Виктор Бурцев - Вечное пламя

– Что, газета, не по себе? – поинтересовался капитан.

Иван только кивнул.

– Держи…

Капитан сунул Лопухину какие-то тряпки и «шмайсер».

– Это ж… ихняя форма.

– Точно так. Оденешься и пойдешь. Мы за тобой. А там видно будет.

Иван, преодолевая неясное отвращение к чужой, хранящей еще человеческое тепло одежде, переоделся. Почти впору. Затянул ремень. Чисто автоматически пошарил по карманам. Обнаружилась зажигалка, какие-то тряпки и папиросы, которые он сразу отдал кому-то из пограничников. Кому? В темноте не разглядеть… Зажигалку же, маленькую и удобную вещицу, оставил, все пригодится.

«А хозяин одежки-то мертвец уже», – мелькнуло в голове, и Лопухин вздрогнул.

Войти внутрь больницы оказалось невозможно. Вокруг туда-сюда сновали солдаты. Кто-то помогал санитарам. Было много раненых. На белых повязках ярко выделялись пятна крови. Немцы то ли собирались куда-то спешно эвакуироваться, то ли, наоборот, прибыли новые пациенты. Понять в общей суете было невозможно.

Рычал на парах грузовик. И охрана здесь уже не дремала.

– Ну вот. Тихо не получится, – пробормотал наблюдавший за всем этим капитан. – Придется нагло. Вон трое пошли, видишь?

– Да…

– Это наших субчиков сменять. Если все хорошо будет, то и эти трое вернутся не скоро. Значит, у нас есть время. Надо только подождать, чтобы они отошли подальше и в ласковые руки Тихонова попали. – Он повернул голову влево. – Ребята, по цепочке передайте. Машина должна быть целая! Понятно?!

Через некоторое время капитан насторожился. В дверях больницы показался человек в белом халате. От суетящихся санитаров его отличали очки, застегнутый халат и то особое выражение человека, занятого работой, в которой он разбирается.

– Доктор! На ловца и зверь бежит! Ну, газета, твой выход!

Иван коротко выдохнул:

– Пошел, пошел, пошел!!!

И побежал!

Лопухин несся вперед, вопя что-то бессвязное, повторяя по-немецки одно только слово: «Arste! Arste!» Врача! Врача!

Иван сбил с ног рыпнувшегося было часового и, расставив руки в стороны, бросился на доктора, валя его на землю, в пыль.

В тот же миг сзади оглушительно грохнуло. Взметнулась земля, брызнули в разные стороны осколки. А после зло рявкнули винтовки и раздалась бойкая автоматная стрекотня.

Где-то в стороне, почти на другом конце деревни, отозвались взрывы. Парховщиков, словно танк, двигался к месту событий.

Иван не видел ничего. Под ним сопел и возился врач. Лопухин удерживал худые, но сильные руки доктора, с трудом прижимая его к земле.

– Да лежи ты! Лежи, сука!

В какой-то момент Ивана ухватили за шиворот и дернули назад так, что в глазах потемнело. Все завертелось перед глазами. Лопухин увидел налитые кровью глаза… Потом с мерзким «шваксс…» под подбородок немцу вошел длинный винтовочный штык, и Иван снова остался один на один с хирургом.

– Scheiss auf dich! – заорал кто-то, и грохот боя перекрыла пулеметная очередь.

Лопухина схватили чьи-то крепкие руки.

– Ну как! Живой, Strolch?!

– Парховщиков!!! – взвыл Иван. – Родной!

– Я этим Wichser сейчас…

Одной рукой Парховщиков поднимал Ивана, в другой легко и непринужденно, словно пистолет, держал здоровенный пулемет.

На доктора вид русского с пулеметом, изрыгающего отборную немецкую брань, оказал настолько деморализующее воздействие, что хирург сник и повис у Ивана на руках.

Из дыма вынырнул капитан.

– В машину! В машину давай!

Парховщиков пнул доктора:

– Ну! Zicke! Шевелись! Давай, газета, волоки этого ушлепка… А я тут….

Он поудобнее перехватил пулемет и принялся поливать верхние этажи, откуда велась беспорядочная стрельба.

Иван закинул ослабевшего врача в кузов. Прижал к полу и нацелил на него автомат. С улицы доносилась стрельба. Иногда взрывы гранат.

– Пошли, пошли!

Машина рыкнула. Дернулась вперед.

В кузов прыгали красноармейцы…

Последним забрался хромающий Парховщиков.

Машину дергало и кидало во все стороны.

Иван несколько раз ощутимо приложился головой о какую-то железяку. Доктор несколько раз оказывался в опасной близости от борта, и грубый Парховщиков пинком отшвыривал его обратно, в глубину кузова.

– Куда едем-то? – крикнул Лопухин.

– Черт его знает! – Парховщиков отмахнулся. – Куда командир скажет, туда и поедем. Работа у нас такая!

Он едва не упал, но удержался.

Через пятнадцать минут бешеной тряски боец, что сидел у самого края, замахал Парховщикову.

– Гонят за нами, Коля! – крикнул он. – Вона фары скочут!

– Елкина матрена! – Парховщиков попытался пристроить к борту пулемет, но не сумел. – Дороги, мать-размать!

Красноармеец, находившийся ближе всех к кабине, забарабанил в узенькое окошко и крикнул:

– Держи ровнее, у нас на хвосте мотоциклисты!

Из кабины что-то ответили, Иван не разобрал.

– Сейчас ровная пойдет! – заорал боец, едва держась на ногах. – Готовься, Коля! Готовься!

Доктор опять оказался близко к борту, но теперь Иван сумел ухватить его за ворот, и они вместе упали на доски пола.

Парховщиков кричал что-то злое, размахивал кулаками, но сумел-таки приладить пулемет как раз в тот момент, когда тряска вдруг прекратилась и рычание мотора сменилось равномерным гулом.

Прицелился.

За секунду до грохочущих выстрелов Иван услышал, или ему показалось, приближающийся мотоциклетный треск.

Парховщиков утопил курок. Брызнуло огнем.

И только когда кончились патроны, Коля поднялся и вышвырнул оружие за борт.

– Кончилися танцы!

– Что там докторишка-то? Живой? – спросил Тихонов.

Иван поднялся на колени, за шиворот поднял немца.

На него уставились ошалелые круглые глаза. Врач щурился – видимо, без очков видел плохо.

– Ничего, сгодится!

– Тогда готовьтесь к эвакуации. Ноги в руки.

Грузовик замедлил ход, последний раз вздрогнул и остановился. Пограничники выскочили на дорогу.

– Что дальше, командир?..

Капитан оглядел своих бойцов.

– Жмых где?

– Убило, – глухо ответил Лукин. – Сам видел. Полголовы осколком…

– Ясно. Доброволец нужен. Кто?

– Я. – Парховщиков оттолкнул дернувшегося было Лукина. – Я!

Капитан вздохнул, но согласился.

– Отведешь машину так далеко, как только сумеешь. Много не прошу, но километров пять-десять сделай. Если сможешь, конечно. В драку не лезь, если что, бросай грузовик – и в лес. Дело дурное, конечно… Но если за нами пойдут, то точно поймают. А так они сначала за грузовиком погонятся. А уж потом все остальное. Все понял?

– Так точно. Все сделаю в лучшем виде, к вечеру ждите. – Парховщиков заулыбался так, будто ему приказали не жизнью рискнуть, а в отпуск сходить.

– Тогда пошли, – капитан махнул рукой в сторону леса. – Немец в центре, остальные как раньше. Товарищ Лопухин вместе с доктором.