Андрей Мартьянов - Мировой кризис

Что за чудеса? Опытный взгляд сразу определит, кроме настоящего боя тут случилось и нечто другое…

Осторожно объехали по берегу, стараясь не приближаться к мертвым. Подъесаул заметил, что лошади чуть всхрапывают, будто учуял» опасность, но только не прямую, а отдаленную; вроде запаха волка.

— Поручик Львов, пятый саперный батальон, — откозырял серый лицом военный инженер. — Вы очень вовремя, господин подъесаул, у меня раненые…

— Раненые? Сколько? Хорошо, сделаем конные носилки, отвезем хотя бы в Ушицу… Кто эти штатские?

— Позвольте мне объяснить, — вышел вперед Барков. — Эти господа из Североамериканских Соединенных Штатов, ученые — занимались здесь раскопками. Джералд, у вас документ с подписью губернатора в бумажнике? Дайте…

Худо-бедно объяснились, граф оказался достаточно убедителен, да и Ванников не горел желанием вникать в подробности. Даже не обратил внимания на очевидную несуразность краткого рассказа о недавней стычке с австрийскими драгунами и употреблении гранат с удушливым газом, которым якобы и перетравили часть неприятеля. Результат-то вот он, перед глазами: саперы (с гранатами или без них) уложили целый эскадрон, понеся сравнительно малые потери.

— Да, Каменец взят, — в ответ на вопросы подтвердил подъесаул. — Ночью, после стремительной атаки и бомбардировки крепости артиллерией. Объявление войны? Не знаю, господин граф, я ж не штабной, у меня приказ — провести разведку, серьезных стычек избегать, беречь людей… Уезжали бы вы отсюда мигом, судари мои, скоро такое начнется, что и представить боязно.

— Мы собирались ехать на Проскуров…

— И думать забудьте, к северу наткнетесь на австрийцев. По берегу Днестра, на юго-восток, доберетесь до Могилева-Подольского — верст около ста получается. Там железная дорога к Одессе и Виннице. Только быстрее, пока общее наступление не началось.

— У нас только один автомобиль…

Затруднение с транспортом разрешилось неожиданно быстро, часть казаков отправилась к Усте, глянуть, как обстоят дела возле деревни и тракта на Каменец. Там и отловили полтора десятка сбежавших драгунских лошадок, разгуливавших по пшеничному полю. Великолепный трофей!

— Возьмите четверых коней, — решил подъесаул. — Выберите, какие поспокойнее, они привычны к хозяевам, чужака поначалу могут сбросить…

— А как же саперы господина поручика?

— Всех возьмем с собой, в Ярмолинцы, не извольте беспокоиться. Давайте, Торопитесь… Слышите, опять где-то пушки начали бить.

— Львов! — гаркнул его сиятельство. Отвел поручика в сторону. Сказал тихо и внушительно: — Запомните раз и навсегда, Дмитрий Викентьевич, накрепко: вы ничего не видели. Совсем. И солдатам то же самое скажите. Галлюцинации. Морок. Поняли?

— Галлюцинации у состава двух взводов? — вытаращившись, прошептал Львов.

— Именно. Ваши саперы люди верные, наверняка не проболтаются. Да и кто поверит? Но если что, рассказывайте, будто и впрямь использованным австрияками газом надышались, хорошо никто не отравился всерьез… Слышали? Единственного человека, которому можно рассказать, зовут Василием Свечиным, подполковник жандармерии, из министерства. Да только вряд ли вы с ним увидитесь в ближайшее время.

— Но… Слушаюсь, ваше сиятельство. А все-таки, что это такое?

— Змей-Горыныч, поручик. Самый настоявши. Спасибо вам за все, Львов. Будете в Петербурге — заглядывайте непременно, отыщете место жительства в любой адресной книге! Прощайте.

Легкие на подъем казаки собрались мигом, походя решив главную трудность — как транспортировать раненых и пехоту: недолго думая, реквизировали для нужд армии в деревне три телеги, оставив крестьянам расписку, усадили на них саперов и рысью ушли по направлению к Ярмолинцам, на соединение с основными силами.

Концессионеры остались в одиночестве — уставшие и оглушенные утренними событиями.

— Не спать! — рявкнул Барков, заставив остальных вздрогнуть. — Ева, авто заправлено?

— Еще с ночи…

— Надолго хватит бензина? Не хватало только заглохнуть на полпути! Запасные емкости? Отлично! Прохор будет вас сменять за рулем. Я, Джералд, Тимоти и Ойген поедем на лошадях, остальные в автомобиле. Лишние вещи выкинуть, с собой только самое ценное! Ойген, артефакты упакуй, надеюсь, в ближайшее время творения Вёлунда нам не понадобятся… Шевелитесь! Нам один раз несказанно повезло, но это не значит, что фортуна останется благосклонной и далее!

Окрики Баркова подействовали. Оставили всё — чемоданы, ненужную одежду, книги, прихватив только документацию предприятия, оружие, журналы с заметками и описями да личные саквояжи. Робер сообразил взять бутылку с мятной настойкой, успокаивавшей нервы, бренди, вчерашний хлеб и копченую свинину — перекусить обязательно захочется, а до Могилева-Подольского далеко.

— От Китай-города начнется гравийное шоссе, — деловитый Прохор устроился на переднем сиденье, рядом с местом шофера и раскрыл топографическую карту. — В ту сторону мы раньше не ездили, дороги, считай, не известны… А-а, кривая вывезет!

«Руссо-Балт» сдвинулся с места и начал медленно взбираться по склону холма, над которым доселе мерцало угасающее алое зарево.

— Филистеры распроклятые! — громыхал его сиятельство, не обращая внимания на взгляды посетителей буфета могилевского вокзала. — Взял бы и расстрелял, по законам военного времени! Нет билетов! Никаких! Никуда! И ближайшие двое суток, а то и больше, не будет! Большинство поездов отменены, попасть на киевский в два ночи невозможно! Ругался, грозил — никакого толку! А начальник вокзала, тыловая крыса, пообещал сдать жандармам!

— Тише, — усмехнулась Евангелина. — Сядьте, покушайте горячего… Пока вы общались с железнодорожниками, мсье Вершков подал разумную идею. Телеграфировать в губернию невозможно, там австрийская армия теперь, на приказы знакомого нам одесского обер-полицмейстера здесь никакого внимания не обратят, значит, надо обращаться на самый верх… Тимоти с Прохором ушли в отделение телеграфа. Полиция, между прочим, проверяла паспорта — полагаю, приняли за шпионов.

— И что? — подозрительно спросил Барков.

— Пока ничего. Вон, видите городовой при входе расхаживает, бросая угрюмые взгляды? Наблюдает.

— Еще бы, — сказал Джералд. — Наверное, в этом тишайшем городке со времен Ноя и Моисея не видели таких оборванцев, явившихся на автомобиле и лошадях с седлами австрийского образца с гербами дома Габсбургов. Я бы на месте констебля обязательно проявил интерес.

— Констебль… — граф сплюнул. — Как объяснились?

— Сказали правду. Беженцы, трофейных коней нам предоставили казаки отдельной полусотни второго Донского казачьего дивизиона… Полицейский явно не поверил, оставил второго присматривать и куда-то ушел.