Алексей Борисов - Смоленское направление. Книга 2

Десятилетний сорванец в деревянных башмачках, выбежавший из подворотни, чуть не столкнулся с Пахомовной, раскрыв рот от удивления, уставившись на Нюру. В левой руке у него была палка, зажатая между ног с набалдашником в виде конской головы, а в правой, деревянный меч. Мальчик играл со своими товарищами и, следуя хитрому, им разработанному плану, должен был зайти в тыл мальчишкам соседнего квартала, дабы напасть со спины.

– Какой смелый мальчик. – Нюра притормозила лошадь, – как звать?

– Павел.

– Лови, Павлик. – В сторону мальчика полетел пфенниг, – назначаю тебя моим пажом.

Пока монетка летела, Павел лихорадочно думал, как её поймать. Выпустить из рук меч он не мог. Воспитывавшая его бабка, как-то рассказывала, что свой род он ведёт от Олега-варяга [70] Более полные сведения о русском князе Олеге содержались в генеалогическом труде 'De origine baronum a Zierotin' (ок. 1620 г.) чешского писателя Яна Амоса Коменского, который имел в распоряжении некую древнюю рукопись. Содержание его труда известно по пересказу чешским историком Томашем Пешиной в сочинении на латинском 'Mars Moravicus' (1677 г.). Томаш Пешина сообщает: 'Испытывая отвращение вследствие братоубийства, совершенного Болеславом, Моравия совсем отделилась от Богемской империи, чтобы как и прежде иметь собственного князя, которым стал князь из рода русских князей, по имени Олег (Olgo), племянник Ярополка (Jaropolci), киевского князя, или Ольги брат, которая была женой Игоря (Jori), отца Ярополка'. , много лет назад правившего в этих местах. Потомок славного воина, оружие не уронит ни при каких обстоятельствах, однако и ловкость свою хотелось показать прекрасной даме, пригласившей его в оруженосцы. Сжав коленями тело верного 'скакуна', мальчик поймал подарок левой рукой, учтиво кланяясь наезднице с короной.

Мыча, покачивая распухшим выменем, под хлёсткие удары ветки, корова отошла с дороги. Кортеж снова тронулся в путь, оставляя оломоутцам поводы для пересудов и гордо стоявшего у обочины Павла.

– Вацлав одноглазый совсем стыд потерял. Скоро от швабцев и баварцев продухнуть нельзя будет.

Зажиточный горожанин, владелец кожевенной мастерской, что располагалась на запад, от Северных ворот, делился своим мнением с соседом.

– А мне, без разницы. Силезец, моравец или баварец. Лишь бы монету платил. – Отвечал пивовар.

– Ну да, от твоего пойла все одинаково дохнут.

– Это от твоих сапог ноги кривыми становятся.

– Поучи жену …

Между уважаемыми горожанами завязалась драка. Иржи и Бедержих дрались по каждому поводу ещё с детства. Сколько их помнили, всю жизнь друзья ходили с синяками. Старожилы даже не пытались разнимать драчунов. Зато в лихую годину, пивовар и сапожник прикрывали друг дружку щитами, стоя в строю оломоутского ополчения и более преданных друзей, отыскать в городе было невозможно. Дети их недавно поженились, внуки скоро пойдут, а они всё продолжали своё любимое занятие, радуя развлечением горожан.

Но в этот день, тема для разговора была другая. В город прибыл сын Фридриха, да не один, а с красавицей женой, рыцарями и необычными телегами, плавно покачивающимися, когда колесо попадало в ямку или наскакивало на торчащий из земли булыжник. Женщины оценивали, во сколько коров обошёлся Гюнтеру плащ, чуть ли не подметавший улицы Оломоуца беличьими хвостами. Мужчины спорили о грузе, находившемся в возках, закрытым от посторонних глаз. Знатоки обсуждали достоинства коня, спрятанного под бордовой попоной. Девочки делали из коры короны и носили на голове, как Нюра. Мальчишки же, собрали отряд в количестве семи человек и решили на закате идти к замку, наниматься в пажи, как это сделал Павел, демонстрируя идеально круглый, целый пфенниг. [71] Умельцы, иногда срезали стружку с рёбер монет. В то время, мастера чеканившие монеты, старались добиться только округлости формы. Правильный круг пфеннига был такой же редкостью, как чиновник, не берущий взяток).

Бруно Шауенбург представлял власть в Оломоуце как духовную, будучи епископом, так и светскую – исполняя роль советника моравского маркграфа. Приняв дорогие подарки, в виде толстой Библии и чертежей нового кафедрального собора, старый сгорит через четверть века, Бруно беседовал с Гюнтером и мной, единожды прервавшись на вечернюю молитву до самой ночи. По сути, его интересовали только два вопроса: ожидать ли продвижения кочевников на запад и не начнёт ли король Бела экспансию в Моравию. Причём венгерские новости, интересовали епископа особо.

– Не начнёт. Для войны нужно серебро, а его, после событий на Шайо едва ли хватит на собственные нужды. Как бы свои земли не пришлось закладывать.

– Не понял, что за события на Шайо? – Переспросил Бруно Гюнтера.

– Это Алексий лучше знает, – Штауфен перевёл на меня взгляд, – сведения весьма скудные.

– Арпады [72] Бела IV (1206 – 3.5.1270), король с 1235 г., Коломан, герцог славонский и хорватский сын Андраша II из династии Арпадов. примечание автора. потерпели поражение от Бату на реке Шайо. У Белы больше нет армии, Пешт пал.

– Старший сын Андраша прирождённый правитель. Он поднимется и рано или поздно окажется здесь. Это вопрос времени. Однако новости требуют детального изучения. Располагайтесь во дворце, я пришлю слуг.

По приказу епископа нас разместили на втором этаже, с противоположной стороны от башни. Лошадей препроводили в конюшню, а возки остались стоять во дворе. Едва мы заняли свои комнаты, как прибежал начльник епископской стражи, сообщив, что у замка стоят мальчишки, рассказывая невероятную историю о приёме на службу женой Гюнтера.

– Никого я на службу не нанимала. – Нюра тренировалась во владении саблей при свете факелов, беря уроки у Воинота, что вызвало удивлённый взгляд стража. – Хотя, подожди …, Павел есть среди них?

– Есть. Именно он и сказал, что уже принял от Вас, достопочтимая госпожа, целый пфенниг.

– Его можно впустить. А на счёт остальных, уговора не было. Спустя десять минут, дверца в воротах замка распахнулась.

– Твоя правда, малец. Заходи. Остальные – живо по домам. – Грозный начальник караула звякнул кольцами кольчуги, – ждете, когда псов спущу?

– Павел, замолви словечко. Мы завтра тут будем ждать. – Раздавались голоса мальчишек, бегущих по направлению к городским кварталам.

Павлик зашёл внутрь, следуя за стражником. Тощая котомка с куском хлеба и новой, ещё ни разу не одёванной рубахой болталась за спиной. Верёвка, заменяющая рыцарский пояс, плотно облегала талию. К ней было приделано кожаное кольцо, в которое был продет деревянный меч.

– Да …, не повезло тебе сынок. К немчуре на службу нанялся. – Стражник освещал дорогу и как бы разговаривал сам с собой. – Не баба, а мужик в юбке.