Андрей Посняков - Час новгородской славы

– Жоакин, какой король царствует нынче в Англии?

– Эдуардо из семьи Йорков. Белая роза.

– Эдуард, значит. Следовательно, пираты – союзники ланкастерцев. Значит, нам, в случае чего, можно рассчитывать на помощь Йорков. Как там пелось раньше в песне? «Красная гвоздика – наш цветок!» Ну, в данный момент – не гвоздика, а белая роза – эмблема Йорков. Слышь, Гриша? Сам король Британии на нашей стороне!

– Король-то – на нашей. Да он далече будет, а эти черти здесь уже. И островок уж больно мал.

– Это ты верно заметил. Ежели надолго они здесь, скоро и нас сыщут. Одна надежда – если они тут проездом. Вернее, проплывом… или проходом. В общем, ненадолго. За водичкой, к примеру, завернули…

Жоакин развеял иллюзии:

– Вон то последнее судно! Ну, там, где бук. Они явно собираются его кренговать – место больно удобное, пологое и низкое. Тем более и устье ручья там довольно глубокое. Работа на неделю.

М-да…

– Ой, смотри-смотри, Иваныч! – Гришаня показал пальцем на мелкий кораблик.

На кораблишке этом, так некстати забредшем в гавань острова Святого Бернара, уже хозяйничали люди ван Зельде. Выстроили на баке команду, шарились по корме… Полезли в трюм. Нет! Вон, столпились все у левого борта. Смотрят в воду. Уронили что? А, нет…

Человек за бортом! И ведь быстро плывет! Ишь как режет саженками! И прямо сюда, к кустарникам. Ну, правильно, тут легче скрыться…

Между тем из-за правого борта суденышка выскользнула пиратская шлюпка. Сидевшие в ней разбойники умели грести. Олег Иваныч оценил это сразу, сам гребал когда-то на турецкой галере. Подгоняемая мерными ударами весел, шлюпка, казалось, выскакивала из воды. Похоже, у пловца – ни одного шанса.

Ни одного? А как насчет аркебузы Олега Иваныча? Зря он, что ли, ее таскал? Так нанесем же удар первыми! Пусть трепещут!

Беглец выскочил на берег – грязный, оборванный, тощий. Пират на носу лодки поднял короткую пику. Намерения его… понятны.

Выстрел оказался неожиданно громким – словно пальнули из пушки! Или постаралось эхо, или Олег Иваныч при снаряжении аркебузы сыпанул излишку пороха.

Круглая каменная пуля сшибла сразу двоих – того, что на носу с пикой, и левого гребца. Остальные тут же залегли на дне лодки.

Скрытый зарослями от пиратов, Олег Иваныч первым подошел к обессиленному, рухнувшему на песок беглецу. Перевернул на спину…

Боже!!!

– Гриша, иди-ка, глянь… Я сплю? Или сошел с ума?

– О, Святая Софья! Да никак это…

– Олексаха!!! Но откуда?!

Олег Иваныч тряхнул закатившего глаза парня.

Придя в себя, тот плюнул Олегу Иванычу в морду. Видно, принял его за пирата. Борода, загорелое до черноты лицо – ну, чистый мавр, а не знатный новгородский боярин!

– Да чего ты расплевался-то, Олексаха? – звонко воскликнул Гришаня.

Вот его-то Олексаха узнал сразу. Ничуть не изменился отрок, разве что в плечах чуть раздался. А так прежний – худой, длинный, ловкий, как и был. Ну, загорел, конечно.

– Гриша… – прошептал Олексаха, слабо улыбнулся и впал в беспамятство.

– Советую поторопиться! – разрушил «кульминацию сериала» Жоакин. – Эти дьяволы скоро будут здесь! – перевел, так сказать, в режим «экшн».

Подхватив на руки Олексаху, они выбрались из кустов и быстрым шагом направились к буковой роще. Укрыться на первое время. Дальше видно будет. Может, удастся в скиту отсидеться? Хотя навряд ли…

– А собственно, какого дьявола нам где-то отсиживаться?! – вдруг чисто по-русски сорвался Олег Иваныч, взорал.

– Олег… Ива… Иваныч… Это ты?! – отреагировал на ор Олексаха.

– Я! Йа-йа!.. Только не вздумай снова плеваться! Ну-ка! Поведай нам, что это за кораблик, с которого ты так удачно свалил?

– Это… Это фелюка каких-то арабов. Одного зовут Касым.

– Касым?! Старый такой? Похожий на воблу?

– Точно! На воблу.

– Ясненько… Вернее, ни хрена пока не ясненько, но хоть что-то прояснилось.

Они решили не ждать, пока пираты прочешут весь остров. Самим напасть сразу, внезапно. Ну, не на всех сразу, конечно. На нескольких. Хотя бы вон на тех, дальних. Нужна-то всего-то навсего лодка! Желательно, чтоб она ходила под парусом. До Англии не так далеко. Жоакин сказал – даже с вершины корявой сосны на холме должен быть виден британский берег. Ну, раз виден…

Только особо не лезть на рожон и тщательно подготовиться. Они и готовились.

Олег Иваныч заряжал аркебузу – дело, не терпящее спешки и непродуманности. Пока сидели в кустах, фитиль истлел почти весь. Следовало его вытянуть, а лучше – поставить новый. Да не абы как, а приладить к железному курку-серпентину так, чтобы он ложился точнехонько на пороховую затравочную полку, напротив которой и находился вырез канала ствола.

Жоакин с неудовольствием посматривал на аркебузу, даже высказался по поводу того, что сражаться таким оружием – не очень-то хорошее дело для такого благородного и храброго кабальерош, как сеньор Олвеш. Аркебуза – подлое оружие! Любой простолюдин может запросто сразить рыцаря, даже и двух кряду. Недаром все благородные рыцари не берут в плен аркебузиров, а вполне справедливо вешают их на ближайших деревьях. Нечего побеждать столь подло! Дым, грохот, пламя – поистине дьявольское изобретение. Куда смотрит святейшая инквизиция? Олега Иваныча, по мнению Жоакина, оправдывало лишь то, что силы врага намного превосходили их.

Сам же Олег Иваныч был совершенно другого мнения. Если в далекой юности он, фехтовальщик-рапирист, свысока посматривал на каких-то там стрелков и прочих биатлонистов, то теперь… Эта аркебуза… Солидная вещь! И страшной разрушительной силы штуковина, если уметь ею пользоваться! Единым махом двух побивахом. А звук какой! А эффект! Куда там автомату Калашникова! Заряжается, правда, долго. Да и отдача… Все правое плечо отшибло! Вот зачем, оказывается, на нижней стороне приклада, впереди, под стволом, привинчен железный крюк – гасить отдачу, упирать его во что-нибудь – типа бруствера или крепостной стены. Собственно, слово «аркебуз» – или «аркебуза», по-разному называли – в переводе с немецкого и значит «ружье с крюком». Чтоб его, крюк этот, куда-нибудь упирать. На худой конец, подойдет и скала или лодочная корма. Олег Иваныч погладил ствол аркебузы – нет, все-таки совсем неплохо, что он ее выиграл. В карты.

Они осторожно спустились к устью ручья. Берега густо поросли осокой и камышами. Спугнув стаю птиц, Олег Иваныч, шедший налегке впереди, осторожно раздвинул камыши.

Пиратский корабль – широкое двухмачтовое судно, явно бывший торгаш – уже стоял у самого устья, подведенный канатами, которые удерживали несколько десятков матросов. Заводя судно на мель, они перебрасывались шутками и оглушительно хохотали, словно прибыли сюда исключительно для веселья.