Роман Заречный - Нет пути. Они не пройдут

Я стал забывать прежний мир. Наша история превращалась в сборище сказок и легенд, полумифических и полудостоверных. В сон – удивительно доходчивый и логичный, когда находишься внутри, и мгновенно улетучивающийся, превращаясь в расплывающийся туман, стоит лишь открыть глаза. А однажды я проснулся… и несколько мгновений не мог вспомнить лицо отца. Мне стало страшно. Я скрипел зубами, беззвучно выл и рычал, заставляя огненными чертами вспыхивать в мозгу картинки прежней жизни. А потом в голове опять всплывали имена… и я снова силился вспомнить, кому они принадлежали.

Но я всё же сохранил основное. И иногда от этой памяти тоже хотелось рычать и выть, скрежетать зубами, и биться об стены – от того дикого несоответствия между этими добрыми, благополучными картинами и отчаянной дикой реальностью окружившего меня чёрного царства всеобщего угнетения…

В свободное время я ещё читал. Запоем, отчаянно, всё подряд – научные книги, классическую и философскую литературу. И документальные отчёты «разведчиков», особенно начиная с 40-ых годов – самые отталкивающе ужасные, но в то же время, обладавшие какой-то странной, болезненной притягательностью, вызывающие какой-то тошнотворный интерес к страданиям людей и всего человечества. Это были сухие, скупые строки, но не упускающие ничего весомого. Репрессии, тюрьмы, аресты, казни, концлагеря, пытки, подневольный труд, провокаторы, побеги, каторга, восстания, новые аресты и казни… голод, эпидемии, нищета, невежество и бесправие – и всё это на фоне бесчисленных имён и дат, графиков и статистических данных… Численность всего населения планеты составляла около трёх миллиардов, а у нас приближалась к восьми! Что можно добавить ещё?! Взгляд не хочет видеть этих страниц, словно залитых бесчисленной невидимой кровью жертв, число которых не может вообразить человеческий мозг!

И я то безоговорочно соглашался с Громобоем, и верил в Божественное милосердие, то вновь начинал отчаянно и страстно протестовать: как можно было допустить такое, будь Он хоть тысячу раз всевидящ и всемилостив?! И как гуманисты-«разведчики» могла безропотно и равнодушно вынести всё это?!

А ещё я читал Шекспира. Всё началось с разговора об эпохе Возрождения, начавшейся в Европе. Эта эпоха всегда оставалась для меня загадкой – как из зыбкой серой мглы Средневековья всего за несколько веков и даже десятилетий могло вознестись это ослепительное сияющие торжество Разума и Гуманизма, знаменующее начало освобождения Человечества?!

– Во-многом, именно нам принадлежит заслуга в возникновении европейского Ренессанса, – однажды торжественно объявил Громобой.

– Что это значит? – переспросил я.

– Наблюдая за ходом развития общества, мы с горечью обнаружили, что на большей части обитаемой суши подобного развития как раз и не наблюдается, – пояснил он. – Это вызывало озабоченность у многих… кроме, надо признаться, Верховного Совета. Но мы решили использовать свои методы, и тщательно всё рассчитав, принялись систематически поддерживать тогдашних деятелей науки и искусства. Среди них были и величайшие гении Человечества, дожившие в светлой памяти потомков и до наших дней. В их числе было и немало наших сотрудников, которые, не раскрывая своего происхождения, по мере возможностей, щедро делились с землянами нашими достижениями. Так и началась эта грандиозная революция в умах и душах людей – и заметь, мирная революция! – добавил он, закончив свою неожиданно короткую импровизированную речь.

– И назови хотя-бы одного из вас, добившегося… ставшего… сыгравшего заметную роль в Возрождении! – наконец вывел я свою мысль.

– Вильям Шекспир! – торжественно, и не без пафоса объявил Громобой. – Один из величайших поэтов, один из знаменитейших драматургов, один из важнейших деятелей Ренессанса! Но никому было невдомёк, что под этим именем скрывается один из наших «разведчиков». Его талант вызывал изумление и восхищение и у его современников, и у потомков, но самое удивительное сумели обнаружить исследователи его творчества: во-первых, словарный запас, использованный в его произведениях в десятки раз превосходит данный показатель у большей части человечества; во-вторых, его эрудиция является совершенно невероятной для человека его времени и его происхождения – это касается и его общей образованности, и его знаний об особенностях жизни других народов и их истории. Всё это продолжает ставить в тупик современных учёных. Но в действительности, всё это является абсолютно обычным для любого из нас.

– Именно так, – с улыбкой кивнул я.

– Ты знаком с его произведениями? – осведомился Громобой.

– «Ромео и Джульетта». И ещё некоторые… сонеты.

– Каждое его литературный шедевр – это грандиозное откровение для Человечества. Для начала, я рекомендую «Гамлета».

– Быть иль не быть – вот в чём вопрос…?! – неуверенно процитировал я.

– …Что благородней духом – покориться пращам и стрелам яростной судьбы иль, ополчась на море смут, сразить их противоборством?» – грозно, и в то же время трагично декламировал Громобой. —«Умереть, уснуть – и только; и сказать, что сном кончаешь тоску и тысячу природных мук…» – тихо закончил он. – Превосходно! Мы считаем, что это один из лучших сделанных переводов, – добавил Громобой. – Он был закончен незадолго до начала этой войны.

И я начал читать Шекспира. Наследие его было необъятным. Но в каждой строчке сквозило его сходство с «разведчиками» – он, абсолютно, был одним из них, такой же умный и бесстрашный. И, как ни парадоксально, но его тягостные сюжеты ощутимо наполняли меня каким-то светом и надеждой.

А ещё меня учили убивать. Использовать для этого все возможные методы и средства. Но сначала мне нужно было научиться выживать самому.

В один из первых дней Громобой привёл меня в огромное помещение, расположенное на одном из верхних уровней убежища. Оно оказалось спортзалом – почти полностью пустое: из тренировочного инвентаря здесь были лишь турник, брусья и боксёрские мешки, подвешенные к специальным опорам, и ещё несколько тренажёров загадочной конструкции и непонятного предназначения. Здесь Гром прочитал мне первую лекцию по теории физической подготовки.

– Физическая подготовка является определяющим фактором для выполнения задач самого разного характера. Это означает, что и нам необходимо уделить ей самое пристальное внимание. Безусловно, можно заявить, что в наше время, с развитием новейших технологий и использованием самых высокоэффективных технических устройств потребность в ней отпадает, но если тщательно разбирать этот вопрос, то следует признать, что во многих ситуациях превосходная физическая подготовка является неотъемлемым качеством, дополняющим другие специальные навыки и превосходное техническое оснащение: трудно представить бойцов элитного спецподразделения, снабжённых новейшим вооружением и отлично экипированных, но не способных подтянуться больше пяти раз или пройти десять километров в полном обмундировании; сложно представить диверсанта, проникающего на строго охраняемый объект, не будучи способным, скажем, перелезть через стену или бежать быстрее восьми километров в час. Такие люди могут с успехом проводить время в сухих и комфортных штабах, сочиняя различные отсчёты, разрабатывая планы, занимаясь снабжением и связью, и их деятельность является второй гранью, необходимой для успешного выполнения любой задачи. Но армия, солдаты которой не способны вести наступательные действия из-за низкой выносливости и плохой физической подготовленности своих солдат не способна и к ведению современной войны.