Дмитрий Ким - По обе стороны снов

Внизу, в разрывах облаков показалась наконец земля. Горы. В этом самолете в салоне были экраны – они показывали маршрут и где мы на данный момент летим. А летели мы над Балканами, если мне не изменяет память – географию я в свое время любил. Европа очень мала – уже через полчаса мы стали понемногу снижаться. Пробив верхний слой перистых облаков, мы очутились над кучевыми облаками – они были темнее и плотнее. Вид из окна был просто фантастический: сверху мерцающее белое покрывало, снизу мерцающее белое покрывало и одинокий самолет между ними. Встречный. Сбоку показался еще один. Потом еще два – да тут их кишмя-кишит, если приглядеться! Стало понятно – под нами Германия. Тот же приятный голос стюардессы объявил, что мы начинаем снижение и скоро произведем посадку в аэропорту Дюссельдорфа. Самолет вошел в облака. Не видно ничего. – Иллюминатор – серый прямоугольник плотного тумана. Через минуту мы вынырнули из облаков, и я обомлел – внизу были правильные ярко-желтые и изумрудно-зеленые прямоугольники. – Поля! Вся Германия – сплошные поля и леса. Это сразу бросается в глаза – прямоугольники ровнее, ярче насыщенный зеленый, и эти желтые поля – что это интересно? С нетерпением я ждал посадки.

Что-то наши там накрутили с визой. Пограничник немец тыкал моим паспортом в какой-то прибор, смотрел на меня и вновь тыкал. Потом он спросил меня говорю ли я на немецком, на что я ответил одним из трех слов которые знал: найн.

– Ду ю спик инглиш? – Найн.

– Шприх ду русиш? – Я, я! Обрадованно воскликнул я, радуясь возможности продемонстрировать знание второго из трех слов на немецком. – Слава богу третье слово – «капут», использовать не пришлось. Тут он встал, вышел из кабинки, ушел за угол и возвратился с еще одним пограничником. Тот на чистейшем русском, с московским акцентом, растягивая гласные спросил: к родственникам? Что везете? Как долетели? Получив ответы, они отдали мой аусвайс и пожелали всего хорошего.

Дочь чуть не задушила. Зять, как всегда спокойный и уверенный в себе красивый мужчина, улыбался, стоя чуть позади. – Наконец-то я добрался.

Сказать, что эта Европа просто обалденная – не сказать ничего. Это другой мир! Вообще другая планета.

Хмурое немецкое небо смотрело сверху на меня. Ему я радовался как ребенок – ненавижу жару, а тут самая любимая мною погода – облака. Разница в часовых поясах дала мне пинка в пять утра. Не сразу поняв в чем же дело, я минут пять ворочался прежде чем понял, что уже выспался. Там откуда я прилетел уже девять! Подскочив как ужаленный, я понесся исследовать новый мир.

Вчера у меня был день потрясений и удивлений. После ужасов перелета на меня обрушились ровные немецкие дороги, зеленые насаждения на каждом свободном сантиметре, прохладный чистый воздух и щебетание моей дочери. По прибытии к ним домой, мне выделили целый этаж и прибили все это сверху ящиком пива как минимум десяти разных сортов названия которых я не видел даже во снах.

Утро было волшебное. Прохлада была везде. Столько зелени я не видел нигде прежде. Запасшись сигаретами, я решил исследовать соседний парк. Надо честно сказать, что я не ожидал того что там увижу…

Парк находился через дорогу. Дикий на вид и заросший – он казался от этого самым настоящим парком, не кастрированным вариантом парков в городах, к которым я привык – пара десятков деревьев, асфальт и качельки. Этот парк был Парком. Огромные, старые, мшистые деревья обступали меня со всех сторон. Справа от тропинки покрытой крупным песком я увидел огромный гриб. Первое желание – сорвать его поскорее, сменилось сомнениями – а зачем? Никто не рвал до меня, а мне что с ним делать? Тишина нарушаемая только пением сотен птиц оглушала. Оглянувшись я обомлел – кругом была зеленая листва, очень много листвы, такой красоты я не видел нигде, разве что в фильмах. Красота была дикой и в то же время ухоженной. Присев, я сфотографировал гриб. Потом еще раз, приложив для передачи масштаба гриба пачку сигарет. Птицы просто изощрялись в своем пении. Я шел, задрав голову и ощущение нереальности происходящего не покидало меня. Отомри! – Приказала мне пачка сигарет, – и я послушно закурил. Из-за поворота показалась пожилая пара. Поравнявшись, оба вежливо улыбнулись – морген! Кивнув в ответ головой, я ответил: морген. После вчерашнего стресса в аэропорту, у меня в голове всплыло все иностранное что я когда-либо слышал и видел. Гутен морген – если мне не изменяют память и способность анализировать происходящее, на данный момент означало «доброе утро» – вероятность 99%. – Утро, Германия, оба улыбаются.

Дальше пошло легче. Старушка с собачкой. – Морген. Девушка на велосипеде. – Морген. Женщина с собачкой и сигаретой. – Фойе!

Улыбка сползла у меня с лица. – Какой еще фойе? А морген где? В мозгу загорелась красная аварийная лампочка. – Караул, спасите!

И тут память услужливо подкинула мне кадр из фильма, где командир немецкого противотанкового орудия взмахнув рукой кричит «фойе!» – и пушка производит выстрел. Женщина явно просила огня – подсказала мне интуиция. Спохватившись, я быстренько щелкнул зажигалкой. Женщина произнесла «данке» и потащила за собой собачку, которая так и не успела пописать мне на ногу. Довольный, я продолжил прогулку. Какое-то шевеление справа за кустами привлекло мое внимание. Выйдя туда я увидел живописный канал, весь в цветах, обрамленный кустарником с вьющимся по веткам плющом. – Как в сказках. Весь покрытый зеленью, абсолютно весь – вернее берега, и небольшой водопадик. Но в шок меня привело не это. – Два ослепительно красивых белых лебедя плавали в десяти метрах от меня. Снисходительно меня оглядев, они как ни в чем не бывало продолжили свои утренние процедуры. Ощущение нереальности усилилось. Опустившись на траву я несколько минут зачарованно смотрел и смотрел на этих сказочных по своей красоте птиц.

Из транса вывела собачка на поводке. Девочка. – Морген. – Все собачки и люди в Германии знают меня. – Люди здороваются. Собачки облизывают.

Очнувшись, я поспешил продолжить свое волшебное путешествие.

Ковер из маргариток по которому я шел поверг меня в восторг! – Это просто волшебно! Они везде. Они повсюду… Я словно в раю, если он есть, то он должен быть именно таким.

Мимо важно прошагали какие-то огромные дикие голуби, собачка, даже не посмотрев в их сторону, побежала дальше. Голуби слегка покосились на нее и пошли по своим делам, оставив меня в удивлении – собака должна была на них броситься, хотя бы из хулиганских побуждений, из-за охотничьего инстинкта, а голуби в свою очередь не должны были подпускать ее на расстояние вытянутой руки. Хотя бы из соображений инстинкта безопасности. Я в раю. – Тут никто никого не ест.