Роман Заречный - Нет пути. Они не пройдут

Поэтому, большинство оставалось в армии до самой смерти или тяжёлого ранения – это было гарантированное жильё, обмундирование, питание, жалованье и даже возможность повышения в звании (ха-ха!). А в это время правительства Великих Японской и Германской Империи утопало в безудержной роскоши.

Гром однажды подробно доказывал мне ошибочность фашистской идеологии. Он говорил, что теория превосходства одних народов или рас над другими попросту лишена всякого смысла, так как в наше время не существует абсолютно «чистых» их представителей – даже для аристократов, например, фанатично помешанных на чистоте крови, почти невозможно узнать свою родословную дальше чем на десять-пятнадцать поколений назад, не говоря уже об обычных людях, тем не менее упорно продолжающих говорить о неполноценности каких-нибудь наций. А все люди, в действительности, имеют общее, сходное происхождение, с чем согласны и наука, и религия. Таковы были взгляды «разведчиков».

И они развернули грандиозную, но тайную контрпропаганду среди солдат и мирных жителей в Германии и Японии. В каждом городе теперь были люди, сочувствовавшие Сопротивлению. Не в силах вынести гнёт бездушной диктатуры, многие открыто или хотя бы в душе переходили на нашу сторону.

Крошечные искры народного недовольства вспыхивали то тут, то там – группы людей, а иногда и одиночки, с оружием в руках нападали на патрули, тюрьмы, военные гарнизоны, взрывали мосты, дороги, правительственные здания. Их чаще ловили – некоторым удавалось провести по две, по три акции; затем жестоко пытали, и казнили – обычно на центральной площади, собрав побольше народу, грозно и торжественно. Но всё чаще эти массовые акции устрашения оборачивались только новыми восстаниями, и палачи превращались в жертв народного гнева, а без минуты, казнённые сами шли во главе взбешённой толпы.

И теперь всё чаще казни проводили тайно, по ночам расстреливая закованных людей, поставив их на колени и завязав глаза. Но эхо гулких выстрелов разносилось далеко и долго, будоража умы простых людей. И снова герои-фанатики поднимались в бой, и снова дома и мосты взлетали на воздух, а меткая пуля настигала палачей. За что шли эти люди? У них не было ни единого шанса на победу. Борьба несла им лишь страдания и смерть, смерть, смерть… Страшная и мучительная смерть ждала всех в конце. А они снова появлялись – одинокие искры огромного пожара, чтобы вспыхнуть крошечным, но ослепительно ярким пламенем, и погаснуть через мгновение. Они не могли получить ничего, кроме скупого счастья удовлетворения справедливости. И эта же справедливость и толкала их безумным мученичеством искупать преступления своего народа, в которых они не были виновны. И хотелось верить, что они их искупили.

Позже Громобой начал раскрывать передо мной стратегию и тактику современной войны. Мы начали со знаменитой книги Георгия Константиновича Жукова «Исход войны», которую он написал находясь в Анголе, в вынужденной эмиграции. Его книга была переведена более чем на сорок языков, и стала очень популярной – её издавали, в том числе, и в подпольных типографиях. Это была замечательный учебник военного дела – в каждой строчке здесь было над чем поразмыслить. Маршал подробно исследовал современную армию, начиная с Первой Мировой войны, в которой участвовал сам, и заканчивая последними восстаниями в оккупированных областях. Он рассказывал о причинах военных конфликтов, вооружении, тактике, принципах формирования армий, тщательно разбирал каждое событие, повлиявшее на ход войны.

При этом язык книги оставался довольно понятным и живым: полководец резко осуждал медлительность союзников, задерживавших открытие «второго фронта», что и привело, во многом, к катастрофе, горевал о неимоверных жертвах и страданиях, понесённых народами и нашей Родиной. И в то же время в конце ощущался сдержанный оптимизм: наблюдая за освободительными движениями и анализируя и сравнивая армии фашистов и вооружённые силы независимых республик Африки, Жуков убедительно заявлял об окончательной победе международного Сопротивления.

Тогда же я узнал и о трагической судьбе маршала: чудом уцелев от атомных бомбардировок (его вызвали в это время в Ставку Верховного Командования, и он уехал с фронта, но и до Москвы ещё не добрался), он в начавшемся хаосе пытался продолжать войну с оставшимися частями Красной Армии, но в этот момент его, почти насильно, вывезли «разведчики», решившие, что его план всё равно обречён на неудачу, а гениальный талант полководца ещё может понадобиться в Сопротивлении. Неизвестно, как бы на самом деле сложилась ситуация в Советском Союзе, но от всех страшных переживаний маршал скончался, так и не дождавшись обещанного восстания.

Дни сменялись один за другим, то ускоряясь, как мухи, проснувшиеся после зимы, то лениво ползя, как мухи сонные. Но ни разу не останавливаясь, насовсем. Прошло уже почти три года, как я оказался здесь.

Я нечасто замечал, как расту, но тут вдруг уловил своё отражение среди бликов света на стеклянных дверях – из светящейся полупрозрачной пустоты на меня глядел незнакомый молодой рослый парень, в котором я угадывал лишь какое-то смутное сходство с прежним собой. Незаметно мне стукнуло шестнадцать, теперь уже шло к восемнадцатилетию – дети в Германии и Японии в этом возрасте уже являлись военнообязанными, дети в повстанческих отрядах начинали сражаться, если могли удержать оружие в руках, а иногда и раньше…

На следующий день пришли известия о поражении восстания в Алжире. Страна была уже много лет разделена на два части – оккупированный Север, где находилась столица и другие крупные города, и свободный Юг. Демократическое правительство, фактически изгнанное в пустыню, несмотря на противоречия между социалистами и исламистами, ведущими непрерывную политическую борьбу, сумело создать народное ополчение, и остановить продвижение завоевателей.

Восстание началось с мятежа в городе Тлемсен. На помощь к мятежникам, через Сахару, двинулись полторы тысячи человек, под предводительством неизвестного чернокожего и однорукого мужчины. По пути, к ним присоединялись всё новые отряды народных ополченцев, и вся эта храбрая, но разношёрстная гвардия стремительно прорвала линию фронта, зафиксированную более полувека назад, так что немецкие солдаты едва ли не забыли, зачем они здесь находятся, и умирали от скуки и жары. Узнав об этом, поднялся простой люд, по всей стране.

Военные гарнизоны были повсюду окружены превосходящими силами повстанцев, лишены связи и продовольствия. Встревоженное главнокомандование направило в мятежную колонию флот и сотни самолётов, которые повстанцы тут же начали подбивать. Неся огромные потери, фашистам с трудом удалось удержать армию восставших под Бешаром. Сражаясь с невероятным мужеством, они не смогли устоять перед натиском вымуштрованных полчищ солдатни, нахлынувших с побережья. Постепенно, основные города вновь оказались в руках врага, и теперь уже горстки героев, распылённые по всей стране, оказались отрезаны от своих товарищей. Но обречённые на поражение, они не сдались, и бились как титаны, до последней капли крови. Лидер восставших загадочно исчез, но ходили слухи, что он выжил, и находится в безопасности.