Алексей Борисов - Смоленское направление

– Ратибор, прекрасный выстрел, как раз то, что надо. – Похвалил старого бойца. Понятно, что опытный воин с пятнадцати метров не промажет, но похвалить лишний раз, язык не отсохнет.

Теперь оставалось быстро отловить лошадей, сколько удасться и перевезти трупы к следующей засаде, так, что бы лошади стояли за натянутым тросом. Велимир и Лось уже выскочили на лёд, пытаясь поймать заводных коней. Лошади убитых кочевников не отходили от павших своих седоков, и это сэкономило нам время.

Желтолицый врач-китаец осматривал рану Тургэна одним глазом, ему уже было понятно, что руку не спасти. Более всего его волновало оружие, которым был ранен десятник, точнее великолепный стальной наконечник. Такого качественного железа не делали даже у него дома, не то, что у вонючих кочевников.

– Что с ним? – Спросил Батасухэ.

Лекарь только повёл головой из стороны в сторону. Десятник не знатный нойон, тратить ценные мази, что бы лечить раненого китаец не собирался. Участь Тургэна была предрешена.

– Останови ему кровь, пусть покажет, где на них напали. Бургэд, с тобой полсотни, проверь там всё, постарайся взять одного, желательно командира, надо будет допросить пленного. – Батасухэ пошёл докладывать тысяцкому, что разведка попала в засаду. Отпускать всю сотню со своим заместителем, сотник не решился.

Юрта отца стояла почти в центре поляны, она была единственная во всём лагере, остальные воины просто утаптовали снег и стелили на шкуру войлок. Кое-где уже стали разводить костры, места для стоянки мало, с двух сторон непроходимый лес и лишь узкая просека, углубляется на север, по которй с трудом могут проехать два всадника. Сотника пропустили без разговоров. Сын пришёл навестить отца.

– Отец, разведка, посланная по реке, попала в засаду, уцелел лишь Тургэн. – Батасухэ стоял в тёмной юрте, где в центре только начинал разгораться огонь. Пока что было больше дыма, чем пламени и тепла.

– Тебе надо подсказать, что делать в таких случаях? – Шоно привстал с мягкого самаркандского ковра, достал пергамент с картой пути, дождался, пока огонь осветит юрту и подозвал к себе сына.

– Я уже послал половину своих воинов проверить место, где было совершено нападение. Думаю, мы не успеем испить бурдюка кумыса, как приведут лесовика, осмелившегося напасть на твою орду. – Сотник подошёл к отцу и уставился на пергамент.

– Мне плевать на эти мелкие стычки, завтра мы должны выйти к этому городу и подготовить обоз, для воинов Драгоценнейшего камня. – Тысяцкий указал на юрту, нарисованную на пергаменте.

– Где мы находимся, отец? И почему мы не пошли более коротким путём? – Батасухэ не был посвящён в план похода и вообще не разбирался в картах.

– Ступай к своим воинам сынок, и впредь научись беречь своих людей. Надо было послать Этей-Темира, он не нашего рода, пусть гибнут его воины. Ты меня понял? – Шоно приблизился к сыну вплотную и говорил почти в ухо сотнику.

Трофейных лошадок мы оставили на льду, в ста метрах от натянутого тороса, чтобы коники не скучали, прямо в снег насыпали овёс. И теперь мохнатые четвероногие бродили, жадно выискивая вкусные зёрнышки. Едва Лось успел рассыпать корм, как мы услышали топот множества коней.

– Быстрее в лес, бросай нафиг мешок. – Прокричал воину.

Рязанец и сам понимал, что надо торопиться, однако мешок не выбросил, левой рукой подхватил лежащий на снегу щит и прыснул в нашу сторону. По дороге, к сожалению, растянулся, упал на попу, кое-как встал на четвереньки и в итоге успел скрыться за деревьями до появления кочевников.

– Их было всего четверо, они убили девятерых и ранили одного, а вы даже не успели достать стрелу? – Бургэд не поленился и облазил место, где была устроена засада.

– Я, мы, у нас… их было больше. – Оправдывался Тургэн, шевеля синими губами. Разведчики попавшие в засаду вызывали сочувствие, всякое бывает. Но, что б дать противнику так поиздеваться над собой, когда соотношение сил далеко не в пользу победивших.

– Трусу смерть! – Выпалил Бургэд.

Тургэна свалили с лошади, короткий писк и сухой хруст. Последний из десятка разведчиков умер на том же месте, где и его люди.

– Оружие к бою. Твой десяток – прикрываете правый фланг, ты – левый. Стрел не жалеть, лучше подстрелить белку, чем подохнуть как этот. – Бургэд показал плёткой в сторону мёртвого разведчика.

Кочевники засуетились и вскоре растянулись на всю ширину реки. Не прошло и десяти минут, как вдалеке показались мирно пасущиеся на льду лошади перебитого десятка.

– Вперёд, смотреть по сторонам. – Отдал команду полусотник кочевников. Шли бы шагом, может быть и не случилось бы такой трагедии в первую минуту боя. Но когда лес окружает с двух сторон, и постоянно ожидаешь засады, как-то забывается, что впереди может прятаться смерть. Трос, способный выдержать груз в четыре тонны не подвёл. Около пятнадцати человек одновременно вылетили из сёдел. Те, кто повыше, смогли через некоторое время подняться, семеро так и остались лежать на льду с изувеченным горлом.

– Велимир, пора. – Дружинник выбил стопор противовеса. Девятипудовый мешок, набитый песком стремительно полетел вниз. Хитрая система блоков закрутилась, ловушка захлопнулась.

– Отходим! – Прокричал Бургэд. Да не тут-то было. Второй трос, выпрыгнув из снега, отрезал путь к отступлению. Полусотник выхватил кривой меч, вращая головой в поисках врага, лошадь уже разварачивалсь, но слишком медленно. Копыта коников скользили. Лучники пускали стрелы по обе стороны реки, в надежде подстрелить хоть кого-нбудь. Им и в голову прийти не могло, что противник лежит в белых масхалатах прямо перед их носом, надёжно прикрытый стволами деревьев и крепким навесом. То, что никогда не получилось бы с пехотинцами, в бою с кавалерией действовало безотказно. Задний трос находился на уровне шеи лошади, на скользком льду невозможно разогнаться с места и перепрыгнуть препядствие. Слезть же с седла и попытаться протолкнуть скакуна под натянутым тросом, всадникам, которые и ходить учатся, наверное, позже, чем управлять лошадью – было противоестественно. Единственным шансом, изменить ход боя у кочевников, было немедленное спешивание и атака в сторону леса. Но команду отдать было некому.

– Тургэн был прав, у него даже не было возможности натянуть свой лук. – Пронеслось в голове полусотника. Бургэд хотел было дать команду атаковать лес с левой стороны, откуда, как ему показалось, прилетали маленькие стрелы, но не успел. Арбалетный болт вонзился прямо под ухом кочевника. Бронзовый наушник не спас, острая сталь прошила его словно бумагу.

Прошёл целый час, а известий от полусотни не было. Батасухэ так и не притронулся к кумысу, пора было идти на доклад к отцу.