Андрей Посняков - Час новгородской славы

Жоакин у очага хмуро разглядывал карту. Вернее, вчитывался в пояснение к ней. Шептал что-то про себя, подсчитывал да вздыхал.

– Вот здесь ведь должно быть! – он протянул карту Олегу Иванычу. – Смотри сам, Олвеш. Тут – ручей, вот здесь – часовня. А напротив – холм, где буковая роща. Там и нужно было копать.

– Мы там и копали. Только без толку.

– Дайте-ка взглянуть! – Гришаня покрутил карту и так и этак. – Надписи не особенно-то и разобрать можно…

Ладно, спим тогда. Утро вечера мудренее. Завтра чего и надумаем.

Олег Иваныч и Жоакин заснули сразу. А Гришаня все ворочался, не спалось ему что-то. Посреди ночи вставал раза три, все разы свечу зажигал – и так, зараза, кресалом трескал, аж Олег Иваныч проснулся, заворчал недовольно:

– Ежели не спится, так иди, вон, погуляй. Или комаров побей.

– Слушай, Иваныч! Ответь-ка, а зачем здесь колодец?

– Ну, ты и спросил! – Олег Иваныч уселся по-турецки. Отрок все равно не отстанет, коли в башку что втемяшилось. – Ясно зачем! Для во…

Оп! Внезапная догадка. Такая простая, что странно, о чем это они раньше думали.

– Для воды, да?! А ручей для чего тогда, Иваныч?

– Да понял, понял! Толкни-ка Жоакина… Впрочем, нет. Утром скажем. Что ж в темень-то по колодцам лазить?

…В самом деле, зачем копать колодец для пресной воды, когда эта самая вода – вот она, в двух шагах, вернее, в десяти саженях, в ручье. Свежая, прохладная, чистая! Зачем колодец-то?

Никто этим вопросом, похоже, и не задавался. Ну, вырыли монахи колодец, и что с того? Может, им из колодца больше пить нравилось!

Их оказалось пятнадцать. Окованных железом сундуков, забитых монетами, золотой и серебряной посудой, дорогим оружием, толстыми свертками шелка и бархата.

Поначалу опущенный на веревке на самое дно колодца Гришаня не обнаружил ничего интересного. Не обнаружил бы… Если б не знал, что искать! По совету Олега Иваныча, он простучал сруб прихваченной с собой дубинкой и нашел-таки пустоту в левой стенке. Полусгнившие доски легко поддались, открыв сухое песчаное пространство, тянувшееся под землей шагов на двадцать.

Ну, а дальше уже дело техники.

Один сундук – который можно было представить перед экипажем «Святой Анны» как вместилище мощей и святых книг – с неимоверными трудами подняли на поверхность. Остальные оставили в схроне, тщательно прибив доски на место. За ними Жоакин душ Сантуш намеревался вернуться позднее. Да и этот-то не очень понятно как дотащить до гавани. Тяжелый, сволочь! Увесистый. Цеплялся за ноги окованными в ржавое железо углами – Гришаня штаны порвал под коленкой. Хорошие штаны – узкие, зеленого бархата, по последнему писку высокой бургундской моды скроенные. Немалых денег такие штаны стоили – пять эшкудо. Да ведь и не жаль – вещь стоящая!

Жоакин, услыхав невзначай за беседой цену портков, долго качал головою, с осуждением посматривая на Гришу. А Олег Иваныч, наоборот, отрока не осуждал – понимал даже.

Вспоминал, как сам в таком же, как Гришаня, возрасте давился в Гостинке за индийскими джинсами. Три часа стоял – уж очень не хотелось галерным мажорам переплачивать. И купил-таки! Деньги у матери взял (Царствие ее Небесное, скончалась старушка еще в начале девяностых, на свое счастье не дожив до реформ) – сто один рубль пятьдесят копеек. Мать поворчать поворчала, но денег дала. В общем, купил. Хорошие оказались джинсы, темно-голубые, коттоновые, фирмы «Милтон», с заклепками, с оранжевой строчкой – не какая-нибудь болгарская «Рила»! Правда, размерчик не совсем подходил – пятьдесят четвертый. А Олегу Иванычу в те далекие времена на десяток бы номеров меньше. Ну, выкрутился вообще без всяких затрат: одноклассницам на дискотеку дал, напрокат. А взамен – чтоб ушили как надо. Те и ушили как надо. Им, не Олегу…

В общем, Олег Иваныч Гришу понимал и на дорогие бархатные штаны смотрел с одобрением. Вот их-то и разорвал Гришаня, поднявшись на вершину холма. Слишком резко бросил ручку сундука, увидев в гавани острова Святого Бернара кораблик.

