Андрей Посняков - Рудиарий

– Надо же? – искренне удивился юноша. – И как же ты определил мое состояние? Ведь перед твоими глазами совсем простой и небогатый человек, к тому же грязный, как галльская свинья.

– Простые люди не носят туник из хиосских тканей, – назидательно пояснил Луций. – И не прячут под лацерной кинжал. – Центурион жестко посмотрел в глаза юноше. – Так что ты здесь делаешь?

– Ищу одного человека, – честно признался Юний. – Я ищу его уже несколько месяцев. Лысый гнусный старик с нависшими бровями, ростовщик Каллимах, – твои люди почему-то пропустили его.

– Это не мои люди. – Луций глянул вперед, на мокнувших под дождем воинов в кожаных панцирях. – Это местные, мои сзади. – Он вдруг снова перевел взгляд на старого друга и неожиданно засмеялся, да так, что даже начал икать и долго не мог остановиться.

– Ржет, как галльская лошадь, – недовольно пробурчал Рысь. – И чего смешного нашел?

– Видел бы ты себя со стороны, – сквозь смех отозвался воин. – Ты, кажется, начал линять.

– Линять? Ах да. – Юноша потрогал мокрые волосы и сплюнул. – Выходит, плохая басма.

– Знаешь, а я ведь должен задержать тебя, как и всякого подозрительного. – Луций вдруг стал серьезным. – Да, ты мой старый друг, но есть еще и воинский долг, долг перед отечеством.

– А, принял меня за мятежника? – прищурился Рысь. – Но ведь ты сам заметил, что я состоятельный человек.

– Бедняки не устраивают мятежей, – с усмешкой пояснил Луций. – Их лишь используют в своих интересах другие… Поэтому… Впрочем, я могу отпустить тебя под честное слово. Поклянись, что завтра во втором часу утра придешь к портику комиций – там будут вести допросы эдилы.

– Клянусь Везуцием, – вспомнив галло-римского бога, охотно пообещал Рысь. – Ты тоже будешь там, Луций?

– Возможно.

– Так, может, зайдем завтра в таверну?

– Может быть, – неопределенно пообещал Луций и, оглянувшись, попросил: – А теперь уходи. И, пожалуйста, побыстрее – не хочу, чтоб мои воины задавали лишние вопросы.

– Понял, не дурак, – юноша усмехнулся. – Значит, завтра на площади комиций.

Он быстро пошел вперед, к рынку Ливии, и идущие навстречу стражники спокойно пропускали его, видно, заметили, как он разговаривал с центурионом. Выйдя на Тибуртинскую, Юний огляделся по сторонам: дождь уже почти прекратился, и в многочисленных лужах весело отражалось проглянувшее из-за туч солнце. Ростовщика нигде видно не было… Впрочем, впереди, у акведука, зачем-то собралась толпа.

Охваченный каким-то нехорошим предчувствием, юноша прибавил шагу. Вот уже побежал, расталкивая плечами людей… И замер, увидев на мостовой распластанное тело ростовщика Каллимаха! Мертвые глаза старика с каким-то удивлением и укором смотрели в небо, на пронзенной дротиком груди темнела кровь.

– Матерый бунтовщик, – пояснил кто-то из воинов. – Только что пытался убить префекта!

– Неужто самого префекта? – не поверил Рысь.

– Ну да. – Воин обернулся – Я сам видел, как префект лично заколол его. Этот бунтовщик вдруг резко дернулся, видно, хотел вытащить кинжал, но префект оказался быстрее… Пронзил мятежника дротиком да ускакал себе с охраной куда-то по своим делам. Ха-ха! Дел у него нынче много.

Рысь задумался… С чего бы это ростовщику бросаться на префекта? Ха, с чего? Так ведь префект-то с недавних пор не кто иной, как Гай Феликс! Видно, Каллимах захотел отомстить ему и вот, поплатился. Жаль… Что же это не сдержался Гай Феликс, сам же и перерубил единственную ниточку? Впрочем, что теперь горевать? Похоже, никого теперь и вовсе не интересует то дело, которым не так давно по личному поручению Феликса занимался Юний. Тут теперь дела покруче – мятеж!

