Грегори Киз - Тени Бога

— Еще двоих дождемся. А вон и они. — Он показал в сторону паланкина, который от дворца через грязную площадь несла пара дюжих лоррейнских солдат.

— Адриана? Так ты с ней помирился? Я об этом не знала.

Казалось, Красные Мокасины обрадовался новому пассажиру. Франклин слышал, как он, сидя на пустой бочке из-под рома, куря трубку и с философским видом наблюдая за сборами, пробормотал: «Это хорошо».

— Но она не готова, — запротестовала Василиса. — Она даже уравнения не изучила.

— Это не важно.

Франклин пошел навстречу паланкину — вдруг потребуется дополнительная помощь… Самостоятельно француженка передвигаться не могла. Двое ее телохранителей донесли ее до корабля, затем принесли специальную коляску и попытались закрепить ее на палубе. Крепежных скоб с кожаными ремнями там было предостаточно — на случай, если на воздушных дорогах случатся ухабы.

Франклин лицом к лицу столкнулся с грозной Креси, смерившей его ледяным взглядом.

— Я лечу с вами, — просто сказала она.

— Конечно, — ответил Франклин. — Буду рад вашему присутствию.

Креси не ответила и пошла, помогать укреплять коляску Адрианы на палубе. Франклин пожал плечами и сосредоточил внимание на «Молнии», перебирая в памяти, всё ли взяли.

— Еще для одного место найдется?

Дон Педро. Франклин даже не слышал, как он подошел.

— Был бы рад вашей помощи, — сказал он, — но ваши раны…

— Я уже поправился, уверяю. Свой отряд я передал под командование губернатора Нейрна. Но если для меня здесь не найдется местечка, я поведу их на защиту редутов. — Глаза его горели решимостью.

— Да ладно, пусть летит с нами, — раздался за спиной Франклина голос Роберта. — Лишняя шпага не помешает, если дело будет дрянь.

«Если дело будет дрянь, наши немногочисленные шпаги нас не спасут», — подумал про себя Франклин, но вслух этого не сказал. Раненому аппалачи лучше лететь на корабле, нежели идти в бой, защищая редуты. В конце концов, за полученные им раны несет ответственность он, Франклин.

— Почту за честь, дон Педро, если вы поднимитесь на борт, — сказал Франклин. — На борту! — Он повысил голос: — Готовимся к взлету!

На борту находились Василиса, Улер, Красные Мокасины, Горе, Адриана, Креси, Роберт, Таг, дон Педро и он.

Франклин повернул вентили, моторы заработали, и «Молния» поднялась в воздух. Он наблюдал, как Нью-Пэрис постепенно превращался в неопрятное, расплывчатое пятно, в крапинках крыш и неровных росчерках дорог. Впервые ему очень хотелось туда вернуться вновь.

Пламя перед ними взметнулось столбами, когда над головами пролетел крылатый корабль и расшвырял по сторонам, как тряпичные куклы, монголов, индейцев и русских. Восхитительно-чудовищное зрелище.

— Пусть хлебнут собственного дерьма! — крикнул Оглторп и скомандовал: — Вперед! — С этими словами он пришпорил коня.

На редутах загрохотали пушки, чуть позже им ответила артиллерия противника, и они оказались в самом центре фейерверка: крики, ржание лошадей, все заволокло дымом, от невыносимого шума на глазах выступали слезы.

Бой начался. Вслед за кораблями и гренадерами три отряда, вытянувшись в линию примерно на пол-лиги, двинулись на север. Центр составляли шведы, на восточном фланге — французы, на западном — Оглторп. Они бросали жребий, и Карлу досталась самая уязвимая диспозиция.

— Не растягивайтесь, ребята! — кричал он. — Вперед!

Их встретила кавалерия, какой Оглторпу до сих пор видеть не доводилось. У некоторых были мушкеты, но большая часть держала в руках невероятно огромные луки. Окажись эти лучники в лесу, пользы от них было бы курам на смех, но на территории, оголенной огнем артиллерии, они представляли серьезную опасность для людей Оглторпа. Ряды лучников сменяли друг друга: отстрелялся один ряд, отступал назад, его место занимал другой.

Стрелы летели тучей, поражая людей и лошадей. Солдаты Оглторпа стреляли в ответ из своих короткоствольных ружей, только успевая перезаряжать их.

Второй заход воздушного корабля уничтожил много лучников и внес смятение в стан врагов. Их шеренги, изрядно прореженные огнем артиллерии и гранатами, смешались. На это и рассчитывали. До начала боя колонисты непрерывно вели воздушную разведку, чего их противник не делал, поэтому он не знал, куда придется основной удар, и сосредоточился в нескольких лигах восточнее. Там Нейрну и аппалачам придется показать всю свою силу и умение, в то время как Оглторпу достался не самый сложный участок боя.

Путь вперед был открыт, пограничные силы и артиллерия уничтожат остатки противника у них за спиной, так что перекрестный огонь, под который они попали несколько дней назад при захвате пушек, на этот раз им не грозит.

Помимо сведений о том, где позиции врага наиболее уязвимы, разведка представила неприятную информацию: между ними и воздушными кораблями русских было около двух тысяч живой силы противника. Даже если они будут продвигаться вперед без потерь, в чем Оглторп сильно сомневался, то и в этом случае соотношение сил составит один к четырем не в их пользу. А если русским кораблям удастся подняться в воздух…

Но если решение принято, его нужно выполнять. С ним никто не спорил. Каким бы ни был исход, битва началась, и отступления быть не может.

Наклонившись, Адриана смотрела на своего сына, который был далеко внизу. В ее видении он представлялся сферой, испускавшей волны и лучи, связывавшие его с тalakiт и еще с какими-то странными существами. Фактически он выглядел как ее правая рука.

— Он по-прежнему остается на центральном корабле, — сказала она.

— Хорошо, — сказал Франклин и улыбнулся, улыбка выдала его волнение, и Адриана сразу же это заметила.

— Пока все идет гладко, — проворчал Роберт. Он лежал на палубе, прижимаясь носом к толстому стеклу. — Там, внизу, никакого движения.

— Эгиды позволяют нам оставаться невидимыми, — сказал Франклин. — Невидимыми до поры до времени.

— Ну что, можно уже кидать гранаты? — спросил Таг.

— Рано еще, — чуть рассеянно ответил Франклин. — Зачем обнаруживать себя прежде, чем они нас заметят. А если наши войска вспугнут их и заставят подняться с земли, вот тогда-то мы, и пустим в ход гранаты.

— Хорошо, — сказал Таг. — Тогда пойду, открою пару бочек, чтоб все было наготове. — С этими словами он направился к трапу, ведущему в грузовой отсек.

Креси присела у коляски Адрианы:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я готова, Вероника.

— К чему?

Адриана снова посмотрела вниз, на этот раз обычным, человеческим взором. С высоты в пол-лиги там, внизу, она видела крошечные точки, хотя расстояние было не так уж велико. И она чувствовала его. Ее рука гудела от сострадания к нему, словно они были настроенными друг на друга кристаллическими пластинами. Но, вероятно, притяжение, соединявшее эти пластины, было, по определению Ломоносова, наименее совершенного свойства и ослабевало с увеличением расстояния.