Андрей Посняков - Рудиарий

– Кто ты такой? – нервно воскликнул один из парней.

– Я? – Юноша громко расхохотался. – Рысь.

– Какая еще рысь?

Юний захохотал еще громче:

– Вы меня до сих пор не узнали?

Не переставая жонглировать клинками, он передвинулся ближе к светильнику.

– Рысь! – теперь уже одновременно выдохнули парни. – Рысь из Трех Галлий! Мы вернем тебе все, можешь не сомневаться, вот…

Под ноги Юния полетел мешок с книгой.

– Так-то лучше будет, – нагибаясь, с усмешкой заметил юноша. – Ну, что встали? Проваливайте. Феликс, отпусти этого дурня.

Притаившийся в углу литератор, бледный, как выбеленный на солнце лен, оттолкнул от себя воренка, и тот быстро побежал вслед за уходящими бугаями.

– Ну и ну. – Подойдя к Рыси, Феликс поежился. – Вот так пойдешь в баню…

– Да уж, – согласился юноша. – Хорошо, хоть у этих придурков не оказалось сообщников, а то б пришлось повозиться.

Литератор задумчиво потеребил бородку и тихо заметил, что нападавшие вовсе не показались ему придурками.

– Скорее наоборот… Уж слишком внимательно они на тебя смотрели, когда узнали. Спокойно вернули книгу и даже не затеяли драку.

– Попробовали бы!

– И тем не менее… – Феликс покачал головой. – Поверь мне, я знаю эту публику – им явно от тебя что-то надо.

Ничего не ответив, Юний закинул за плечи мешок и быстро направился к выходу. Уже стемнело, в черно-синем небе сквозь разрывы туч желтыми искорками сверкали звезды, на западе, за римским форумом и храмом Юпитера, кровавилась узкая полоса заката.

Приятели распрощались на углу, у театра Тита. Феликс пошел к себе – он жил рядом, на Викус Лонгус, в районе, называемом Темплум Пацис, или четвертом, если пользоваться нумерацией Августа, когда-то разделившего город на четырнадцать округов. Рысь же немного постоял, пропуская вереницу возов, коим разрешалось передвигаться по римским улицам лишь с наступлением ночи, а затем, перейдя небольшую площадь, повернул налево, к холму Палатин.

Придя в свою каморку, юноша долго не мог уснуть, ворочался, даже попытался читать книгу, правда скоро бросил – все ж таки темновато было, да и светильник коптил. Аккуратно убрав свиток в футляр, Юний поставил его на стол, а мешок зашвырнул под ложе. Что-то звякнуло. Кинжалы! Как же он позабыл про них!

Сунув руку под ложе, Рысь развязал мешок и, вытащив из него отобранные у воров кинжалы, с любопытством осмотрел оба. Один оказался вполне обычным – достаточно грубой работы, с широким лезвием и тяжелой рукоятью из твердого дерева, а вот другой представлял собой куда более интересный экземпляр – изящный тонкий клинок белой стали с резной рукоятью, украшенной красным полированным камнем с вырезанными на нем буквами «К. Л.».

Полюбовавшись клинком, Юний подумал, что неплохо было бы заказать к нему и ножны. Кинжал не меч – вполне можно носить его незаметно, ситуации бывают разные, и в некоторых из них верный клинок куда надежнее слов.

Гай Феликс неожиданно оказался прав: выходя из дворца дня через три, отнести прочитанного Тацита обратно в библиотеку на форуме Траяна, Юний нос к носу столкнулся с вихрастым воренком. Тот не побежал прочь, наоборот, оглянувшись по сторонам, посмотрел прямо в глаза юноше и тихо сказал:

– Тебя просят вернуть кинжал. Не за так – за приличные деньги. И чем скорее, тем лучше.

– Кинжал? – Рысь усмехнулся, поражаясь нахальству воров. – Какой еще кинжал? А, который выронил один из твоих рассеянных приятелей? Так я выкинул его в клоаку, там и ищите!

– Как в клоаку? – испуганно заморгал пацан.

– Да так, – Юний явно издевался. – Сам-то подумай: зачем мне какой-то там кинжал, когда есть и меч, и копье? Вот я его и выбросил. Впрочем, не его – их, там ведь два клинка было.

– И что, оба в клоаке? – недоверчиво скривился воренок.

Рысь засмеялся:

– Оба, оба! Ныряйте, может, и найдете. Ну, пока, ворище, некогда мне тут с тобой болтать.

Помахав озадаченному мальчишке рукой, юноша быстро направился в сторону форума Траяна. Было довольно прохладно, дул пронизывающий ветер. Поплотней закутавшись в пенулу, Юний прибавил шагу и краем глаза отметил, что, немного постояв в раздумье, воренок тотчас же направился за ним. Остановившись по пути у базилики, Рысь нагнулся, якобы поправляя ремешок сандалии, а на самом деле внимательно оглядывая округу. Ага, вон они, черные вихры! Что ж, походи, походи, грязноногий, вряд ли тебя в библиотеку пустят.

Так и случилось – служители отсекли мальчишку на входе, слишком уж парень был грязен. И что делать в библиотеке такому оборванцу? Ну, разве что попытаться украсть какую-нибудь книгу.

На время отвязавшись от своего преследователя, юноша приветливо поздоровался со старичком библиотекарем и, взяв взамен Тацита Ювенала, не спеша прошелся по рынку, приглядываясь к товару. Разноцветные ткани – дорогие и не очень, амфоры, кубки из цветного стекла, фибулы, а вот рядом гребни – деревянные и костяные. Купить, что ли, один да подарить Флавии? Впрочем, не больно-то нужен ей такой гребень, она ведь теперь знатная и богатая дама, невеста квестора Гнея Клавдия Роста! Что ж, каждый устраивает свою жизнь, как может. Юноша давно уже заметил, как резко изменилась Флавия, переехав в Рим: стала вдруг заносчивой, под стать своим новым подругам, и слова уже не проговаривала – цедила, выпятив вперед нижнюю губу, как было модно в среде богатеньких девушек. Поначалу, узнав о предстоящей свадьбе Флавии, Юний расстроился, но через несколько дней пришел в норму. Чувства, некогда пылавшие в его сердце, постепенно угасли, остались лишь грусть и горечь утраты. Утраты той, которую он когда-то любил. Нет, эта надменная и утонченная римская красавица, в которую превратилась Флавия, имела мало общего с той доброй и немного наивной девушкой, которой когда-то была и которая осталась лишь в воспоминаниях Рыси. У каждого свой путь. Флавия выбрала богатство и высокое положение в обществе – стоило ли осуждать ее за это? К тому же отцы семейств, устраивая свадьбы молодых, меньше всего интересовались их мнением. Впрочем, Флавия отнюдь не противилась решению опекуна, отнюдь… Ну, пусть будет счастлива, насколько это возможно.

О том, что квестор Гней Клавдий Рост развелся со своей прежней женой и взял новую, красивую и молодую, судачили и во дворце. Кто-то осуждал квестора, ну а большинство, хорошо знавшее Клавдию, оправдывало его и даже считало, что слишком уж долго он терпел свою любвеобильную супругу.

Молодой император Александр Север тоже решил почтить своим визитом свадебный пир. Отправился, конечно, не специально сразу в дом Клавдия, а заглянул на обратном пути, возвращаясь с загородной прогулки. Юний, сопровождавший императора в числе других охранников, остался на улице вместе с двумя десятками преторианцев. Командиры их вслед за цезарем вошли в дом, тут же наполнившийся громкими приветственными возгласами.