Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)

- Почему ты его, кстати, повесил, а не устроил передоз, как собирался?

- Да вот представь себе - нечего было ему вколоть. Весь штрик-то пришлось потратить на Вебера. А запас той дряни, которой я пичкал Кокорева обычно, как раз закончился, и новую порцию я мог получить лишь через два дня. Даже имея своих людей в ДГБ, это далеко не так просто - все же система контроля и учета там весьма серьезная, а на помощь с самого верха рассчитывать не приходилось - Бобков непременно поднял бы шум... Ну и вот, ждать я не рискнул. Твой приезд заставил меня понервничать.

- Польщен твоим высоким мнением о моих сыскных способностях, - криво усмехнулся Власов, - к сожалению, оно не очень оправдалось.

- В конечном счете все же оправдалось, - ответил усмешкой на усмешку Эберлинг, указывая взглядом на пистолет. - И это подводит нас к главному вопросу. Что мы теперь будем делать, Фридрих?

- А ты как думаешь? - Власов чуть шевельнул стволом.

- Я думаю, что ты не меньший патриот Райха, чем я, - размеренно произнес Хайнц. - Не каких-то отдельных субъектов, играющих в свои политические игры, и не казенных параграфов, не способных охватить все многообразие реальной жизни. Райха. И ты разумный человек, понимающий, что лучше потерять часть, чем целое. Поэтому... нет, я не прошу тебя помогать мне. Просто не мешай. Четырнадцать часов спустя... теперь уже даже меньше... дело будет сделано. Почему бы в эти четырнадцать часов тебе не заняться чем-нибудь другим? Твоей карьере это не повредит, я обещаю. Крайними окажутся Мюллер и кое-кто еще из верхушки Управления.

Фридрих ответил не сразу. Некоторое время он молча смотрел на своего друга и, казалось, сосредоточено размышлял.

- Я полагаю, Хайнц, - произнес от наконец, - что опасность для Райха, о которой ты говоришь, может быть реальной. Хотя я не могу знать этого наверняка, не перепроверив твои источники и твои выкладки - это азы нашей работы, и ты это знаешь. Но даже если твои расчеты верны, это не может служить оправданием твоих действий. То, что ты затеял - это преступная авантюра, и, полагаю, глупая преступная авантюра. Ради того, чтобы спасти Райх, ты намерен взорвать его изнутри. Ты в одиночку возомнил себя спасителем Отечества, совершенно не интересуясь мнением Отечества на сей счет - будь то миллионы райхсграждан, которых ты готов ввергнуть в потрясения, или единицы экспертов, которые, вероятно, способны предложить разумные альтернативы твоему плану. Напомню, что один такой вот любитель простых решений, считавший, что единственное политическое убийство избавит от всех проблем, в итоге вызвал Первую мировую войну. Конечно, у государств-участников были для нее и более веские причины, и все же именно он стал тем, кто поднес факел к бочке с порохом... Я не намерен допускать такого сейчас. Ты с легкостью переступил через присягу и закон, но я исполню свой долг офицера и патриота, и тебе не удастся меня отговорить. Ты арестован, Хайнц.

- Жаль, - произнес Эберлинг, не меняясь в лице. - Я ждал от тебя подобного, и все же надеялся, что ты поймешь... Ладно, оставим высокие материи. Я даже не буду апеллировать к нашей дружбе. Поговорим о вещах сугубо практических. Я предлагаю тебе сделку.

- Ты что же, надеешься меня подкупить? - презрительно произнес Власов. Вот так всегда - сначала разговоры о высоких идеалах, о судьбах Отечества, а в итоге - банальная взятка. Но неужели Хайнц пал настолько низко?

- Нет, конечно, я не о деньгах! - поспешно воскликнул Эберлинг. - Я проиграл, признаю. Ты хочешь предотвратить убийство Ламберта? Хорошо. Но мой арест тебе в этом не поможет. Зайн прекрасно справится без меня. А где он, ты не знаешь, и найти его за оставшиеся четырнадцать часов вряд ли сможешь. Более того, ты даже не знаешь, кому из московских оперативников можно доверять... Мое предложение: я сдаю тебе Зайна. И всех, кто участвует в операции - по крайней мере, тех, о ком я знаю. Впрочем, они - прикрытие, главное - Зайн. За это ты не докладываешь обо мне - только обо мне лично - в течение двенадцати часов. Только двенадцать часов, больше я не прошу. Я понимаю, что на допросах остальных моя роль все равно вскроется. Но этого времени мне хватит, чтобы скрыться.

- И куда ж ты намерен бежать? - усмехнулся Фридрих.

- Россия - большая страна, - пожал плечами Эберлинг. - И в ней живет много людей, говорящих с легким дойчским акцентом.

- Я был лучшего мнения о тебе, Хайнц, - покачал головой Власов. - Устроить заговор ради высших интересов - это вполне в твоем духе. Но бежать от ответственности, выкупая собственную голову головами подельников...

- Можешь думать обо мне, что хочешь, - резко произнес Эберлинг. - "Трус", "подлец", что ты там еще хочешь сказать? А я тебе скажу, что класть голову под топор, когда от этого никому нет никакой пользы - попросту глупо. Если бы от моего ареста была хоть какая-то выгода Райху, тогда другое дело. Но ее нет. Все, что я знаю - скажу и так. Так что какой смысл?

- Где у меня гарантия, что ты действительно все скажешь? - хмыкнул Фридрих.

- А где у меня гарантия, что ты действительно дашь мне двенадцать часов? - парировал Эберлинг. - Мы должны просто поверить друг другу. Поверить в последний раз.

- Я тебе уже верил, - жестко констатировал Власов. - Думаю, будет куда надежней, если тебя допросят по всем правилам.

- Для этого меня надо еще взять, - ощерился Эберлинг. - Нет, не размахивай пистолетом. Знаешь русский анекдот: "Что вы будете делать с курицей, если она перестанет нестись? - Я ее зарежу. - А разве это поможет?" Убить меня ты можешь в любой момент, а вот взять в пригодном для допроса виде... Учти, мне терять нечего. За все, что я сделал, мне так и так полагается расстрел. Так уж лучше я погибну от пули быстро, сейчас, чем после допросов и всего прочего.

Фридрих задумался. В словах его бывшего друга был резон.

- Для того, чтобы взять Зайна и обезвредить то, что он подготовил для теракта, не потребуется много времени, - добавил Хайнц. - Если выяснится, что я солгал, ты еще успеешь объявить охоту на меня. Гораздо раньше, чем пройдут двенадцать часов и я успею достаточно удалиться от Москвы. В противном случае... ну, ты можешь, конечно, начать кричать о теракте, не имея реальных доказательств. Да, я понимаю, что наш разговор пишется, и на сей раз мне вряд ли удастся добраться до кассеты. Но в этом же самом разговоре идет речь о программе, позволяющей изготавливать подобные фальшивки. Кто поручится, что ты - не вор, громче всех кричащий "держи вора"? Особенно после того, как ты меня застрелишь. Убийство одного офицера РСХА другим - это, знаешь ли, серьезное дело, и слова убийцы вряд ли будут принимать на веру до окончания расследования... Верю, что оно установит твою невиновность, но время будет упущено. Ты можешь, конечно, до поры скрыть мою смерть и неофициально попытаться убедить Ламберта и его службу безопасности отменить его визит в Москву. Но тебя никто не станет слушать. Ламберт убежден, что все идет по его собственному плану, и сам же первый попытается заткнуть тебя, чтоб не мешал.