо сказать, что у Башкирцева и Яковлева я такого настроя не обнаружил, как не обнаружил я его и у полковника Михаила Сергеевича Оганесяна, командира 41-го отряда. К нему в Арташат я ездил в конце марта вместе с командующим группы российских погранвойск «Армения» генералом Александром Федоровичем Бабенко и армянским погранкомиссаром Григорием Гарегиновичем Григоряном, с которым мы не так давно летали в Красносельск. С нами в Арташат отправилась целая группа депутатов во главе с вице-спикером Арой Саакяном.

Арташатский отряд расположен у подножия Арарата, на стыке границ с Турцией и азербайджанским Нахичеваном. Показанное нам произвело благоприятное впечатление. В штабном военном городке в Арташате у них порядок с жильем для офицеров и казармами, есть отличная школа-десятилетка, где преподают опытные учителя, некоторые – с учеными степенями. Сюда детей даже из Еревана возят на автобусе, это не так уж и далеко, всего километров тридцать. В распоряжении детей – плавательный бассейн и другие спортивные сооружения. Бассейн в жаркой Араратской долине – это здорово, особенно летом. В Араксе не очень-то искупаешься. Он быстрый, да и граница по фарватеру проходит. Но рыбу ловят, а по весне на уток охотятся – под бдительным наблюдением турецких пограничников.

Мы тогда и на заставу съездили, познакомились с командиром, старшим лейтенантом, его женой, выпускницей московского педучилища, и их маленькой дочкой. Потом двинули к самой границе – полноводному Араксу, над которым на той, чужой стороне возвышался белоголовый Масис, грустно глядевший на нас сквозь дымку редких облаков. Там же у пруда под деревьями постреляли по обычаю из «Макаровых», а потом трапезничали под дружескую беседу.