Александр Маркьянов - Ген человечности 2

Дверь находилась сбоку – приличная дверь, не дверь а настоящий люк с кремальерой ( прим автора – так называется запорное четырехточечное устройство с штурвалом на двери ). Снаружи не открыть вообще, если дверь заперта – значит, придется другой путь искать. Дверь с кремальерой можно вскрыть только рамочным подрывным зарядом типа «Блейд» – и то, легче в стене рядом с дверью дыру пробить…

Встал слева от двери, Мик за мной, у стены – но не вплотную ко мне, чтобы у меня было место для маневра. Распространенное первоначальное положение штурмующих – когда они располагаются по обе стороны двери, тут не годится – эту дверь не выбить. А если она откроется – то перекроет линию огня тому, кто стоит справа. Держа наготове Сайгу, я потянул на себя ручку двери…

И она поддалась! Дверь была открыта. Ни на одном судне моряк, выходящий на палубу, тем более когда судно находится в открытом море, не оставит люк незадраенным (то есть дверь открытой, если на нормальный язык переводить). Черт возьми – просто правила безопасности запрещают так делать! Если люк на палубу открыт – значит, тут произошло что-то страшное…

Открыл – дверь поддалась с трудом, со скрипом, явно было видно, что ее не открывали уже давно – и отскочил в сторону, моментально перехватив Сайгу за цевье, направляя ствол на темный проем двери. Если там кто-то и есть – то сейчас он получит несколько десятков граммов свинца…

Но из проема никто не выскочил, внутри никто не заревел. Чисто. Хотел на всякий случай крикнуть, предупредить, что мы идем – но передумал. Живые вряд ли есть – а одержимых на голос приманивать не стоит…

Шаг внутрь – словно шаг на незнакомую, опасную планету. Еще шаг. На Сайге нет фонаря – поэтому фонарь держу той же рукой, что и цевье ружья, подсвечиваю. Неудобно – но делать нечего. Желтый круг скользит по переборкам, по дверям, по покрытому каким-то нескользящим материалом полу. Ничего – ни крови, ни следов борьбы, ни следов от пуль. И людей нет – такое ощущение что мы попали в мир, где все люди вдруг исчезли. Но впечатление обманчивое, шестое чувство говорило о том, что впереди опасность…

Хотя опыта зачистки кораблей не было ни у меня, ни у Мика – мы все же сообразили как действовать, чтобы относительно быстро пройти корабль и найти то, что нам нужно. Идти мы будем –по коридорам, в коридорах – полно дверей в помещения. Так вот – если дверь заперта – помещение мы не проверяем. У одержимого просто не хватит ума запереть дверь и поэтому если дверь заперта – с той стороны безопасно. Если нет – тогда делать нечего, придется входить и проверять. Самое главное – дойти до лестницы, ведущей с этажа на этаж – их может быть одна или две – и взять лестницу под контроль. Дальше – подняться по ней до последнего этажа на мостик – проверить что там, в каком состоянии оборудование. Выбросить оттуда дохлых одержимых – можно пока прямо на палубу. Если возможно – найти схему помещений танкера и понять – где находится радиорубка. И уже после этого – идти туда и пытаться выйти на связь с берегом, желательно с Техасом, пока эта лоханка не села на мель и не раскололась…

Если ведущий на палубу люк открывался наружу – то все двери в коридоре открывались внутрь кают. Я где-то читал, что это – обязательное требование к судовой архитектуре, чтобы в случае экстренной эвакуации распахнутые двери не преграждали путь людям, эвакуирующимся через коридор. А мне оно и лучше – для того, чтобы проверить дверь, нужно просто толкнуть ее – даже не рукой, а стволом. Если не поддается – заперто. Можно идти дальше… Я проверяю двери слева, Микки – справа… Первая дверь – заперта. Вторая …

– Есть!

Первым незапертую дверь нашел Мик. Дверь как дверь, только номер на ней и все… Я навел ствол на дверь, Мик приготовился

– Пошел!

Толчок стволом – дверь открывается, световые пятна фонарей мечутся по темным стенам. Что за помещение – непонятно. Какое-то техническое – стеллажи, ящики лежат…

– Закрывай…

Скорее всего, если бы там внутри был одержимый, он бы на нас уже бросился – голод – не тетка. Предположим, что там никого нет. Теперь помещение надо запереть, чтобы «обезопасить свою задницу». Делает это Мик – а я держу наготове ружье. Опасный момент – совать руки в темное помещение, чтобы разобраться с замком – внутри схватят, попытаются втащить – не факт что и дробовик поможет. Мик справляется на удивление быстро – едва слышно хлопает дверь, щелкает замок. Еще раз проверка – не поддается, заперто…

– Готово. Идем дальше…

Следующая тварь бросилась на нас уже в самом конце коридора – она залегла у лестницы и не вытерпела, бросилась. Надо было или поближе, почти вплотную подпустить, или бросаться тогда когда мы с дверями разбирались – на этаже еще две незапертых было. Но видно, этот одержимый проголодался – подпустил на расстояние атаки и бросился с ревом с низкого старта. Среагировал я нормально, даже с запасом. Как только что-то темное метнулось впереди в темноте – я опустил ствол ружья и нажал на спуск раз, потом еще раз и еще…

Громыхнуло – не просто громыхнуло, а до боли в ушах громыхнуло, вспышка от выстрела ослепила словно перед глазами взорвался фейерверк. Отдача же для двенадцатого калибра была на удивление терпимая – полуавтоматика как-никак, часть импульса отдачи из-за этого уходит. Ну а одержимого – одержимого первым же снопом картечи просто срезало – он пришелся по шее и едва не отделил голову от тела. Два последующих выстрела были уже лишними – просто для подстраховки, в такой темноте ни черта не видно – попал, не попал…

Мик замер, прижавшись к противоположной стене и светя своим фонарем – у него он был на винтовке установлен, удобно – не на пол где лежал одержимый, а дальше, в конец коридора и на вход на лестницу. Одержимый может, был и не один, еще может быть, что одержимые сбегутся на выстрелы…

Наверху кто-то пробежал – услышал топот буквально над головой, хотел скинуть ружье и вовремя одумался – а смысл? Не в потолок же стрелять? Вот когда пойдем по лестнице – тогда и будем эту проблему решать, а пока – тут закончить надо…

Одержимый лежал на животе, руки и ноги поджаты к туловищу как у животного, срезанного в прыжке. Сделан чисто, даже не шевелится…

– Эй! – едва слышно сказал Мик

– Что?

– Посвети! На поясе у него что-то…

Я и вправду посветил – одержимый как одержимый. Грязный, уже начинающий зарастать космами. А на поясе у него…

– Ты как углядел… – я потянулся к связке ключей и рации…

– Ложись!!!

На эту команду в армии тоже вырабатывается безусловный рефлекс – крикнул командир ложись – ложись и ни питюкай. Может мина летит, может граната – командиру виднее…