Алексей Волков - Командорские острова

– Так что скоро женюсь. Мэри готовится креститься в православие. С этой стороны проблем не будет. Кто посаженный отец, говорить не надо.

Еще бы! Любил русский царь выступать в подобном качестве. Особенно – если речь шла о его приближенных. Будь то вельможа или простой солдат.

– Вы все, разумеется, приглашены, – докончил Сергей.

– А ведь церковный брак – на всю жизнь. Не боишься?

– Чего бояться в мои годы? – улыбнулся Командор.

– Исповеди, – нашел я.

– Не страшно. Все, что было до крещения, Церкви не касается. Тут я как младенец, начинающий жизнь с чистого листа. А сейчас… Не такой уж большой я грешник, чтобы не заслужить прощения, – серьезно ответил Сергей. – Разве что не тверд в вере.

– Или вообще не веришь? – уточнил я, сам уж не знаю зачем.

– Не знаю. По-моему, верить по-настоящему я вообще не способен. Я же прекрасно знаю: Земля – не пуп Вселенной, а довольно заурядная планета, вращающаяся вокруг довольно заурядной звезды, в свою очередь находящейся на периферии заурядной галактики, а галактик тех считать – не пересчитать. Хотя порою мне кажется, что существует в мире некая высшая сила, которую можно назвать Богом за неимением другого термина.

Тут я с ним был согласен. Атеистом я не был. Верующим тоже. Но существование Бога готов был признать.

– Опять-таки опиум для народа, – поддел я Сергея главным образом для порядка.

– Почему обязательно опиум? Скорее, нравственная основа. – Командор был настроен явно философски. Это бывало с ним редко. Наш предводитель больше внимания уделял вопросам сугубо практическим. Но иногда каждому хочется разобраться в тайнах мироздания.

Разум дает нам только знания, а нравственность – религия. Мораль христианина – одно, язычника – другое, твоих соплеменников – третье, мусульманина – четвертое. Даже коммунисты после разрушителя Ленина вынуждены были создать некий суррогат религии. Помнится, у Пушкина к одной из вещей был эпиграф «Нравственность в природе вещей». Но в природе нет нравственности. Потому либерасты наших дней отказались от всякой морали. «Не укради» – но почему, если, украв, я стану жить лучше? Главное – не попасться. «Не убей», «не прелюбодействуй»… Так можно пройтись по всем заповедям и обнаружить, что жить гораздо легче без них. И в итоге оказаться в тупике, слишком хорошо нам знакомом по прежнему времени. Нет уж, лучше религия. Плохому она не учит.

– А как же испанцы, с упоением резавшие и грабящие еретиков? Святая инквизиция? Суровые протестанты, уничтожившие коренное население Америки? Наши бывшие коллеги по пиратскому цеху, наконец? У них, если помнишь, в сундуке обязательно лежала Библия. Хотя большинство читать не умело.

– Инквизиция, положим, рассчитывала спасти души… – Сергей попытался затянуться трубкой, но табак весь выгорел и пришлось выбивать его, потом набивать трубку по новой.

– Ладно. А остальные? – не сдавался я.

– Остальные? – Командор вздохнул. – Протестантов в расчет можно не брать. У них во главу угла поставлен личный успех. А вот прочие… Понимаешь, Юра, если при наличии такого сдерживающего фактора люди ведут себя хуже скотов, то что будет, если их лишить даже основы? Представляешь?

Конечно, представлял. В нашем веке я был мирным человеком, не имевшим дело с оружием. А тут довольно скоро стал убивать, чтобы не быть убитому. Потом – просто чтобы выжить. А затем уже – по мере необходимости без жалости и ночных кошмаров. И это я, человек иного времени и воспитания.

Но согласиться я не успел. Во дворе поднялась суматоха, и минуту спустя к нам ввалился Петр в сопровождении неизменного Алексашки.

Первым делом царь налил из стоявшего на столе штофа водки в попавшуюся под руку чарку, залпом выпил ее и лишь потом поздоровался со мной.

– Помнится, кто-то обещал мне новое чудо показать. Даже уговорил Скляева ему отдать, – намекнул царь.

– Так по весне, – напомнил я. – Но сложа руки не сижу. Школу мастеровых открыл. Для расширения производства нужны умелые люди, а взять их негде. Даже в Европах таковых нет. Вот теперь набираю со всех сословий. Главным образом – молодежь, но обращаются и люди зрелые, кто работал по какой-нибудь близкой специальности. Кстати, государь, надо бы давать вольную тем, кто хочет и имеет способности учиться. В идеале – поискать по городам и деревням, а не только в наших вотчинах да в Коломне с Москвой. Людей очень мало, а дел много.

– Я тебе еще деревень отпишу, – вскользь заметил Петр.

– Ко многим работам необходим талант.

– Брось. Человек научится всему. Надо только заставить.

Сам Петр последнему принципу следовал всегда. Ставил людей в шеренгу, не считаясь с возрастом и происхождением, после чего первый десяток превращался в моряков, второй – в дипломатов, а третий – в пушкарей. Никакие личные предпочтения в расчет не брались. Надо – и точка.

– Разумеется, – согласился я. – Но талант у каждого разный. Один не поднимется выше подмастерья, а другой достигнет немыслимых высот. У каждого человека в любом деле есть некий потолок, который не перепрыгнешь. Потому и необходим отбор самых способных.

– Так отбирай, – отмахнулся Петр. – Подготовь бумагу, я подпишу. Как производство?

– Растет. – Мне было чем похвастать. – Бумаги за месяц произвели в два раза больше, чем в январе. Выпуск ружей тоже возрос. Паровиков скоро будем собирать по три в месяц. Стандартных, не считая более мощных. Короче, выпуск всех товаров растет. Ардылов обещал ткацкий станок немного усовершенствовать для простого народа. Все равно зимой крестьяне ничего не делают, так пусть хоть парусину какую ткут. И им лишний доход, и государству польза.

Петр не удержался, через стол хлопнул меня по плечу своей длинной рукой.

– Слушай, почему у вас все получается? Сердце зело радуется, глядя на вас. Все бы такие были, давно бы построили здесь рай земной.

– Потому что мы не гонимся за Европой, а стремимся быть впереди нее, – ответил за меня Командор. – Еще обязательно надо создать несколько учебных заведений. Обязательно – техническое училище, которое бы готовило специалистов для самых разных производств, университет. Вот только преподавателей хороших найти. В идеале открыть школы для народа. Чем грамотней население, тем больше путей открыто перед каждым человеком. Соответственно – лучше для государства. Но это потом. Сначала надо какие-нибудь программы составить, учительские школы создать. Да и платить… Казна, насколько понимаю, опять пустая.

Вечная беда – нехватка денег, рабочих рук и голов. Не зря мы при каждом удобном случае стараемся внушить Петру, что одна из первейших задач – увеличение населения. А пополнение казны – торговля, производство в сочетании с поиском ископаемых.