Александр Владыкин - За гранями времён и миров

Гера впервые город увидел, там было так много людей и все спешили куда-то, как на войне. Про битвы ему булгары рассказали, только в битвах людей было меньше, чем в этом городе. Пока купцы товар продавали, меняли воск на железо, Гера весь город исходил. Кроме русских воевод, здесь были варяги, разговаривавшие на непонятном языке, чудь, меря, город принимал всех, только непонятно, как общаться с ними, если они разговаривали на непонятных языках. Для купцов единственным языком был, язык драгоценного металла. Здесь, впервые, Гера увидел драгоценные изделия и ювелиров, их производящих. Загорелись глаза молодого кузнеца, тоже хотелось камни в золото научиться вставлять и цепи красивые на шею делать. Он пытался предложить ювелирам свои услуги, но те не понимали его, улыбались и хлопали по широким плечам. Гера не знал, что это был семейный бизнес и вся работа золотых дел мастеров была тайной. Они не брали учеников со стороны. Маленький вертлявый смуглый паренёк приглядывал за Русичем. Он незаметно влился в товарищи к простоватому кузнецу и ему удалось напоить его хмельным напитком. Гера, с тяжёлой головой, проснулся в море на дракаре викингов, судно шло под парусами, вокруг находились взрослые войны и на Русича они смотрели, не как на добычу, громко разговаривали и смеялись, показывая на него пальцами. Гера попытался подняться, и упал, вызвав смех наблюдающих громил. Его пожалел худой человек с бородой, подал пареньку жбан с клюквенным морсом. Под дерюгой кто-то заворочался, появилось вытянутое лицо его вчерашнего друга. На корабле вновь поднялось оживление. – А, мы тебя Карлос потеряли. Думали вместо себя, ты прусса послал служить Одину. Тот тоже недавно очнулся. Карлос что-то буркнул в ответ и снова зарылся в тряпьё. К Гере подсел толмач, попытался разговорить, агрессии к пленнику никто не проявлял, его никто не воровал, не арестовывал, он сам ночью пришёл с Карлосом, а утром дракар отчалил по приказу конунга, их нашли далеко от берега, корабль два часа, как был в море. Толмач немного знал прусский, он и стал обучать Геру датскому. Гере показался язык команды тяжёлым и грубым, но человек привыкает ко всему, его на корабле никто не обижал и не унижал. Эти люди подчинялись конунгу и были закреплены за кораблём, пока в походе, а дома – у каждого была семья, земля и грозные викинги, отдавая дань тренировкам с оружием, успевали вспахать, посеять и собрать урожай. Почти у каждого викинга были работники, но народ на островах жил за счёт набегов и захваченной добычи. Земля не давала умереть с голода, в тяжёлые времена, но и никогда не была опорой для викинга, презирающего труд смерда. Рабства не было, невольник не считался рабом, он даже мог жениться на дочери хозяина. Но редко какой невольник становился викингом. Гера не был невольником, под статусом друга он вошёл в семью Карлоса и был закреплён за кораблём конунга Олафа, из прусса был отменный гребец и в походе кузнец нужен. Зимой хватало забав, самые отчаянные собирали войско для набегов, по льду добираясь до земли и совершали длительные многодневные переходы, опустошая села и города соседей. Добыча стекалась на острова. Другие занимались ловом рыбы, Карлос любил охоту и несмотря на малый рост и сравнительно небольшие габариты, без туши медведя никогда не приходил. Гере община построила кузню, он и пропадал в ней, применяя смекалку, пытался из камней, золота и серебра сделать что-то подобное, виденное в городе. Викинги привозили из походов много инкрустированного оружия, несли в кузню его для переделки. Гера и там находил для себя много занятного, застёжки, замки. Здесь он впервые столкнулся с тем, что со временем назвали бронёй и булатом. Потихоньку, слава о мастере-кузнеце распространилась далеко за пределы островов. Пошли заказы, а за заказами деньги. Пришло время, когда не выгодно стало привлекать кузнеца в походы. Потом умер отец Карлоса. Карлос был младший в семье, ему достался дом и старая мать, остальное всё растащили близкие родственники, он большую часть времени проводил в избушке Геры, которую тоже выстроила община. Мать со слугами жила в отчем доме, она ни в чём не нуждалась, её ещё девушкой викинги сняли с галеона, родной испанский язык она успела забыть, а датский, так и не выучила. Карлос был очень похож на мать, такой же смуглый и жилистый. Ему не нравился запах железа, он никогда не переступал порог кузницы, ему больше по вкусу был экстрим, а Гере не нравилась охота, зато на тренировках они не уступали друг другу: один сильный и неуклюжий, как медведь, другой гибкий и цепкий, как удав. Побеждала всегда дружба, и оба воина, разгорячённые сражением, бросали на землю деревянные мечи и бежали к водопаду. Холодная вода сбивала их пыл.

