Андрей Посняков - Патриций

– Ага! – взволнованно воскликнул Виниций. – Стало быть – вы сюда за этим и ехали?

– Догадливый мальчик!

– О, господин Юний! Как я рад, что поехал с вами.

Казалось, юный римлянин сейчас заскачет от радости, словно молодой козлик.

– Э, не очень-то радуйся, – осадил его Рысь. – Может статься, что мы никого и не дождемся, а только зря потратим время.

– Надо пробежаться вокруг, – сверкая глазами, азартно предложил Виниций. – Вдруг да найдем какие-нибудь тайные знаки? Знаете, бывает, устраивают такие от чужаков – а мы их случайно нарушили, тогда уж, конечно, никто…

– Не думаю, чтоб такие знаки были, – прервал его излияния Юний. – К чему? Они же полагают, что нагнали на всю округу такого страху, что никто сюда ни в жизнь не сунется. Вот ты бы, Виниций, сунулся, а? Только честно!

– Вечером – точно нет! А так… – парнишка вдруг улыбнулся. – Сказать по правде, с вами – и то страшновато было, а уж одному…

Рысь кивнул:

– Вот и я о том же. Эрнульф, ты чего там потерял?

– А? – отошедший к стене оврага юноша обернулся. – Тут какие-то камни. Думаю, пригодятся для пращи. Взять?

– Ну, возьми, – махнул рукой Юний. – Кинь и в мою суму несколько.

Когда-то в Британии Рысь научился отлично владеть пращой, правда, в последнее время это его искусство как-то не очень находило применение, не то что знание многочисленных комментариев к императорским эдиктам или институций Гая.

Лошадей отвели как можно дальше, оставив под присмотром Арминия. В этом смысле на здоровяка вполне можно было положиться, а вот предложение провести ночь в «обиталище оборотней» не вызвало у него никаких положительных эмоций, и парень с видимым облегчением уступил сию сомнительную честь своим более молодым товарищам. Те, конечно, тоже побаивались – но не показывали вида, наоборот, хорохорились друг перед другом, рассказывая пошлые анекдоты с участием оборотней, нетопырей, вурдалаков и прочей нежити. Некоторые из этих рассказов сами по себе были весьма интересными. Юний даже прислушался…

– Так что там оборотень сделал с девушками перед тем, как их слопать? – не расслышав, переспросил он.

Виниций вздрогнул и покраснел, а Эрнульф громко расхохотался.

– Ладно, потом расскажешь. – Юний махнул рукой. – Ночь впереди длинная. Советую сейчас не ржать, как лошади, а хорошенько выспаться. Имейте в виду – в овраге спать не придется.

Расстелив на траве под деревом попону, Рысь улегся и, накрывшись плащом, сразу же задремал. Подростки не очень-то последовали его примеру: улечься-то – улеглись, только вот до сна дело так и не дошло – все болтали о чем-то, хохотали. Короче – спелись. Да так, что и не заметили, как скрылось за рекой солнце. Хорошо, прибежал Арминий:

– Пожалуй, пора будить господина.

– Я сам разбужу, – вскочив на ноги, Эрнульф подбежал к спящему. – Вставай, мой патрон! Уже совсем скоро стемнеет.

Юний открыл глаза и, потянувшись, поинтересовался, что за похабные россказни он вынужден был выслушивать краем уха.

– Так это не я, – замахал руками Эрнульф. – Вернее не только я. Мы с Виницием…

– Ты – с Виницием? – насмешливо прищурился Рысь. – Так ты же как-то говорил, что ненавидишь римлян, хотя сам-то по происхождению… В общем, ладно.

– Ну да, ненавижу, – Эрнульф запнулся и уселся на рядом, – только не всех. Я вот думаю, патрон, что это ведь не совсем важно, какого ты рода. Вот, из какого рода я? Не знаю. И таких, как я, в городах очень много… Так, наверное, все дело не в роде, а в человеке. И среди римлян есть хорошие люди, как есть и подлецы. Думаю – так же и среди маркоманов, тевтонов, квадов… Да среди всех!

Юний покачал головой:

– Ты говоришь как философ. Вернее, даже как христианин, слыхал про такую секту?

– Слыхал, – шепотом отозвался Эрнульф. – Говорят – эти христиане страшные преступники.

– Врут, – отмахнулся Рысь. – Верь больше всяким россказням. – Он посмотрел на усыпанное звездами небо. – Ну, пожалуй, пора.

Уже почти совсем стемнело, и все трое – Юний, Эрнульф и Виниций – едва отыскали узкое жерло оврага. Войдя внутрь, на ощупь замаскировали вход и затаились у стены, за хворостом и нарубленными дровами.

– Предупреждаю, кто засмеется – получит по лбу, – коротко бросил Рысь, вызвав этим подавленный хохот.

Правда, ребята тут же и замолчали – все ж таки понимали, где находятся и зачем сюда явились. Юний напряженно вслушивался в тишину – если «оборотней» будет много, Арминий должен подать условленный сигнал – три раза прокричать ночной птицей. Если пришелец явится один, Арминий должен крикнуть два раза. Правда, одного-то человека парень вполне мог и не заметить, поэтому приходилось быть настороже самому.

Им неожиданно повезло в первую же ночь – Юний вдруг услыхал двойное уханье филина, а затем – чьи-то шаги. Кто-то, не особенно скрываясь, быстро шел к оврагу.

– Приготовились, – вытащив веревку, шепнул Рысь.

Зашуршали, откидываясь, маскировочные кусты, и на фоне звездного неба мелькнула чья-то темная тень…

– Хватай! – скомандовал Юний и сам рванулся вперед, намереваясь ухватить незнакомца за ноги… промахнулся, и тут же послышался чей-то сдавленный крик, а над головой просвистел невидимый в темноте клинок. Меч или, того хуже, секира… Что же Эрнульф не зажигает факел? Ну же, ну…

И словно в ответ на его просьбу, наконец вспыхнуло дрожащее пламя, выхватив из тьмы троицу «охотников на нежить» и самого «оборотня» – мускулистого, до самых глаз заросшего густой бородищей мужчину в меховой безрукавке и широких германских штанах. В руках его виднелась секира, а под ногами недвижно валялся Эрнульф – факел-то, оказывается, зажег Виниций. Острое лезвие секиры со свистом летело прямо в голову Эрнульфа, и Рысь, поняв, что не успевает, в отчаянии метнул гладиус. То же самое, как потом выяснилось, сделал и юный римлянин – его клинок впился в шею «оборотня», а меч Юния – в руку. Бородач захрипел, обливаясь кровью, выпущенная из рук секира со звоном упала в каменистое русло ручья.

– Эрнульф! – Виниций побежал к другу. – Вставай, Эрн! Просыпайся… Неужели ты умер? Нет, нет, не может быть… – В глазах мальчика показались слезы.

– Он мог задеть его только случайно. – Опустившись на корточки, Рысь приподнял голову юноши и почувствовал слабое дыхание. – Жив!

– Жив? Слава богам! Я принесу воды…

Зачерпнув ладонями воду, Виниций брызнул на лицо Эрнульфа. Тот застонал, а немного погодя и открыл глаза.

– Ну, как ты? – громко спросил Рысь.

– Как болит голова, – простонал раненый. – Прямо раскалывается…

– Видать, зацепил обухом. – Виниций с ненавистью посмотрел на убитого «оборотня».

А Юний… Юний вдруг явственно ощутил запах дыма. Тянуло снаружи! Ну, конечно, откуда ж еще?!