Андрей Посняков - Рудиарий

– Так ведь это… вроде сюда нас не звали. Как бы не спустили собак.

– Поезжай, тебе говорят, а о собаках не беспокойся – по моим сведениям, их здесь давно нет.

Возница тронул коней, и колесница медленно въехала в ворота.

Тихо было кругом, тихо и благостно, солнце медленно клонилось к жнивью, в прозрачно-голубом небе плыли белые кудрявые облака, легкий ветерок чуть шевелил ветви отягощенных плодами яблонь. Пастораль…

– Копай, копай глубже! – пронзил тишину злобный визг. Резко запахло навозом.

– Интересно, – слезая с повозки, сквозь зубы пробормотал пассажир. – Пошли, что ли, взглянем.

Они обошли старую покосившуюся конюшню и осторожно выглянули из-за кустов. У большой навозной кучи деловито возились двое – мужчина и женщина. Оба растрепанные, полуголые, испачканные по горло липкой навозной жижей. Зеленые блестящие мухи, жужжа, кусали обоих, но те не обращали внимания.

– Копай, копай, – снова произнесла женщина, но мужчина – румяный толстяк со смешными кудряшками – вдруг отбросил лопату.

– Хватит, – злобно закричал он. – Здесь ничего нет! Никакого кувшина. Вижу, зря ты доверилась этому прощелыге Сильвестру!

– Он казался мне верным, – задумчиво отмахнулась женщина. – Ну не Калллимаху же было доверять?

– А какая теперь разница, дура?! – возмутился мужчина. – Плакали теперь наши денежки, и все из-за тебя! Ну, сам виноват, доверился глупой бабе!

– Это я-то глупая баба? – Взвизгнув, женщина бросилась на толстяка, намереваясь впиться ногтями ему в лицо.

Однако не на такого нарвалась – толстячок сбил женщину с ног ловким приемом, но и сам не удержался, упал в коричневую навозную лужу. Вот там они и барахтались оба, орали, хватая друг друга за волосы, и поминали какое-то пропавшее золото.

– Кто эти гнусные оборванцы, господин? – испуганно-удивленно оглянулся возчик.

Пассажир тихонько захохотал.

– Видишь ли, это вовсе не оборванцы, любезнейший, – шепотом пояснил он. – Тот, толстенький, – опальный сенатор Децим Памфилий Руф, давно уже объявленный в розыск за аферы с ремонтными подрядами, а его милая подруга – красавица Клавдия, бывшая жена нашего неподкупного квестора Клавдия Роста, нашедшего, кстати сказать, новую, молодую жену. А старая, я смотрю, тоже не теряется. Однако… – Пассажир вдруг посмотрел на солнце. – Однако вижу, что я и сюда опоздал.

– Опоздал? – не понял возница.

– Что ты так смотришь? Да, опоздал и подозреваю из-за кого. Впрочем, я вовсе не собираюсь копаться в навозе. Поехали.

– А эти?

– А что тебе до них? Пусть и дальше дерутся. Мне так они точно уже больше не интересны.

Осторожно удалившись, они вновь уселись в коляску.

– Куда ехать? – возчик скосил глаза. – Обратно в Элею?

– В Элею? Давай в Элею, надеюсь, там еще швартуются морские суда.

Усевшись поудобнее, пассажир вальяжно потеребил бородку… вернее, попытался потеребить привычным жестом, а бородка-то давно уже была сбрита – к чему лишние приметы?

Возница послушно кивнул, и, выбравшись за ворота, повозка ходко покатила по узкой дорожке. Красное солнце медленно опускалось в море.

Перевод М. Л. Гаспарова.