***

Этот раз опять пришли чужие. Люди реки не успели приготовиться к отражению битвы. Многих убили во сне. Их говор был не похож на диалекты нашего народа, они были в красивых латах, но столь же жестоки, как норманны, им не нужны были люди, они вырезали всех на своём пути. В Иволгиной запруде удалось спрятаться детям булгарина. Динко и Любель – единственно, кто остался в живых из людей реки; земля, окруженная непроходимыми болотами, приняла их. Динко нашёл старую барсучью нору, разрыл её и вытащил сгнивший короб. В нём был шар, из горного хрусталя, что само, по себе, редкость для этих мест, и плоскую пластину из непонятного металла. Динко искал еду, шар был красивый, но сейчас не время игрушек. Мальчик, с разочарованием, оставил всё на поверхности, эти вещи не представляли никакой ценности для голодного мальчугана. Он убежал на болото, проверять ловушки на угрей, только благодаря рыбе-змее они выжили.

Войны установили лагерь, на берегу, недалеко от разрушенного селища, выкопали ров и каждую ночь ставили караул на вышке. В одну из ночей, тени переплыли наполненный водой ров, убили стрелой караул и вырезали большую часть отряда. В живых из двух сотен, осталось 32 солдата. Римляне отступили, они ушли из этих мест, оставив после себя развалины и угли. Больше у реки никто не селился. Видное и неудачное место было. Дети не выходили из болот, мальчик иногда охотился в лесу, приносил птицу, пойманную в силки. У него ещё не хватало силы натянуть лук. К детворе из леса прибилась немая девочка, лет 16, так они втроём и скоротали зиму. Зима была лютая суровая с метелями и вьюгами, от мороза, даже незамерзающие болота промёрзли так, что летом лёд выходил из – под, кочек. Маленький родничок бил из старого дерева, его хватало и для детей, и для животных. Развелось много медведей, они боялись к болоту подходить, а в лесу Динко не трогали. Еды для мишек было много, они привыкли к мальчонке, он был, как бы, свой. Он даже задерживался иногда, заигравшись с медвежатами. Динко только волков боялся, они были чужими, пришлая стая. Немую назвали Тала, она помогала малому рыбу ловить и Любели костёр поддерживать, боялась только всего и не разговаривала. Раз разбудила детей ночью зимой. Вдоль землянки кто-то ходил. Отчётливо был слышен скрип шагов и какие-то мерзкие крики. Динко выглянул в щель двери, это была взрослая рысь. Это уже было опасно. Динко два дня колья строгал, для костюма от рыси для себя и Талы. На третий день вышли, рысь не осмелилась напасть на две колючки с дубинками, всё ходила кругами, тогда дети с криком и шумом прогнали её. Рысь ещё несколько раз приходила, а потом пропала. Летом Динко нашел часть её шкуры, рядом лежал сломанный клык кабана. Три зимы прошло с тех пор, пока их не нашёл Гера и не забрал с собой. Гера привозил товар в город и узнал о событиях на реке. Обитатели Иволгиной запруды пообносились все, Гере пришлось приодеть их малость с запасом, Тала такой красивой стала, как будто и не было болот и чадящего очага. От детей пахло горном, Гера скучал по кузнице. Торговля шла плохо, народ обнищал от набегов. Римляне прибыли на пяти диерах (галеры с парусом), горожане рассказывали, как они ограбили город, когда плыли назад, после того, как потеряли людей в верховьях реки. Сама река была против их вторжения. На вёсла у них солдат не хватало, а из горожан были плохие весловые, ни кнут, не пряник не помогали. Они с собой взяли самых крепких, но, бог