Алексей Шатров - Формула

На этот раз на мне был сияющий панцирь, на поверхности которого скалились львы, барсы и ещё какие-то твари, позолоченный шлем с перьями и тяжёлый синий плащ. Меч обзавёлся затейливой резьбой на рукояти. Щит, копьё и прочие причиндалы везли следом – около дюжины менее разукрашенных всадников находились от меня на расстоянии десятка метров. Конь, насколько я могу судить, также претерпел значительные улучшения. Во всяком случае, в смысле нарядности.

Седло, впрочем, натирало по-прежнему.

Я спешился, пренебрегая подставленными руками. Довольно бойко это у меня вышло – никак не могу до конца привыкнуть к внезапному проявлению новых способностей. Надо бы не забыть о том, что я лихой рубака. Возможно, самый лихой во всей этой компании.

Полог хижины был откинут. Сквозь вонючий полумрак я разглядел спину кого-то из наших солдат, который возился на полу, стоя на коленях и приспустив штаны. По обе стороны его задницы торчали широко раскинутые грязные голые ноги. К моему удивлению, поселянка не издавала ни звука и даже заметно не шевелилась. Я полагал, что в таких случаях принято орать и отбиваться.

Присмотревшись, я различил вокруг ещё с полдюжины солдат – в штанах и без; выражения лиц соответствующие. При виде меня они почтительно зашумели, их товарищ вздрогнул, приподнялся и развернулся в мою сторону.

Как вы понимаете, смотрел я вовсе не на него.

Смотрел я на то, что осталось у него за спиной – задранная грязная ночная рубаха с огромным красным пятном на месте головы. Тощие волосатые ноги, поросшие седыми волосами. Сморщенная мошонка между ними.

Солдат неловко поклонился. Вид у него был слегка смущённый.

– Что поделаешь, генерал. Отступая, они перебили всех, кто не мог идти быстро.

«Надеюсь, они их, хотя бы не жрут?»

Кажется, я сказал это вслух. Напряжение рассеялось.

Похоже, всё-таки жрут. Но только потом.

Провожаемый одобрительным хохотом, я вышел наружу.

Ханский шатёр был окружён охраной, которая расступалась по обе стороны моего превосходительства, слегка кланяясь и позвякивая доспехами.

Внутри уже теснились десятка два командиров. Аромат благовоний плавал в пространстве, существуя, впрочем, отдельно от неизбежной в этом мире вони лошадей и человеческого пота.

Мы расселись в круг на ворсистом ковре, лицом к хану. Мамай тяжело опустился на подушки. Выглядел он неважно – голубые глаза практически утонули в опухших щеках, рот кривился гримасой. Впрочем, голос зазвучал достаточно твёрдо:

– Мы находимся в пяти переходах от города. Московский князь движется нам навстречу со всеми силами, которые ему удалось собрать. Завтра наши пути пересекутся.

– Говорят, его армия просто огромна, – в разговор вступил сухой старикашка, по правую руку от хана, потёртая кольчуга была ему явно великовата. – Пятьдесят тысяч человек; может быть больше. Войска прислали все князья; на его стороне даже литовцы, сыновья Ольгерда.

– Уважаемый Менге, вы предлагаете нам вернуться? – голос рядом со мной подал здоровенный детина с наполовину отрубленным ухом. Доспехов на нём не было, за исключением грубой кожаной кирасы.– Их ненамного больше, чем нас. Они вышли нам навстречу – это хороший знак. Штурмовать каменные стены было бы намного сложней.

Военачальники загудели вразнобой. Мамай поёрзал на своей подушке и поднял руку.

– Что скажете вы, генерал Чжу? – он смотрел на меня; по крайней мере, теперь я знаю своё имя. Вообще говоря, короткая автобиография была бы в самый раз. Так же, как и небольшая справка о международном положении. В сущности, расклад мне известен – но кто знает, каков он в этой реальности? Исподтишка изучая собратьев по оружию, я обнаружил, что узкоглазые и желтолицые здесь в явном меньшинстве – вот и первый сюрприз. Преобладали явные и не совсем явные европейцы, а также те, кто могли быть арабами, семитами или ещё кем-нибудь в этом роде. Два славянина с русыми бородами. Один француз или итальянец. Доспехи у всех разные, но никаких тюрбанов и войлочных халатов. Да и сам великий хан не выглядит типичным монголом.

– Войска московского князя разрозненны, – начал я, подбирая выражения. – У них мало опыта. Это нам на руку.

Вот сказал – как отрезал!

– Вообще говоря, всякого отребья хватает и у нас, – генерал с тугой косичкой и жутковатым шрамом на пол-лица сделал паузу и осмотрелся, явно ожидая возражений. Их не последовало.– Я не поручусь за весь этот нанятый сброд – а завтра нам вести его в бой.

– Только не тебе, Бегич – и не генералу Чжу, разумеется, – это опять старец Менге. – Вы-то поведёте свои полки – лучшие в Орде…. И, наверно, единственные? Немудрено, что нам пришлось нанять столько тех, кого ты называешь сбродом – ордынцы прокисли, как перестоявшее кобылье молоко. Мы разучились воевать – молодёжь ныне перенимает порядки покорённых. Тех, кого наши великие деды и прадеды втоптали в пыль и сделали своими подданными!

Мамай поднял руку.

– Уважаемый Менге, не будем сейчас об этом. Все мы знаем, что вы хотите вернуть нас обратно в степи. Но времена изменились. Как оказалось, мир не бесконечен, – мы не можем брести по нему, поколение за поколением. Что касается этой войны, то я не начал её по своей прихоти. Я предлагал князю Дмитрию союз – но он предпочёл подчиниться ничтожному Тимурову выкормышу. Разве нам следовало дождаться, пока они придут за нами?

– Русские князья слишком привыкли получать свою власть от Орды, – вступил один из славян. – Так поступал его отец и отец его отца. Даже желай Дмитрий этого союза, его придворные были бы против – а он слишком слаб и зависим, чтобы спорить. Да и вообще, кому известно его собственное мнение, есть ли оно?.. Предвидение святого старца, нашёптывание знати, – и Дмитрий собрался на войну. Трясясь от ужаса, я полагаю.

Улыбка искривила рот хана в другую сторону, отчего он практически выровнялся.

– Я знаю. Дмитрий – больше ордынский князь, чем я.

По палатке пронёсся гул оживления.

– Они называют меня узурпатором – но боги видят – я больше не могу таскать в своём обозе очередного тупого ублюдка с каплей Чингизовой крови в жилах. Или мне следовать примеру Хромого?

Кто-то согласно кивал, кто-то уставился на ковёр. В любом случае, беседа вышла познавательная. Во всяком случае, для меня ситуация значительно прояснилась.

– Возможно, нам не следует вступать в бой до подхода литовского князя.

Это сказал бородатый тип в выпуклом панцире, похожий на итальянца…. Кстати, что это за язык, на котором мы все так чудесно беседуем? Не забыть спросить моего благодетеля. Впрочем, догадываюсь – специальный язык данной конкретной инсценировки. Небольшое допущение для устранения излишних барьеров, так сказать. В реальной жизни тут бы сидела дюжина переводчиков.