Алексей Борисов - Смоленское направление

– Только с мечом в руке можно сохранить нашу веру. Как только церковь опустит меч, упиваясь победой, боль и разорение ждёт её. Силой Русского духа и любовью к ближниму, мы не только сохраним, но и преумножим наше…. – Сил говорить больше не было. Смог ли заглянуть престарелый епископ в будущее, он так и не сказал. Шоно собрал всех десятников своей поредевшей армии.

– Мы входим в город. Сразу двигаться к детинцу, по-пути никакого грабежа, любое сопротивление сразу пресекать. – Тысяцкий обвёл взглядом командиров, выбирая кого послать в первой сотне.

– Великий, кто укажет направление в городе? – Батасухэ горел жаждой мщения, любой попавшийся урусут будет убит, но двигаться неизвестно куда в месте, где деревянных юрт больше чем пальцев на руках у оставшихся в живых воинов было непривычно.

– У ворот ждёт Байян, деревянная пайзца будет у него в руке. Он покажет дорогу. – Шоно поправил подшлемник, завязал намертво шнурки кожаного воротника, защищающего горло, и дал отмашку рукой. Триста всадников понеслись по направлению к городским воротам. Полторы версты, которые отделяли кочевников от городских стен, всадники не смогли преодолеть на одном дыхании – помешал снег.

– Степняки! Запирай ворота, Православные. – Прокричал караульный в смотровой башне.

Тяжёлые створки стали сдвигаться, сокращая проход, но, что-то им помешало. Петли противно скрипнули, раздался металлический скрежет, ворота так и остались открыты.

– Сани в ворота! Живо! – Савелий не растерялся. Трое бойцов по его команде поволокли возок, пытаясь забрикадировать проход.

– Оружайся! – Васька Щука сбросил под ноги сидор, вывалил кольчугу и стал натягивать с помощью сына поверх ватника. Как ни тренировались ополченцы, но быстро облачиться не получалось. Волокуши с оружием стояли немного в стороне, тот, кто успел одеть бронь, помогали товарищам, драгоценные секунды таяли. Ещё мгновение и начнётся паника.

– Братья! Перуном заклинаю, продержитесь чуток. – Савелий обратился к стражникам, которые ещё пытались сдвинуть створки ворот.

– А я тебя помню, ты Савелий, сотник Меркурьевцев. – Седобородый десятник стражников улыбнулся, поднял брошенную на снег рогатину и стал за санями, уперев ногу в деревянные полозья. Вслед за ним, рядом пристроились ещё четверо воинов.

Лошадь первого кочевника перемахнула через возк, и напоролась на острую сталь, степняк перелетел через голову коня, как раз под удар меча Савелия. Почти минуту продержалась стража, но за эту минуту пятеро героев смогли создать насыпь из конских тел, которая закупорила проход в город. Часть кочевников спешилась, с помощью копий с крючьями и арканов сумела оттащить трупы лошадей и вскоре конная масса снова хлынула в освободившийся проход. Сани были отброшены, но за это время ополченцы успели вооружиться. Нападая по трое на одного, сбивали коня на снег и добивали всадника. Атака захлебнулась, не ожидая столь упорного сопротивления, степняки отхлынули, перестроились и принялись стрелять из луков, пытаясь поразить защитников через открытые ворота.

-Егорка, живо на стену, подсоби из самострелов. – Савелий подхватил щит убитого дружинника, прикрылся им, посмотрел вслед бегущему в надвратную башню Егору с семью ополченцами и стал подталкивать сани к воротам.

– Отец, у ворот дружина урусутов. Как же так? Ведь тебе пообещали сдать город. – Батасухэ вертелся вокруг Шоно, еле успокаивая жеребца.

– Нам обещали открыть ворота, а они, насколько я вижу – не заперты. Выясни, сколько людей их защищают? – Тысяцкий говорил сыну, ещё не веря в провал всей операции. – Бараунгар, приготовиться к атаке.

Правое атакующее крыло монголов состояло из личного джагуна* Шоно. Даже лошади были облачены в доспехи, не говоря о самих воинах.

(Арбан – десять воинов. Джагун – сотня воинов. Минган – тысяча воинов. Тумен – 10 тысяч воинов.)*

– Отец, их не больше сотни. Если ударить сейчас, то мы сомнём их. – Батасухэ выяснил количество обороняющегося противника у уцелевших степняков, которые вырвались из города.

– Бейте в наккар, от этой атаки зависит судьба всего похода. – Толстенький монгол скинул шкуру с походного барабана и стал лупить в него двумя палками, поднимая боевой дух у воинства.

Савелий услышал противный бой барабана, под этот звук степняки несколько лет назад шли на последний приступ Рязани.

– Врёшь! Не пройдёшь. – Сотник сбросил щит на сани, упёрся двумя руками в изогнутую дугу полозьев и подтолкнул их, как раз под брюхо павшего коня.

-Бумц! Бумц! – Две стрелы вонзились в ватный бушлат, застревая в жилете.

– Васька! Бросай звёздочки позади меня. Всем в стороны, самострелы изготовить. – Савелий нутром прочувствовал картину будущего боя. Кочевники пойдут на таранный удар, в надежде расколоть строй пехотинцев.

Молоховские ворота не самые широкие в Смоленске, всего две телеги или трое всадников могут протиснуться одновременно. Если б смоляне стали в строй, защищая проход, то монгольский клин разметал бы людей словно кегли. Тактика, выбранная сотником, была оптимальна, конница, ворвавшись внутрь, попадала в своеобразный мешок. Откуда было, только два пути: – вперёд к постоялому двору, где дорога разветвлялась и была перегорожена санями, либо назад.

Батасухэ пристроился позади атакующих, рядом с отцом, перебросив щит на правую руку. Шоно посмотрел на сына, который изготовился защищать своего командира и одобрительно кивнул: – Настоящий батыр.

Монголы ворвались в город, сани просто разлетелись в щепки, не выдержав закованную в железо конницу. Передние всадники слетели с лошадей, словно спелые колосья ржи, арбалетный залп в упор подобно серпу выкосил сразу полтора десятка кочевников. И тут повторился сценарий, который происходил совсем недавно на льду реки. Лошади падали, сбрасывая наездников, тут-же пытались подняться и снова опракидывались. Половина кочевников была внути, остальные – толпились, не имея шанса проскочить ворота.

– Отходим! Сын, возми три арбана и уходи влево, как за нами погоняться, ударь в спину. – Шоно отдавал команду, уже не надеясь на какой-либо успех. Скорее по инерции, любой отход предполагает засаду.

Егорка высунул в бойницу самострел, и не глядя, куда стреляет, нажал на спусковую скобу. Если бы стрелок решил посмотреть результат своего выстрела, то немедленно бы получил пару стрел в свою любопытную голову. Но в бою, осторожность, зачастую равна смелости.

– Ааа. – Закричал знаменосец, роняя бунчук с тремя хвостами на снег. Болт пробил запястье, разорвал вены на руке монгола и застрял в стальном наручи, высунув остриё наружу.

Падение знамени равносильно поражению, один из телохранителей Шоно свесился с коня, подхватил символ мингана, попытался преподнять его повыше, но не смог. Три стрелы вонзились в тело смельчака. Это уже стреляла подоспевшая стража с соседних ворот. Дружина Смоленска, поднятая по тревоге, спешила к месту прорыва.