Шломо Вульф - В обход черной кошки

Но не помогала и бабушка. Не привлекала поездка в миллионный Житомир и двухмиллионный Гомель в поисках красавицы-натурщицы, согласной на все ради появления на полотне Лейканда. Он отказался даже от презентации картин, проводил время в винных подвалах Парижа. И вино тоже не помогало.

Зачем, на кой дьявол вообще надо было ему ее знакомить с Мухиным!?

Он без конца прокручивал в мозгу сцену в ресторане и воображал, как Марина могла стать его содержанкой, рабыней, готовой позировать в любой картине, лишь бы он платил ей хоть чуть больше, чем Гоги Шелкадзе. Теперь она — княгиня, совладелица мухинских трех миллиардов золотых рублей. Что он, во всем своем блеске всемирной славы, по сравнению с богачом и красавцем Мухиным!

Тем более, что молодожены вообще вдруг куда-то исчезли из Петрограда.

«Их просто НЕТ НИ НА ЗЕМЛЕ, НИ В ОБИТАЕМОМ КОСМОСЕ», — растерянно развел руками смущенный чиновник вездесущего Интерпола, загоревшийся найти Мухиных за обещание представить его ЖЕНЩИНЕ ВЕКА.

«Как это? — испугался Вячеслав Абрамович. — Умерли? Оба?» «Умерли? Не думаю. Мухину еще в детстве вживлен индикатор, по которому его можно было бы разыскать даже и под землей, в могиле. Но и там… и там его нет… Первый случай в моей двадцатилетней практике, месье… Сожалею и стыжусь…»

Фридман, понял художник. Их увез к себе в Израиль этот странный дылда. Сейчас Марина и князь у него в гостях…

«Он действительно ГЕНЕРАЛ? — вдруг громко и вызывающе по-русски спросил Мухин сидящего в полном отчаянии, руки между коленями, Фридмана. — ЕВРЕЙСКИЙ, ИЗРАИЛЬСКИЙ ГЕНЕРАЛ?!» «Конечно, — вскинул на него воспаленные глаза Фридман. — Генерал Бени Шайзер. У нас полно молодых и демократичных генералов.» «Я не об этом, Арон… А вы помолчите, «генерал Шайссе» — с величайшим презрением одернул он по-английски вздрогнувшего от последнего слова коренастого парня в зеленой солдатской форме. — Вы обратитесь ко мне не раннее, чем я вам это позволю.» «Ничего себе, — подскочил Бени. — Вы, между прочим, в моей стране и…»

«Я — в Его стране, — крикнул князь. — Так как он, а не вы, беспокоится о ее безопасности и самой жизни. Хотя вы, а не он, как ни странно, получаете вместо него за это жалование от еврейского государства. Как вы смеете в таком тоне разговаривать с человеком, который в моем мире вас бы и в лакеи не принял! Арон, — продолжил он по-русски. — Я ему сейчас все объясню, а ты не перебивай.» «Но мы ему третий час объясняем. Всю вашу политическую систему изобразили, все продемонстрировали. И главное — он же поверил, но… Но пойми, как военный он не может тебе прямо сказать, что проводит линию близкой ему по духу левой партии, которая за любой компромисс с арабами, хотя, как генерал, прекрасно понимает, что последние обстрелы Хисбаллой наших северных городов и поселений, откровенная сирийская военная поддержка террористов не может…» «Теперь я попрошу помолчать и тебя… А вы послушайте меня, генерал. Вы теперь верите, что я из параллельной могучей и богатой России? Отлично. Вы верите, что я готов способствовать довооружению вашей страны, причем даже за свой счет? Верите. Вы понимаете, что доктор Фридман может обидеться за тон, которым у нас разговаривают с евреями только матвеевские фашисты? И что я могу представить его Матвееву, а тот — вашим арабам? — он внимательно следил за пальцами генерала на скатерти. — Вы видели на видеокассете, что мы с семьей доктора можем исчезнуть в любой момент и вам поздно будет нас искать? Теперь я вижу, что вы-таки начинаете меня понимать. И что вы осознаете, что я могу и вам отжечь вашу спесивую башку, если вы задумаете коварство. Верно? Так вот — вы немедленно организуете нам с доктором доклад в генштабе. Попробуйте их не убедить со всеми моими кассетами. Я полюбил СТРАНУ МОЕГО ДРУГА ФРИДМАНА, в которой вы и жить-то не достойны. И я не дам ее уничтожить.» «Уничтожить?.. — генерал поднял на Мухина воспаленные глаза. — О каком уничтожении вы говорите, князь? Мы — единственная в регионе ядерная держава, которая и без вас с Фридманом способна приструнить не только Хисбаллу, но и Сирию, если она рискнет открыто поддержать террористов.» «И — Египет, перевооруженный американцами, если и он выступит всей своей мощью на стороне Сирии?» — крикнул Фридман. «С Египтом у нас мир.» «Мир, при котором нищая страна содержит миллионную армию? Кто ее потенциальный противник, кроме ЦАХАЛа?», — настаивал тополог.

«Боже меня упаси, — сказал Мухин, — навязывать вам политическое или военное решение. Я настаиваю только на своем праве подтвердить мои гарантии помощи стране моего друга Арона Фридмана перед вашим высшим военным органом. Если же генеральный штаб разделяет вашу точку зрения, генерал, и Израилю ничего не угрожает, то будем считать мой визит частным. И я принесу вам свои извинения. А пока я настаиваю на своем праве быть услышанным.»

Генерал кивнул, молча поднялся и направился к выходу.

Марина, которая в течение всего разговора только подавала кофе в своем слишком коротком и узком в груди чужом халатике, приводящем его в трепет, ласково, за плечи, проводила генерала до двери, шепнув душистым дыханием в горящую от непривычных оскорблений, словно исхлестанную щеку невысокого рядом с ней Шайзера: «Будьте осторожны. Князь — не шутит…»

Побледнев, генерал кивнул и, съежившись, не решаясь поднять глаза, вернулся. Он молча пожал руку Фридману. Мухин отвернулся.

«Региональная сверхдержава, — тихо говорил Арон. — Годами подлизывается к террористам… И теперь надеется отбить атаку ценой больших потерь и без решающих результатов. Чтобы снова и снова им уступать… А со мной он разговаривает таким тоном только потому, что не считает меня вправе на равных отвечать за судьбу страны, куда мы, по ее приглашению, переселились, оборвав все корни, и привезли своих детей! Словно террор различает людей по стране исхода или стажу пребывания в Израиле…»

«Он сделает все, — уверенно сказал князь. — Во всяком случае, все, что он может .»

Генерал сделал все. Генштаб слушал Мухина в полной тишине. Согласился на все его предложения. Высшему военному органу особенно понравилось, что не предполагалось затрат никаких: князь Андрей сам приобретет два «таракана» для психологической атаки с демонстрацией силы в Ливане. Купит во Франции для вроде бы Аргентины. Контейнеры с бронепехотой доставят в Хайфу. Сделка будет оформлена по интернету, как только Мухин с Фридманом на несколько минут сублимируются в Британской Палестине и воспользуются портативным компьютером князя. Уже завтра вечером сверхскоростное судно станет у причала в Хайфе. Город и порт будут погружены во тьму — с имитацией аварии на силовых сетях. Военные тягачи на спаренных транспортерах по заранее освобожденным трассам доставят к рассвету «тараканов» на фронт. Туда, где именно на четыре часа ночи намечена крупномасштабная провокация Хисбаллы с возможным широким участием сирийских войск и одновременной активизацией арабского спецназа, именуемого палестинской полицией.