Александр Владыкин - За гранями времён и миров

У Алексея стала вырисовываться картина: Денис попал в сферу влияния викингов, это был, приблизительно, 800-900 год нашей эры. Его удивило то, что религию, с новым богом занесли в Данию, именно, викинги, грабившие первые христианские храмы. В Дании не было крови и христианство не назойливо, мягко, объединило народ. Дальше Алексей Петрович не стал развивать тему. Ему конечно была интересна история о первом русском конунге, но он математик, а не историк, и лимит денег, оставленный гостем из будущего подходил к концу. Петрович расплатился с Дэном за неделю, а дальше, хоть проект закрывай, без донора никакой работы. Петрович открыл крышку электрического щитка со страшным облупившимся рисунком. По проекту эта насосная должна быть на консервации, Вадик передал ключ от замка с шифром. Щиток был полон новых хрустящих купюр и записка – 3,5'', больше ничего. Это был ориентир для его эксперимента, он прибежал домой и переставил направление поиска на шкале, установив на отметке 3,5 дюйма. Английская мера длинны, как-то не вязалась с самодельным прибором, но заказывает музыку тот, кто понимает, как её танцевать. Ему было интересно, что ожидает их на этом горизонте, куда занесёт их прибор, в какую эпоху.

***

Дэна постоянно мучало чувство голода, древняя Дания приучила его к хорошо приготовленному мясу, а магазинную колбасу невозможно было есть, дохлые цыплята пахли канализацией и химией, как будто их специально прополоскали в отстойнике, перед продажей. На базаре тоже было – купи-продай, товар поменял кучу продавцов, прошёл через десяток грязных рук, за счёт приобретённых новых микробов и бактерий, цена на товар выросла на 100%. Деньги были и мясо можно было найти, готовить некому было, хоть женись. Дэн понимал, что из ста современных девушек, если одна могла приготовить вермишель, то это было класс! Выходные для него превращались в мучение, он ждал понедельника с нетерпением. Ему больше нравилось там, в прошлом, за интернет он давно перестал платить, все-таки натуральное лучше, чем нарисованное. Вот насобираю денег и тоже заберусь на какой ни будь остров, разведу коз и баранов и буду жить конунгом, а вокруг «Пятницы» в бикини. Денис улыбался, нормальных девушек ему не попадалось, а с этой работой – вообще, холостяком можно остаться.

