Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 2

— Дипломатического протокола! — взорвался утопающий в кресле в самом дальнем углу, дальше всех от экрана невысокий человек с худым, крысиным лицом — к чертям собачьим дипломатический протокол! Пся крев, о чем вы все здесь говорите! Этот человек обратился к американцам с экрана! Это уже объявление дипломатической войны! Как он смел сделать такое?

Это был Збигнев Подгурски, «маленький поляк», бывший помощник президента по вопросам национальной безопасности. Из всех присутствующих Россию он ненавидел больше всех, возможно даже больше всех, вместе взятых. Как и у любого поляка, на первом месте у Подгурски стояла любовь к Польше, оккупированной москалями. Он помнил еще те времена, когда поляки, польские войска занимали Москву, и теперь делал все, чтобы это повторилось. Ради этого он был готов подставить Североамериканские соединенные штаты — страну, которая приютила его и его родителей, дала семье Подгурски работу, крова над головой, образование маленькому Збигневу. Все это он был готов отринуть в один момент — если того требовали интересы Польши.

— До этого всего наследник встречался с президентом? — в лоб спросил седоволосый

— Да.

— О чем шел разговор?

— Не знаю — раздраженно сказал молодой — президент разговаривал с ним без протокола, в лесу, во время пешей прогулки. О чем шел разговор — он никого не счел нужным ставить в известность.

— Даже вас?!

— Даже меня. Никого.

— Еще лучше… — теперь откровенно разозлился и седовласый — он что о себе вообразил.

Седовласый тоже готовился стать президентом — правда, пока он был только губернатором штата. Прозвали его «палачом» — за то, что в его штате шире всего в Америке применялась смертная казнь, не хватало палачей и электрических стульев. Его отец, покинув Белый дом, во власти потерял немного и готовил свое триумфальное возвращение. Если не сам — так кто-то из его сыновей въедет в Белый Дом. К нынешнему президенту его семья имела свои счеты. Когда его отец был у власти — он был при нем что-то типа серого кардинала. Бывший алкоголик, которого никто не воспринимал всерьез — но менее опасным он от этого не становился. Вокруг себя он собрал группу людей, чьи взгляды казались радикальными даже для его отца. Это были в основном евреи, в молодости баловавшиеся учением Троцкого, а сейчас совместившие в своих взглядах крайне левый экстремистский троцкизм и дикие представления об Североамериканских соединенных штатах как богоизбранной стране и единственном в будущем мировом гегемоне. Их взгляды сложно было даже классифицировать в принятых для демократических стран системах координат «левый-центр-правый». Впитанные в молодости постулаты крайнего левачества, даже анархизма вполне мирно уживались в их головах с крайне правыми идеями нацизма и ортодоксального религиозного консерватизма, причем не протестантизма, а иудаизма. Опасаясь высказывать свои истинные взгляды на мировой порядок, официально эти люди принадлежали к правоцентристам и медленно поднимались вверх по служебной лестнице, помогая друг другу. В будущем они всерьез рассчитывали прийти в этой стране к власти и изменить ее внутреннюю и внешнюю политику самым радикальным образом.

— А вы, мистер Монтгомери что скажете?

Дуайен [Дуайен — обычно самый старый из послов, как бы старший среди всех аккредитованных в стране иностранных послов] британской делегации, постоянный заместитель премьер-министра Великобритании опытный и мудрый сэр Кристофер Монтгомери раздосадовано покачал головой

— Я удивляюсь, что вы вообще допустили такое до эфира…

— Передача шла в прямом эфире — сказал кто-то — ничего сделать было нельзя. Свободу слова никто не отменял.

— Ай, бросьте! — снова начал заводиться поляк, но сэр Кристофер поднял руку, прося тишины

— Я не американец, у нас один язык — но все же мы разные. Поэтому, я… позволю себе взглянуть на Североамериканские соединенные штаты глазами иностранца. У вас есть хорошее выражение — Джо Сикс-Пак. Так вот — представим себе этакого Джо Сикс-Пака. Он работает на хорошей работе, у него есть почти новенький пикап и есть закладная за дом, выплаченная на две трети. Еще у него есть семья, собака и несколько ружей, с которым он охотится на уток и на оленей. И вот этот самый Джо Сикс-Пак сидит перед телевизором и слушает Опру, слушает наследника российского Престола и то что он говорит об Америке. Он слушает как тот говорит про великую страну Америку, как он жил здесь и в чем по его мнению может заключаться величие американского народа. Он слышит, что тот говорит на таком же языке, что и он. Он видит, что рядом с ним сидит ослепительно красивая девушка, девушка — мечта Джо Сикс-Пака, королева голливудских грез.

Он слушает, как русский наследник престола говорит о том, что Североамериканские соединенные штаты могли бы присоединить к своим штатам еще тридцать один штат. [Несмотря на то, что сэр Кристиан был более всего заинтересован в продолжении разговора и в принятии конкретных решений — он решил выждать и первым ни к кому не подходить. В этом был тонкий психологический расчет — нельзя показывать перед собеседником заинтересованность в чем-то, поскольку твоя заинтересованность — это и твоя уязвимость, это рычаг на который может давить собеседник. И расчет сэра Кристиана оправдался. ] Он говорит, что американцы должны взять на себя ответственность за судьбу мексиканского народа, что американцы, черт возьми, хорошие ребята и должны победить в этой войне. Он говорит много чего еще — и все это Джо Сикс-Пак слушает.

А потом тот же Джо Сикс-Пак переключает канал на новостную программу и тоже слушает. Про то как в его страну из Мексики потоком течет кокаин и амфетамины. Про то, как на улицах торгуют наркотиками — это он и сам видит, видит каждый день на улицах родного города. Он слушает про то, как американские солдаты попали в засаду на улице какого то занюханного мексиканского городка и понесли очередные потери. Он может зайти в Интернет и посмотреть статистику по погибшим. Он знает, что на эту войну выделяются бюджетные деньги — а бюджет пополняет он, налогоплательщик.

Он смотрит и то, как ваши политики пререкаются между собой на трибуне. Как страну сотрясают предвыборные скандалы и льется заботливо припасенная к выборам грязь. Он смотрит на все это — и сравнивает…

И тогда он говорит себе: черт возьми, да этот русский дело говорит! Он неплохой парень, кто бы что по него не придумывал. Вот бы его нам в президенты! Или такого как он. Тогда бы он быстро навел порядок и наша страна стала бы больше и нашим парням из морской пехоты не пришлось бы гибнуть в перестрелках. Теперь вы понимаете, что сделали русские этой передачей?