Александр Маркьянов - Бремя империи 2

В станице уже стреляли – заполошно, сумбурно, без всякой дисциплины огня – многие просто палили по всему что движется, скорее всего – обкурились или обдолбались. Но старший Попейвода не появлялся…

– Застрял он там, что ли… – с досадой проговорил Коршун, без надобности касаясь закрепленной на станке большой коробки с лентой

– Я пошел…

– Да сиди ты! – Коршун успел поймать Мишку – сиди, и так тошно…

И тут они увидели – старший Попейвода появился совсем не там, где договаривались, намного левее. Он не выскочил на вал, становясь прекрасной мишенью, он перекатился через него, скатился вниз, перевернулся, вскочил на ноги, и прихрамывая и петляя бросился вперед, забирая влево, к деревьям – по голой, лишенной растительности каменистой пустыне. Недобрый блеклый свет светящихся облаков освещал ее, указывая цель воинам Аллаха.

Воины Аллаха появились не сразу – видимо, не могли разобраться, куда исчез проклятый гяур. Одна группа – особо не скрываясь, с гиканьем и воем вывалились из-за вала, вторая – на машине, от которой, при разбитых фарах толку было мало – вывалились через основные ворота, ведущие в станицу. Бегущий казак на мгновение обернулся, выпустил из пистолета-пулемета в направлении преследователей остатки патронов, бросил ненужную железяку, чудовищным прыжком – как делающий скидку на заснеженном поле заяц, ушел влево и побежал к деревьям. С гиканьем, свистом, воплями "Аллах Акбар!" его догоняли…

Не догонял его один человек – только один, не поддавшийся азарту общей погони. Тот самый, которого видели прятавшиеся на крыше пацаны, со странным автоматом на ремне и рацией на правом плече. Ему не понравилось то, что произошло – в самом начале непонятно кто убил нескольких опытных, подготовленных бойцов, в том числе один был инструктором, а найти тех, кто это учинил не удалось. Застать всех казаков врасплох и истребить разом – тоже не удалось, часть положили в поле, часть – разбежалась. Правильно, они у себя дома, местность знают, это тебе не карта и даже не материалы спутниковой разведки. А теперь еще и этот инцидент…

Поэтому инструктор – боевики звали его "Сахиб" не поддался общему азарту погони. Он шел последним, направляясь к еще примеченному днем укромному месту на валу. В руках он нес свою старую, проверенную снайперскую "Ли-Энфильд". А еще с ним было несколько человек – их он придерживал и отдельно проинструктировал перед выходом, и если он на рожон не лезет – не лезть тоже. Инструктор отбирал их лично – главным образом по принципу хотя бы минимального здравомыслия и возможности работать с ними в дальнейшем. Те, кто истошно воет "Аллах Акбар" и не видит для себя большей награды, чем отрезать голову русскому ребенку – это пушечное мясо, даже если впереди засада – пусть их и кончают. Пусть казаки убивают их, а они казаков, их все равно придется пускать в расход, когда эта земля станет британской. А вот те, кто взял в руки оружие, кто пять раз в день расстилает седжаде и кладет поклоны Аллаху – но кто при этом думает не об Аллахе, а о тех землях, которые он захватит прикрываясь исламом, о тех деньгах, которые он получит от продажи нефти – вот такие люди британцам были очень нужны, таких Сахиб берег. И не только Сахиб…

Если бы у Мишки, как и у других пацанов до времени не отняли оружие – он бы стал стрелять. Не задумываясь – просто чтобы помочь отцу – смотреть на драму, разворачивающуюся на поле было для него невыносимым…

– Давай! Давай же!

– Да помолчи ты! Баба даст! Рано еще!

– А когда?!

– Он сам даст сигнал!

Сигналом было то, что Петро Попейвода должен был упасть – иначе бы пули пулемета срезали бы и его. Пулемет не стреляет по целям, пулемет подавляет огнем. Как только Петро падает – так и огонь из всех стволов, такой был уговор.

Но он почему то не падал. Бежал, то ускоряясь, то замедляясь, петлял…

Боевики не стреляли – чувствуя беззащитность кяффира, террористы решили взять его живьем. Все равно – пристрелить врага это не то, враг не мучается -выстрелил и все. Нет, он должен умирать в мучениях, как должны умирать в мучениях все русские, что попадутся им на пути, расплачиваясь за годы преследований и оккупации, иншалла!

Интересно, куда он бежит? К деревьям? А что там?

Петро Попейвода упал – от преследователей его отделяли не больше десяти метров

– Давай!

Коршун нажал на гашетку, повел стволом – и старый, но не ставший от этого менее смертоносным, пулемет пробудился, запел монотонную и грозную песню, срез ствола вспыхнул пульсирующим огнем. Каждый пятый патрон в ленте – как и полагается в армии – был трассирующим – и поток пуль представлял собой пульсирующую огненную строчку. Все, чего касался стальной посох мгновенно разлеталось, разрывалось, превращалось в пыль. Преимущество – превосходство в численности, голая каменистая поверхность, где кяфиру негде укрыться – мгновенно превратилось в смертельную ловушку.

Навскидку – человек пять легло разом, не успев ни опомниться ни выстрелить – так и полегли как срезанные серпом колосья. Коршун на мгновение прервал стрельбу, перевел ствол пулемета на темный силуэт внедорожника, саданул – и даже досюда, до позиции казаков донеслась барабанная дробь, выбиваемая пулями по стальному кузову. Автомобиль остановился – сразу заглох мотор, несколько метров он катился вперед по инерции. Потом встал. Выскочить из него тоже никто не успел.

Сашке было не до того – задача у него была своя. Схватив – как началась стрельба винтовку – он выстрел за выстрелом, больше всего опасаясь занизить, выдолбил по мелькающим вдали призрачным фигурам целый магазин, попал нет – непонятно. Адреналин просто бурлил, он забыл все чему его учил отец, все чему учился на стрельбище – он просто бил одиночными в ту сторону, откуда шли враги. Бил, чтобы их остановить.

Магазин он прикончил одновременно с первым пулеметным коробом – просто нажал на спуск винтовки, а она не выстрелила. Первой мыслью было – отказала, он недоуменно опустил винтовку и тут понял – патроны кончились. Патроны лежали рядом с пулеметным станком, он повернулся – и тут мир вспыхнул перед глазами ослепительно яркой, выжигающей глаза вспышкой…

Три километра – это только кажется что мало. И в самом то деле, что такое три километра? Три километра быстрым шагом можно преодолеть за час, бегом, если особо не напрягаться – за полчаса. Но бывают такие ситуации, при которых эти три километра пройти – что до Луны пешком. Именно такая ситуация была и сейчас.

Первыми шли саперы. Верней, шли – это громко сказано, на самом деле они передвигались медленно, ползком, накрывшись с головой специальными накидками которые усложняют обнаружение человека как обычными средствами наблюдения, так и тепловизором. Таких накидок у десанта было много, под разную местность – сейчас это были накидки "горы" – неровные, раскрашенные в коричневый, серый, бурый цвет и с пластиковыми бесформенным камнями – будто каменистая осыпь. Накроешься такой, будешь лежать тихо – в пяти метрах пройдут, не заметят, если специально искать не будут. Сейчас, ночью такая маскировка не востребована – но все равно. Более востребовано другое свойство этой ткани – она не пропускает излучение, испускаемое любым теплокровным существом в инфракрасном спектре и засекаемое хорошим тепловизором даже сквозь кирпичную кладку. Кирпичная кладка тепло пропускает, а эта многослойная со слоем специального металлизированного, поглощающего радиоволны пластика ткань – не пропускает. Здорово, правда?