– Как думаете, скоро разгонят бунтовщиков? – спросил какой-то малый в мокрой, заляпанной глиной тунике, видимо горшечник или плиточник.

– Не знаю, – пожал плечами воин. – Наверное, к вечеру или, может, завтра к утру. Мятежники, вишь, не рассчитывали, что так быстро подойдут легионы. Да и преторианцы не поддержали их. Так что скоро наступят спокойствие и порядок.

– И слава Юпитеру, скорей бы! – одобрительно заметил горшечник (или плиточник). – Нам, мастеровому люду, все эти смуты совсем не нужны. Твердый порядок, законы – и можно спокойно работать, верно?

Юний вдруг почувствовал, что здорово замерз – еще бы, в мокрой тунике! Идти обратно во дворец не очень-то хотелось – далеко, да и поближе найдется местечко, где можно обсохнуть. Ухмыльнувшись, юноша обошел толпу и направился вдоль по Тибуртинской, к дому Юлии Филии.

Ворота открыл Лукан, какой-то невыспавшийся, понурый.

– Что-то случилось? – быстро поинтересовался Юний.

– А… – Мальчишка махнул рукой. – Вчера принесли послание от какого-то Северьяна Занозы… Оказывается, теперь все права на наш дом принадлежат ростовщику Каллимаху. Мол, за старые долги…

– Можете не переживать, – усмехнулся юноша. – Каллимаха только что убили у рынка Ливии.

– Что, правда? – Из окна свесилась Юлия. Бледное лицо ее выглядело заплаканным и грустным.

– Правда, правда. – Рысь вовсе не собирался пускаться в подробные объяснения. – Видать, приняли за бунтовщика.

Молодая вдова быстро спустилась на первый этаж и ахнула:

– Ты ж совсем мокрый, Юний!

– Ну да! Дай, думаю, зайду, обсохну.

– Лукан, разжигай очаг!

Сбросив тунику, юноша завернулся в принесенное Юлией покрывало и, поблагодарив, направился к очагу, у которого как раз возился Лукан.

– Постой. – Юлия взяла его за руку и, лукаво взглянув, прошептала: – В моей спальне, кажется, сломалась кровать. Что-то с ножкой…

– Что ж, пойдем посмотрим, – улыбнулся Юний, вслед за молодой вдовой направляясь к лестнице.

Юлия набросилась на него с поцелуями, еще не доходя до спальни. Сорвав покрывало, прижалась к груди, обхватила руками шею… Быстро стянув с девушки тунику, Рысь подхватил ее на руки и, целуя в грудь, осторожно опустил на ложе. Конечно же, кровать не требовала никакого ремонта…

– Значит, Каллимах убит. – Поднявшись с ложа, Юлия подошла к стоявшему у окна шкафчику. – Однако тогда права на мой дом перейдут к этому Северьяну Занозе. Не знаешь, кто это такой?

– Говорят, богатый вольноотпущенник.

– Так и знала, что не из благородных.

– А что за записи? – поинтересовался Рысь.

– На, смотри. – Вздохнув, Юлия протянула свитки папируса.

Юноша немедленно развернул, вчитался…

– Оказывается, твой бывший муж наделал немало долгов. Дом ведь принадлежал ему?

– Да, в этом-то вся и проблема… Я бы выплатила долг – деньги есть, ты знаешь, хоть и небольшие, но на первый взнос хватит, а там придумаю что-нибудь.

Юний задумчиво покусал губу:

– А ведь это может и выгореть – я имею в виду со взносом. По слухам, Северьян Заноза очень богат, а потому вряд ли прельстится твоим домиком. Это Каллимах еще мог бы постараться его отсудить, но ведь Каллимах убит, а Северьян едва ли будет возиться… Вот что! Я поговорю с этим Северьяном. Где он живет?