Нет, не «Санта Анна». Другое, более мелкое судно. Типа тех, что Олег Иваныч не так и давно видел в портах Магриба. Впрочем, и у нормандских или бретонских рыбаков подобных суденышек тоже хватало. Гришаня даже обрадовался: вот оно, попутное до Бристоля судно. Ни ждать, ни искать не надо!

Однако… Однако!

За буковой рощей и дальше, за соснами, величаво проплывали стройные высокие мачты, окутанные белыми парусами. На секунду скрывшись за скалами, они возникли снова. Затем показались надстройки. Три корабля. Низкие, приземистые, быстрые.

Олег Иваныч вздрогнул, узнав первое судно. Не мог не узнать. Слишком много с ним было связано. «Благословенная Марта» – так назывался этот корабль, когда еще принадлежал герру Иоганну Штюрмеру, почтенному негоцианту из Нарвы, убитому в морском сражении голландцем Хорном ван Зельде, предводителем балтийских пиратов. С тех пор, вот уже около трех лет, корабль, несомненно, принадлежал разбойничьей шайке. И только морской дьявол ведал, как он теперь назывался.

Черт! Они даже не сменили щиты на бортах. Вон, остались и красный, и синий, с ливонскими крестами. Хотя надстройку на носу, похоже, снесли… Ну, да. Так и есть, «Благословенная Марта». Две мачты. Добрый был когг. Ха! Да на ней паруса, как на каравелле!

Действительно, парусное вооружение двухмачтового когга было переделано по-новому: на передней мачте – два прямых паруса, позади, на бизани, – косой, латинский. На баке опирался на полуторный меч-бастард высокий человек в черных латах, сам Хорн ван Зельде. Рваный шрам на левой щеке…

Разбойничьи суда входили в гавань по-хозяйски: не опуская загодя парусов, не сбавляя хода.

На маленьком кораблишке, зашедшем в гавань до них, похоже, началась паника. Забегали по палубе люди, на мачтах поднимали паруса.

Это вы зря, ребята! Поздно пить боржоми, когда почки опущены. Ну, кто же вас теперь выпустит? Готовьте восемь десятых улова. И хорошо, если он у вас есть.

Спрятав сундук в зарослях вереска, искатели сокровищ подобрались поближе к гавани и, скрывшись в густом орешнике, принялись наблюдать за пиратами. Да, да, именно за пиратами! То, что Хорн ван Зельде и его люди сменили абордажные сабли на четки паломников, верилось слабо.

Но, черт побери, как нагло действуют! И главное, где! Довольно-таки далеко от Балтики – у самых, можно сказать, берегов Англии и Франции.

Олег Иваныч зажег фитиль аркебузы. А на всякий случай, мало ли! Дай Бог, конечно, чтобы случая такого не представилось.

– Пауль Бенеке… – кивнул на корабли Жоакин. – Разбойничий адмирал Ганзы. Хозяйничает на английском побережье, как у себя дома.

Олег Иваныч хотел возразить относительно имени пиратского предводителя. Но прикусил язык, не желая казаться глупее, чем есть. Вполне естественно, что ван Зельде поступил на службу к ганзейцам и тиранит теперь их торговых конкурентов-англичан в свое удовольствие под верховным командованием этого самого Бенеке. А у последнего, вероятно, силенок вполне хватает – иначе не посмел бы голландец так нагло шариться у британских берегов. Тем более смута у англичан какая-то. Может, Столетняя война? Да нет, она давно кончилась. А! Война Роз! Алой и белой. Ланкастеров и Йорков.