Генри Олди - Алюмен. Книга первая. Механизм Времени

Последние слова Эрстед повторил по-немецки, не повышая голоса. Вряд ли кто-то за пределами комнаты мог его услышать – если только не прятался за дверью. Однако не прошло и минуты, как дверь отворилась и в комнату вошел князь Волмонтович.

При появлении князя Пин-эр вскочила.

– Не удивляйтесь: у моего друга очень тонкий слух. Присаживайтесь, Казимир. И обождите, – Эрстед снова перешел на немецкий. – Ваша помощь не будет лишней. Как в процессе исследования, так и в случае... м-м-м... Если фрекен решит, что я плохо знаю физику, она набросится на меня. Нервы, сами понимаете.

Волмонтович уселся в кресло и замер, как истукан.

– Как чувствовал: взял в дорогу гальваноскоп... – Эрстед открыл баул. – Надо же, какой заряд! Боюсь, шкалы не хватит. Ничего, есть сменные пружины...

Гальваноскоп он возил в разобранном виде и теперь занялся сборкой. Установил на штативе постоянный магнит. Разместил меж полюсами валик с витком проволоки. Выше прикрепил шкалу, разграфленную делениями, и подвижную стрелку.

Закончив, он критически оглядел конструкцию и извлек моток провода.

– Чуть не забыл! – хлопнув ладонью по лбу, Эрстед вновь нырнул в недра баула. Он будто скинул с плеч лет двадцать. Глаза пылали азартом, щеки разрумянились. – Сначала магнетическая составляющая... Вот!

Он победно продемонстрировал зрителям компас в оловянном корпусе. В другой руке Эрстед держал мерную ленту.

– Ну-с, приступим!

Отойдя к дальней стене, он сориентировал компас так, чтобы стрелка указывала на отметку «Nord», – и стал шаг за шагом приближаться к ларцу. Едва стрелка качнулась вправо, он положил компас на пол, замерил расстояние и продолжил сближение. Стрелка отклонялась все больше. Наконец Эрстед поднес компас вплотную к объекту, и она уставилась строго на юг.

– Крайне любопытно...

Пин-эр терялась в догадках. Что делает лаовай? Разве можно что-то узнать о призраке, а тем более – совладать с ним при помощи инструментов?! Отец относился к этому человеку с большим уважением... В любом случае, у нее нет выбора.

Князь с безучастностью статуи наблюдал за происходящим. Всяких опытов он успел насмотреться всласть. С точки зрения Волмонтовича, ничего экстраординарного не происходило.

Рутина...

– Прекрасно! – Эрстед обвел компасом вокруг ларца. – Теперь составим диаграмму распределения...

Он метнулся к столику, где ждал чернильный прибор. Макнув в тушь перо (к счастью, здесь имелись не только кисти!), размашисто изобразил нечто, похожее на упрощенную мишень, – два концентрических круга, перекрестье в центре, градуировка...

Курсируя туда-сюда, Эрстед фиксировал числовые значения магнитных склонений по разные стороны от шкатулки. Он бормотал какие-то цифры и коэффициенты, вслух производил вычисления, забрызгал тушью все вокруг, а когда стрелка компаса, помещенного строго над шкатулкой, завертелась как бешеная – замер на целую минуту. Лишь пальцы левой руки жили своей жизнью, сухо щелкая через равные промежутки времени.

Выйдя из своеобразной медитации, датчанин соединил точки на «мишени» замысловатой кривой, воскликнул: «Есть!» – и показал листок китаянке.

– Узнаете, душечка?

Девушка нахмурилась.

– Похожий рисунок я видела в доме мастера Цуня, друга отца.

– И что же это, по-вашему?

– Восьмеричный путь ци в теле человека?

– Верно! Но лишь отчасти. Я хорошо помню рисунки Цуня. Я даже скопировал их, с любезного разрешения мастера. Видите: «восьмерка» искажена! Здесь – дополнительная «петля», а здесь – разрыв линии... Это не человеческая ци!

– Вы увидели ци призрака, не открывая шкатулки?!

– Не увидел, а... м-м-м... определил конфигурацию. Я называю это потоками магнетических флюидов.

– Это укротит ину-гами?

– Надеюсь.

– Я в силах чем-то помочь, мастер?

– Пока – нет. Ждите и не волнуйтесь. Казимир, ваша очередь.

– Не прикасайтесь к шкатулке, князь! Делайте только то, что я вам скажу.

– Вам снова понадобился живой прибор? – князь выбрался из кресла, притворно охая. – «Биологический детектор» Гальвани? Компас, гальваноскоп – и князь Волмонтович? Славная компания!

Следуя указаниям, он стал приближаться к шкатулке, по дороге сообщая о своих ощущениях:

– Пока ничего... ничего... воздух становится вязким... уплотняется... Помнится, вы мне демонстрировали отталкивание одноименных полюсов магнитов. Похожий эффект... Нет, идти не мешает. Что дальше?

– Поднесите ладони к шкатулке.

– Отталкивание усилилось. Я легко могу его преодолеть...

– Не надо! Поводите руками вокруг ларца по часовой стрелке.

– Хм... Я чувствую холод. Знакомый холод.

– Я понял. Ускорьте движение.

Руки князя закружили над ларцом, скользя по поверхности незримой полусферы. В какой-то миг даже показалось, что поверхность эта становится видимой – пузырь, накрывший шкатулку. В черных окулярах мелькнули ярко-багровые искорки.

– Холод усиливается. Я помню это ощущение. Оно мне не нравится!

– Стоп! Хватит. Теперь – в другую сторону.

Ладони Волмонтовича задвигались против часовой стрелки.

– Ощущение холода исчезло.

– Тепло?

– Нет.

– Благодарю, князь. Теперь гальваноскоп – и, надеюсь, мы получим полную картину.

– Вы, друг мой, вы получите полную картину. Вы, а не мы, – уточнил Волмонтович, возвращаясь в кресло. – Лично я ровным счетом ничего не понял в ваших комментариях. Вы намерены уничтожить содержимое ларца?

– Легко сказать – уничтожить. Скрывайся там злобная, но вещественная тварь – Пин-эр справилась бы сама. Мы имеем дело с посмертной флюидической структурой. Увы, ей нельзя свернуть шею...

Эрстед установил гальваноскоп в паре футов от шкатулки. Взглянув на дрожащую, как в лихорадке, стрелку, отодвинул прибор дальше – на край стола. Стрелка успокоилась.

Датчанин начал разматывать провода.

– При определенных условиях флюид, циркулирующий в теле живого существа, сохраняется и после смерти. Флюид, изолированный в шкатулке, чрезвычайно силен. Сейчас я попытаюсь определить – насколько...

Он выложил на стол набор сменных пружин, регулирующих чувствительность стрелки, и таблицу с коэффициентами. Закрепив воском клеммы проводов на медной окантовке ларца, Эрстед услышал звонкий щелчок. Стрелка дернулась вправо, с размаху налетев на ограничитель шкалы.

– Ого! – он сделал на полях таблицы пометку и заменил пружину на более жесткую. – Шкатулка генерирует электрический ток... Его сила выше, чем у моей гальванической батареи. Может, использовать призрак в качестве источника энергии? Вместо вольтова столба?

«Хозяина ларца, – подумал он, – наверняка крепко встряхивало. Открыть шкатулку, не коснувшись металлических частей, трудно. Небось, списывали на магию – пес кусается или что-то в этом роде...»