Дмитрий Хван - Ангарский вариант

А в окне над лесом багровел закат.

– Собрание объявляю открытым, – улыбаясь, развёл ладони Вячеслав. – Итак, в следующем году у нас десятилетний юбилей – время подводить итоги, говорить о том, чего мы добились, а чего не получилось. Однако, что я хочу сказать – мы, оторванные от своей Родины, земли, своих детей и родителей, нашли в себе силы не сломаться, не сгинуть среди тайги. Не рассориться, оставив свои амбиции в угоду общего выживания. Знаете, для меня это было неожиданностью. Я, признаюсь, ждал чего‑то эдакого.

– Главное то, что мы стали по настоящему сплочёнными. А то, что мы не рассобачились – это твоя заслуга, Вячеслав, – добавил Смирнов. – Не знаю, как я бы стал решать вопросы управления нашим обществом. Поэтому я и доверил это дело тебе. Сначала я, признаюсь, был немного самоуверенным. Хорошо, я правильно понял, что не мой это профиль – налаживать быт. Смотрел я как ты, Вячеслав, в своём посёлке управляешься, а потом и решил – пусть делом занимается тот, у кого это получается. Поэтому, правильно ты сказал, амбиции тут делу не помогут. А выживать надо, вот я и решил оставить власть в угоду общим интересам.

– И не прогадал, Андрей! – воскликнул Радек. – Вроде живём и неплохо, а это самое главное.

– Ну что же, давайте подведём наши итоги, – предложил Соколов. – Сначала по нашему сельскому хозяйству, Тамара Михайловна, рассказывайте.

Сотникова, сидящая в креслице у торца стола попыталась было встать, но Соколов тут же жестом усадил её обратно. Находящаяся на седьмом месяце беременности, главный ангарский агротехник, начала рассказывать об успехах и проблемах сельского хозяйства Ангарии. В целом дела шли неплохо, приангарские почвы и почвы речных долин, богатые чернозёмом, давали стабильные урожаи, благодаря которым княжество имело возможность не выживать, а жить и делать запасы.

Посетовала она и на засушливый май этого года, из‑за которого удалось получить только семьдесят процентов от запланированного урожая пшеницы. Опасения вызывала и река, весной сложно было спрогнозировать, насколько широко Ангара разольётся, уже несколько раз полностью погибали высеянные озимые.

– Было бы неплохо подрывать лёд взрывчаткой, как делалось у нас, – предложила Тамара.

– Нет у нас для этого столько взрывчатки. Сейчас химики только выходят на получение первых десятков килограммов пороха. Налаживается его массовое, поточное производство. И вообще, сейчас идет отработка технологии, для будущего массового, в нашем масштабе, производства пироксилина.

– Сергиенко обещает производство в промышленных масштабах примерно через три года, не ранее, – сообщил Радек.

Тамара продолжила, разговор зашёл о лошадях, необходимых для того, чтобы уменьшить количество людей, участвующих в сельскохозяйственных работах. Механизация процесса – сеялки, были удачно опробованы на лошадях казаков, а работать пробовали даже на оленях, но без особого эффекта. Усольцев отдал четырёх лошадей, но этого было мало.

– Когда будут лошади? Мы ждём только их, вы обещали! Можно ведь сразу не только разгрузить людей, но и увеличить урожаи, – обратилась Сотникова к Вячеславу.

– Лошади будут к весне, я обещаю! Мы занимались скупкой коров и телят у Шившея, было необходимо сначала раздать часть скота нашим поселенцам, что имеют много детей. В основном же семьи небольшие, они и соглашались на переезд из Руси. А многодетные важно поддержать, да и остальным наука и стимул к скорейшему повышению уровня рождаемости, – Соколов глядел присутствующих, ища понимания.

Люди кивали, верно, мол, загнул. Вячеслав продолжил:

– Так вот, а коней он хочет менять на огнестрел. За табун в сорок голов, вместе с молодняком просит два ружья и боеприпасов. Шившей – мужик неплохой…

– Не ссытся? – прыснул Ринат. – А как со слухом у него?

– Ринат! – укоризненно посмотрел на него Радек, да и остальные зашикали.

Саляев поднял руки и сделал движение, будто бы застегнул рот на молнию.

– В общем, с этим бурятом можно иметь дело. Кстати у него напряги с одним ойратским князьком, так что можно расширить товарообмен.

– Соседа вооружаешь, – заметил Радек.

– А патроны‑то у нас, – ответил за Соколова Смирнов. А тот добавил:

– Николай Валентинович, нам лошади сейчас важнее. А далее глядишь, пощипает ойрата на предмет лошадок, да нам и пригонит. А патроны и верно, у нас. Нормально.

– Вячеслав Андреевич, я бы хотела вернуться от патронов к нашим лошадкам. Евгений Лопахин работал в конесовхозе перед армией, отцу помогал. Сейчас в Удинске у Карпинского. Более никто из наших с лошадями не общался настолько близко, – сообщила Тимофеева, главный биолог экспедиции.

Соколов кивнул и тут же записал информацию в свой пухлый блокнот огрызком карандаша. Ферму для разведения лошадей сейчас спешно достраивали под Новоземельском, уже заканчивали укладывать крышу и ограждать нехитрым забором три загона для животных. Этому придавалось огромное значение – при отсутствии транспорта, к которому так привыкли люди из пропавшей во времени и пространстве экспедиции, лошадь была отличным вариантом для решения этой проблемы. Оставалось лишь выучиться на них ездить. Ну а далее зависело лишь от успеха обмена с бурятским князем. Шившей тянулся к сотрудничеству с ангарцами, чувствуя в них уверенную в себе силу. Соколов хотел это использовать, склонив Шившея к союзническим отношениям.

– Володя, ты закончил с отчётами по посёлкам в той форме, что я тебя просил? – Вячеслав повернулся к Кабаржицкому.

Капитан только недавно приехал в Ангарск. До этого в течение нескольких месяцев Владимир мотался по Ангарскому княжеству, собирая информацию о состоянии посёлков, быте, проблемах и их решениях. Написал он и характеристику каждому из старост поселений, отношению к нему жителей и его отношение к людям. Замечал он и наиболее успешных переселенцев. Особняком стояла статистика рождаемости и учёта многодетных семей, которым нужна помощь. Зная про ответственное отношение к делу и дотошность Кабаржицкого, Соколов надеялся получить исчёрпывающую информацию о состоянии дел.

Владиангарск, замок на ангарских воротах княжества, был на особом счету. Крепость на острове и береговые бастионы были, наконец, достроены и тщательнейшим образом чуть ли не вылизаны под чутким руководством Петренко. Городок, расположенный частью на острове, частью на правом берегу, был в отличном состоянии, повторяя своим видом, чистотой и убранством лубочные рассказы о лучшем быте. Границу же Петренко держал на замке, никого не пропуская вверх по реке. Небольшие ватажки казаков время от времени появлялись в поле зрения тайно оборудованной на острове Нижнем заставы, отстоящей от Владиангарска на девять километров вниз по течению. Енисейские казачки обычно не поднимались выше, но бывало, если на реке были не енисейцы, а красноярцы или вообще гулящие людишки – по таким случаям застава связывалась с крепостью, вызывая из Владиангарска отряд.