Глава 3. Смутное время

Дэн был ошарашен, поел называется, он скакал на лошади под моросящим дождём, где-то выли волки. Одет, вроде бы, прилично, только одежда была странная, вышита по воротнику красными нитками, на ногах были короткие сапожки, очень лёгкие, а на голове широкая шляпа, которая почему-то держалась крепко и не слетала от быстрого бега лошади и от холодного колючего встречного ветра. Впереди маячили фигуры его попутчиков, только, в отличии от него, они были в чёрных одеждах. – Как ниндзя, – вспомнил Дэн. Этот раз сознание не двоилось, он знал, что из будущего, осталось познакомиться с тем, кто так мастерски управляет лошадями. Дэн этих животных, только по телевизору видел. Впереди виднелось поселение, скит по-местному, всё обнесено трехметровым забором. Напарник долго стучал в ворота, кованным кольцом. Никто не открывал. Даже никто не подошёл к смотровому окну. Это не обескуражило напарников, они видно привыкли к «гостеприимности» местных жителей, один из ниндзя бросил «кошку» с верёвкой, зацепив крючьями что-то за забором, и через пару минут, ворота раскрылись, и мы въехали во двор. Ниндзя кулаком стал лупить в двери дома, потом вытащил просмоленный факел из – под крыльца, стал искрить огнивом, тогда только дверь открылась. На пороге стояли мужики, с топорами и рогатинами. Ниндзя показал царский знак. Мужики расслабились. Хозяин оправдывался, вчера против татей оборону держать пришлось, дом отстояли, а скотину они увели, окаянные. Я присмотрелся к моим напарникам, по своей экипировке они были японцы, и похожи на японцев, говорили только чёрт знает на каком языке, в котором русские слова повторяются как междометия и все невпопад, самое главное я их понимал, в отличии от хозяев дома. Я постарался перевести, что хотят басурмане. В глазах ниндзя проскользнуло уважение. Моментом истопили баньку, и под светом жировика, мы ополоснулись от дальней дороги. Я старался больше помалкивать, можно было неосторожным словом выдать себя, и когда ниндзя спросил: – Откуда ты знаешь язык руссов? Я ответил нейтрально: – Учителя хорошие были. Я был молод, но по силе не уступал напарникам, они в пути старались прощупать мой характер, а я шуток не любил, и когда, брошенный мной нож, вонзился возле уха шутника, всё встало на свои места. Мы спешили в Москву, ногайцы были отрядом по особым поручениям царя. – Опять спецназ, -ухмыльнулся я, – моя служба в российской армии растянулась на три года, а здесь предлагают продлить контракт. Напарник, наверное, не мог без шуток: – Всего 25 лет, но ты Айдар не унывай, здесь столько не живут. Он был прав, я ехал на место убитого родственника. Таков был порядок, царское войско должно быть полным, казнокрадство исключалось. Попробуй басурманам не заплати! А зарплату выдавали на душу в отряде. Царь собирал таких нехристей, которые и без казны могли обеспечить себя, но лучше не надо. Первую зарплату выдали Айдару ещё в улусе, он оставил её своему роду. На эти деньги род мог год жить безболезненно. Но этого я не знал. Утром побежал к роднику, умыться. Вода была холодная и светлая, я заглянул в тенистую гладь ручья, как в зеркало, и отшатнулся. Ещё в бане я стал подтрунивать над своими кривыми ногами; из ручья на меня смотрела обезьяна с раскосыми глазами и коричневым проветренным лицом. Уши были, как у Чебурашки, здесь, наверное, не знают, где такой зверь водится. Ростом я уступал своим, выточенным из кипариса, напарникам. Не знаю, почему я понимал их язык, но мы, явно, были не с одного племени. Без понятия, кто эти ниндзя, но из воды на меня смотрел истинный басурман. Я представил невесту себе такую же, и меня передёрнуло. Да, уж, красотой, этот донор прошлого, не блистал, одни уши чего стоят. До пятницы, как ни будь потерплю, а там, пусть Лёха сам в эту обезьяну преображается. После холодного душа у меня настроение пропало, я нехотя, поковырял мясо во время трапезы, только руки испачкал. Напарник опять не удержался от колкости, и не успел увернуться от деревянной ложки. Его еле успокоил другой ниндзя. Больше он меня не задирал, до конца пути. Дорога была длинная, мы 10 дней скакали, два раза меняли лошадей, в местах, известных ниндзя. В Москву приехали вечером, и опять в баню, к нам присоединился лекарь, он же брадобрей. Меня обрили наголо, лекарь внимательно осмотрел прибывшее чудо. Странно, что-то сбилось у Петровича, я запаниковал, неужели мне до конца жизни придётся в этом обезьяньем виде красоваться, зеркал в бане не было, но я представил себя, как низкого кривоногого лысого Фантомаса, с его идиотским смехом. Я забыл, что не один, сымитировал смех киногероя. Доктор тоже, наверное, из ниндзя был: в бане, вмиг, никого, кроме меня не осталось. Когда я вылезал из проруби, со всех сторон к бане крался отряд ниндзя, с пищалями, копьями и сетью. Я спросил: – Братья не славяне, не меня ищите? Ха, ха, ха! Всё –таки они были ниндзя, умели летать и прыгать через дома, когда страшно. А пара человек в обморок упали и притворились мёртвыми, еле откачал. Глаза откроет, как видит моё лысое, улыбающееся лицо, мочится в штаны, и снова в обморок. Наконец один на разговор пошёл: – Лекарь прибежал, зелёный весь, говорит: – Мурза и Али шайтан привезли. С недоразумением мы разобрались, только я на всю жизнь имя своё потерял, все, даже царь, называли меня шайтаном. В городе я бывал редко, если честно, Москвы не знаю, но, если случалось мне пройтись по улицам, возле кремля, прохожие, увидев меня, крестились, а маленькие дети плакали. Я уже больше месяца был в Москве, царь Иван хохотал, видя меня марширующим. Царь был стар, очень суров был и болел. Лекарь говорил у него белая болезнь была, страшнее проказы, мясо гнило и отваливалось. Царь умирал по частям. Отряд рассыпался на десятки, по заданиям, только я маршировал и маршировал… веселил царя. Иван царь умер неожиданно, было много слухов. Язык без костей. Его смерть, потянула за собой цепочку, отравили верных царю людей, меня прямо с плаца забрали в острог. Думал хана будет, здесь всё быстро делается, ещё при Малюте Скуратове камеры дознания под Кремлём оборудованы были, там такие спецы работали, что мёртвого разговорить могли. Вовремя Лёха выдернул меня из того времени. Он что-то не договаривал, сказал: – Поломка была. Но деньги правильно заплатил, за целый месяц, 80 штук. Ой, хоть высплюсь! Новости по ящику посмотрю, а то там русский язык, хуже иностранного, хорошо хоть в чурку преобразился. Лёха попросил в понедельник не задерживаться, отчёт о работе надо было написать. Я решил попросить неделю заслуженных отгулов, не больно мне хотелось через подвалы проходить; непонятно, за что? Хоть тело чужое, а страдать мне придётся!