Андрей Бондаренко - Аляска золотая

– Хорошо, пусть три. Сколько золотосодержащего песка каждая упряжка будет перевозить за один рейс? Наверное, пуда три-четыре, не больше, ведь они с собой должны будут и продовольствие везти.… Сколько за зиму упряжки сделают рейсов – туда обратно? Заметь, в очень холодную и суровую зиму – с метелями, вьюгами и лютой стужей…

До самого вечера они катались на шлюпке по слегка качающимся водам Тихого океана и горячо обсуждали сложившуюся ситуацию. Да и потом, уже находясь в корабельной каюте, ещё долго не могли успокоиться. Просматривалось эффективное решение, определённо, просматривалось…

Следующим утром Егор, шкипер Тихий и подполковник Иван Ухов стояли на капитанском помосте «Александра». Солнце взошло минут сорок назад, дул лёгкий южный бриз, от берега к фрегату приближалась чёрная точка – байдара эскимосов.

– С нами на моржовую охоту отправятся вождь эскимосов и его не в меру упитанный сынок – по прозвищу – Ушибленное Плечо, – начал докладывать последние новости Ухов-Безухов. – Извините, достопочтимый господин командор, но вчера я вас не осмелился отвлекать на разные глупости, ибо вы так были заняты важными и секретными разговорами с прекрасной Светлейшей княгиней…

– Иван, прекращай свои несмешные шутки! – вяло поморщился Егор. – Изъясняйся, пожалуйста, по сути!

– Итак, по сути, – покладисто тряхнул льняными кудрями Ванька. – До льдин, на которых обитают искомые моржи, примерно сто пятьдесят миль. Ветер попутный, но слабенький, поэтому добираться до нужного места мы будем суток двое, не меньше. На моржовой охоте задействуем обе шлюпки. Гарпуны и воздушные пузыри эскимосы привезут с собой. Забьём два-три десятка моржей и моржих, поделимся с аборигенами по-честному, то есть, напополам.

– А что у нас со вчерашним китом?

– Заберём свою часть добычи на обратном пути. Сейчас полосы китового мяса и сала уже развешаны на деревянных сушилах. Через трое суток всё это знатно подвялится на ветру и солнышке, потом будет тщательно промыто в морской воде, чуть просолено и помещено в бочки и бочонки. За данной процедурой присмотрит боцман с «Александра», ради такого важного дела оставленный на берегу. Эскимосский вождь уже отдал строгую команду туземцам – слушаться нашего Петровича беспрекословно…

– Серый и очень густой дым поднимается над берегом! – забеспокоился шкипер Тихий. – Не иначе, пожар!

– Никакой это и не пожар! Просто эскимосы настроили коптильни. Копчёный язык кита – наивкуснейший деликатес, его даже в бочки помещать нельзя, будем заворачивать уже готовые пласты в старую, слегка просоленную парусину…

Ещё через пятнадцать-двадцать минут на борт фрегата по штормтрапу взошли эскимосы, были подняты из байдары несколько уже знакомых гарпунов и воздушных пузырей, бухты с надёжными верёвками и шнурами.

– Поднять якоря! – скомандовал Тихий. – Готовимся к установке стакселей! Убрать рифы с грота!

Ровно через двое суток «Александр» заякорился в полумиле от каменистого, ничем непримечательного берега. На севере наблюдались разнокалиберные льдины.

– Откуда они здесь взялись? – недоумевала Санька. – Ведь лето на дворе, они же должны таять. Разве нет?

«Действительно, температура окружающего воздуха уже сейчас около плюс десяти градусов, а днём, наверное, прогреется и до плюс двенадцати», – поддержал Сашенцию любопытный внутренний голос. – «Почему же, братец, эти льдины не тают?».

– Осколки ледовых полей сюда приносят морские северные течения, – попытался объяснить Егор. – То есть, холодная вода не способствует быстрому таянию. Опять же, Айна рассказывала, что нынешняя весна была очень суровой и поздней. Обычно такие льдины встречаются только миль на двести пятьдесят севернее…

День выдалось на редкость тихим и почти безветренным, гребные шлюпки, постепенно отдаляясь друг от друга, ходко двигались на север. Тихий океан – на много миль вокруг – загадочно переливался всеми оттенками серого, голубого, светло-зелёного и жёлтого. Это разноцветные льдины всевозможных пастельных тонов, самых вычурных форм и разнообразных размеров чуть заметно колыхались на бескрайней водной поверхности.

В первой шлюпке находились: четыре гребца, Егор, Айна и Ванька Уховы. Во второй – кроме гребцов – Фрол Иванов, Томас Лаудруп, вождь эскимосов и Ушибленное Плечо – обладатель отличного бельгийского ружья. Решили вот для разнообразия устроить небольшое соревнование – между бледнолицыми пришельцами и местными аборигенами – на предмет выявления истинного охотничьего потенциала.

А Санька – неожиданно для всех – осталась на борту фрегата, пояснив это своё решение так:

– Постарела я, наверное, друзья мои. Ну её, эту кровь, охотничий азарт, и всё такое прочее! Пусть сегодня подполковник Иванов поохотится. И вообще, отказываюсь быть вашей Артемидой, и передаю сей почётный титул прекрасной Айне. Удачи вам, господа и дамы!

Егор всматривался вперёд, старательно прикрывая ладонью глаза от яркого солнца. Пользоваться же подзорной трубой не представлялось возможным: коварное дневное светило, подло отражаясь от многочисленных льдин, делало этот процесс весьма болезненным и опасным для зрения.

– Айна в своей юности много раз охотилась на моржей! – неожиданно похвастался Ухов. – Поэтому у нас есть все шансы – победить в объявленном соревновании. Правда, с ружьями эскимосы на моржей ещё никогда не ходили, да ладно, всё когда-то бывает в первый раз. Думаю, что свинцовая пуля сработает – на последнем этапе – ничуть не хуже, чем остриё гарпуна…. Эй-эй! – закричал на гребцов. – Я же велел даже близко не подплывать к голубым и зеленоватым льдинам. Правее забирайте, олухи царя небесного! Нам нужен только жёлтый лёд.

– Почему – только жёлтый? – удивился Егор.

– Голубой – холодно! Жёлтый – тепло! – доходчиво объяснила Айна, которая на удивление быстро запоминала русские слова и короткие фразы.

– Когда льдина уже готова растаять окончательно, то она становится тёплой и заметно желтеет, – охотно пояснил Ванька, с гордостью посматривая на свою молодую жёнушку. – А моржи ведь не последние дураки, они – как и все нормальные люди – очень положительно относятся к теплу…

Минут через сорок пять шустрила Ухов высмотрел-таки крупную светло-жёлтую льдину, на которой – метрах в трёх от края – спали две упитанные, очень похожие друг на друга моржихи.

«Прямо – большие сдобные плюшки, симпатичные и аккуратные!», – восторженно заохал внутренний голос. – «Права добрая и милосердная Александра Ивановна: конечно же, жалко убивать таких симпатяг! С другой стороны, зимой надо будет что-то кушать, а магазинов в самом сердце Аляски ещё не успели построить…».