Один, натравил бурю и от шторма погибли все в море, от кораблей римлян не осталось и щепки. Никто из наших парней не уцелел. Гера усмехнулся, викингам приходилось сталкиваться с римским войском, те применяли хитрые тактические построения, названные именами животных, Гера немного усовершенствовал кистень и под напором варваров разбивались щиты и трещали головы, спрятавшихся под «черепахой» и выстроившихся «свиньёй». Командующие легионами консулы, с недоумением смотрели, как таят их войска, и тактика римлян терпит крах. Римлян было больше, они были организованней, но Геру интересовал металл, на римских воинах было много меди, даже их щиты были оббиты этим металлом. Железо было прочнее, но и оно не спасало легионы. Детям нравился город, Гера вспомнил, как он в первые вышел на причал и с викингами дошёл до площади, там был бассейн с фонтаном, это было такое чудо! Горячие головы приходили на корабль викингов, предлагали деньги за Талу. Купить и продать женщину не было необычным в этом городе. Многие покупали жён, невест, любовниц, женщина на севере была товар и имела цену которую согласен ты заплатить. В мире, где человеческая жизнь стоила дешевле гвоздя, люди, доведённые до отчаянья голодом, продавали своих детей, лишь бы отсрочить их смерть. Талу выкрали норвеги, но она уже умела постоять за себя, Тала вырезала охрану их же ножами и ночью вернулась на корабль. Жалко, ничего рассказать не могла. Норвеги утром большой толпой, подвалили к пристани, это дело закончилось потасовкой, нашей охране впору было размяться. Гера не знал, зачем он захватил содержание короба из барсучьей норы. Наверное, как память о родине. Он вспомнил отца. Со всего рода он остался один, а их было около 30 родных братьев и сестёр. Корабль ушёл в море, оставив за бортом грустные воспоминания Русича. Динко и Любель вертелись перед бортом и при появлении любого морского животного над кораблём разносились детские крики. Старые викинги улыбались, вспоминая свои семьи, их дома тоже ждала детвора, каждый дан приготовил подарок для всех членов семьи. Тала страдала от морской болезни, её чаще можно было встретить на корме. Она первая увидела чужой корабль и позвала меня, я отдал распоряжение спустится в трюм и достать сигнальные факелы и корабельный рожок. Утренний туман, полностью скрыл корабль, с носа судна не видно было, что творится на корме. Викинги зажгли факелы, у рожка был громкий неприятный звук, напоминающий крик лося в брачный период. С перепугу проснулся весь корабль. Дети выскочили на палубу, умываться не надо было, туман умыл. Они побежали к Тале, на болотах никогда не было такого густого тумана, хоть ножом режь. Корабль догнал нас, его хозяин выслал лодку. На борт поднялось три человека, все они были шведы. Наш толмач легко ориентировался в северных наречьях. Шведы спросили нет ли у нас лекаря и попросили трав от морской лихорадки. Я дал команду лучникам, опустить оружие, один из викингов вынес набор трав, их держали для остановки крови. – Вот, всё, что у нас есть, я поделился двумя бочонками английского эля, говорят, помогает. И гости покинули судно. Я знал, что они не дойдут до своего порта, бог Один, наказал их болезнью, от которой нет спасения. Их ждут океаны Хильхейма. Корабль медленно передвигался вдоль берега, вышла луна, туман стал реже, опадал большими хлопьями в воду, разрезаемый носом дракара. До островов был один переход, через сутки мы будем дома.

Читать дальше