Александр Маркьянов - Ген Человечности

Дверь открывал Пит, а я держал наизготовку мощную винтовку. Если бы я открывал дверь – то привести винтовку в боевое положение времени у меня не было бы. Но Бог был сегодня на моей стороне – увидел летящую на меня в прыжке тушу, я мгновенно, не раздумывая, нажал на спусковой крючок. И еще раз. И еще.

Тяжелые пулеметные пули ударили одержимого, когда он летел на меня, первая же пуля попала в голову и убила его наповал, но инерция прыжка была велика – уже мертвая туша одержимого ударила меня подобно тяжелому мешку с песком, сбивая с ног. Не успев отступить в сторону, я тяжело полетел на землю, краем глаза заметив, что из темной глубины коридора показались новые одержимые.

И тут свое слово сказал Питер – в этот раз он спас всех нас. На его автомате Калашникова стоял магазин увеличенной емкости, снаряженный сорока боевыми патронами русского калибра 7,62*39. Увидев, что я упал, увлекаемый на землю тушей дохлого одержимого, он не растерялся, не начал стрелять по тому одержимому, что сбил с ног меня – все равно пули прошли бы насквозь. Одним движением переведя переводчик-предохранитель своего АК в положение «очередь», он встал в дверном проеме, закрывая собой выход на улицу. Направил ствол на надвигающихся из глубины коридора одержимых и нажал на спуск. Калашников в руках брата разразился оглушительной бесконечной очередью.

– Сука!

Туша мертвого одержимого придавила меня к земле, в ушах стоял крик Энджи и нескончаемый грохот автоматной очереди. Перед глазами ходили какие-то яркие круги, жутко болела спина. Выругавшись, я перевернулся на бок, сбрасывая с себя мертвого одержимого и пытаясь понять, что происходит.

– Сзади! – и новый, разрывающий уши грохот очередей укороченного автомата Кортес.

Поднимаясь, я сообразил, что впереди – узкий, заполненный одержимыми коридор, идя по которому не уклониться от пуль – а вот Энджи, прикрывающей нас с тыла, может прийтись худо. На то, чтобы встать и принять положение для стрельбы с колена, у меня ушло секунды три. И вовремя – метрах в тридцати от Энджи, бьющей профессиональными короткими очередями по проходу между двумя рядами машин, на крышу продающейся подержанной Тойоты вспрыгнул одержимый. Когда то он был обычным конторским клерком в белой рубашке, галстуке и черных брюках. Сейчас же одежда его была порвана, рубашка запачкана невообразимой смесью самых разноцветных, в том числе и красных пятен. Вспрыгнув, он на мгновение замер в странной, обезьяньей позе, опираясь руками на крышу машины, наши глаза встретились. На его лице не было ничего кроме лютой, всепоглощающей, отнимающей разум ненависти. В следующее мгновение он напрягся, готовясь прыгнуть вперед, но я успел первым нажать на спусковой крючок винтовки. Первая пуля прошла мимо, все таки оглушившее меня падение дало о себе знать, одержимый прыгнул – и тут его голова буквально раскололась от точного попадания второй пули.

Взглянув на проход между машинами, я понял, что дело дрянь, выстрелами мы видимо привлекли всех одержимых округи. Хоть мозгов у них и не было, но инстинкты остались, скорее всего, они понимали, что где громкие звуки – там и обед. Сейчас же они прорывались через открытые ворота на дилерскую площадку, падая под короткими очередями Энджи. На широком, засыпанном белым гравием проходе между машинами лежали уже пять или шесть тел, но через распахнутые настежь ворота бежали все новые одержимые. И я понимал, что находясь на открытом пространстве, даже сосредоточенным огнем трех винтовок мы их не остановим.

– Валим внутрь!

Сколько бы ни было одержимых внутри здания – на улице их все равно больше, да и Пит в коридоре положил сколько то. Хреново то, что машины остаются на улице – да делать нечего.

– Прикрой – Энджи бросилась к двери, на ходу перезаряжая автомат. Я, включив лазерный прицел, одиночными выстрелами сдерживал рвущихся вперед одержимых. С диким криком упал один, затем, буквально в нескольких метрах от меня с размаху ткнулся головой в гравий второй, вдребезги разлетелось стекло на одной из машин. В распахнутые настежь ворота заскочили еще двое одержимых – женщина средних лет в изорванной напрочь одежде, можно сказать почти голая и громадный, в рэперском прикиде негр. Черт возьми, да сколько же их тут?

Женщина бежала первой, как только пятнышко лазерного прицела, хорошо видное с сгущающихся на глазах сумерках, попало ей на лицо, я сразу же выстрелил. С каким-то истошным полукриком – полухрипом она завалилась назад, на спину. Оставался негр, ог бежал в метре позади нее на четвереньках, опираясь длинными руками о гравий. Баскетболист хренов…

Винтовка дернулась – и левое плечо негра буквально взорвалось, он с диким воем упал, перекувыркнувшись через голову. Есть! – пользуясь моментом, пока он не пришел в себя, я навел зайчик лазерного прицела на огромную черную, бритую голову и нажал на спуск. Но винтовка, вместо того чтобы привычно отдать в плечо, послав пулю в цель, лишь щелкнула. Патроны в магазине кончились.

Тем временем, поднявшись на ноги, негр злобно взревел и снова бросился вперед, пусть не так быстро как раньше. Кровь текла ручьем, плечевой состав был раздроблен пулей, мне казалось даже, что я вижу торчащую из раны кость. Обычный человек после такого ранения валялся бы на земле без сознания от болевого шока – одержимый же рвался вперед, чтобы прикончить меня. Пора и мне сваливать…

Со всех ног, не отстреливаясь, я бросился вперед, к спасительному черному проему двери, чувствуя за спиной хриплое дыхание одержимого и шорох гравия под его ногами. На какое-то мгновение мелькнула мысль, что не успею, и негр сейчас прыгнет мне на спину, вцепляясь в шею и сбивая с ног. Но эта мысль пропала также быстро как и появилась, я на полной скорости проскочил в узкую дверь мимо Энджи – и тут же за спиной раздалась короткая и сухая автоматная очередь. Обернувшись, я увидел, как упавший буквально в двух шагах от двери негр отталкиваясь здоровой рукой ползет к двери, из его оскаленной глотки несся хрип. Еще одна короткая, на два выстрела очередь – и одержимый ткнулся разбитой головой в гравий.

Сердце колотилось как сумасшедшее, я бросился вперед, выпуская из рук уже бесполезную винтовку. В дверном проеме виднелись уже новые одержимые, они мчались прямо к двери, и их было трое – это только тех, которых я видел. Когда до двери им оставалось метров пять, я схватился за край двери и с силой послал ее вперед, наваливаясь всем телом и благодаря Бога, что дверь открывается внутрь, а не наружу.

– Закрывай!

В следующую секунду я буквально ощутил всем телом, как большая масса ударилась со всей силы об дверь с той стороны. Раздался леденящий душу крик.