Энн Бенсон - Дневник черной смерти

Она пообещала, но он знал: стоит ему выйти за ворота, как ею овладеет паника, которая утихнет только после его возвращения. Он не знал, как успокоить Кэролайн. На этот раз он вез костюм с собой, поскольку ехал в сопровождении людей, которые помогут и надеть, и снять его.

Лейни и Майкл первыми выехали за ворота, за ними отец с девочкой, а в конце Джейни и Эван. Когда ворота закрылись, отгородив от Джейни ее безопасный мирок, она оглянулась в отчаянной надежде, что еще хотя бы раз пройдет через них.

— А, Чосер, входите, — сказал король Эдуард.

Молодой человек отвесил глубокий поклон, выпрямился и пересек комнату для аудиенций, с интересом отметив про себя, что сейчас никого из обычных королевских лизоблюдов поблизости нет.

— Мне снова требуются ваши таланты.

— Конечно, ваше величество. Я счастлив быть…

— Да. — Король выпрямился во весь свой внушительный рост. — Без сомнения, вы счастливы.

Почувствовав неловкость, Чосер замер, стоя на великолепном красном ковре и нехарактерным для себя образом не произнося ни слова, пока король медленно обходил его. Завершив круг, Эдуард продолжил:

— Из вас получился прекрасный молодой человек. Ваши родители всегда гордились тем, как вы хорошо пишете. Поскольку наш писец занят, мы имеем возможность еще раз убедиться в этих ваших способностях.

— Благодарю, ваше величество.

— Те, кто видел вас вместе, рассказывают, что моя дочь тоже высокого мнения о вас.

«Ну вот, — подумал Чосер. — Все, как предрекала Кэт».

Он нервно откашлялся.

— Это величайшая честь — заслужить восхищение такой леди, как она.

Король улыбнулся.

— Хороша, не правда ли? Она очень напоминает мою мать, даже больше, чем Изабелла. И конечно, в ней ощущается несомненное сходство со мной, согласны?

— Безусловно, сир. И если мне позволено повторить то, что я уже не раз говорил, она просто удивительно похожа на лорда Лайонела.

— Да, в ее жилах кровь Плантагенетов проявляется столь же чудесным образом, что и у брата. — Король опустился в свое любимое резное кресло и вытянул ноги. — У меня есть планы относительно будущего моей дочери, Чосер. Планы, которые очень важны с точки зрения благополучия королевства. Совсем скоро она выйдет замуж — и, обещаю, это будет прекрасный брак. Отсюда вывод: я настаиваю, чтобы возникшая между вами привязанность не заходила дальше шутливого флирта, passé-temps, [5] Развлечение от нечего делать (фр.). если желаете, и чтобы вы не забивали ей голову признаниями в любви и прочей чепухой.

Чосер ответил не сразу.

— Конечно, сир, я выполню ваше требование. — Он снова помолчал, как бы в раздумье. — Умоляю о снисхождении, мой господин, но вы действительно считаете любовь чепухой?

— Молодой человек, сейчас не самое лучшее время для подобного рода дискуссий.

— Понимаю, ваше величество, но я задаю этот вопрос исключительно с философской точки зрения и со всем моим уважением, не желая вызвать ваше недовольство. Я спросил лишь потому, что вы и королева, ваша жена, по-прежнему проявляете — в большинстве случаев — изумительную привязанность друг к другу.

Король рассмеялся.

— Что вы в этом понимаете, Чосер? Вы еще так молоды. Когда-нибудь вы узнаете, какие разнообразные формы может принимать любовь. Что касается монаршей любви, то я не рекомендовал бы ее в качестве образца для подражания. — Затем он оставил шутливый тон. — Итак, я настаиваю, чтобы вы воздержались от каких-либо серьезных взаимоотношений с моей дочерью. Вообще-то для нее совсем неплохо, что ей время от времени уделяет внимание такой достойный джентльмен, как вы. Однако не стоит вселять в ее сердце ложных надежд, поскольку никакой роман между вами не получит моего одобрения, несмотря на все ваши прекрасные качества.

— В полной мере понимаю вас, сир, — ровным тоном ответил Чосер, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица. — Однако позвольте мне не обрывать резко наших с ней отношений — она чувствительная молодая женщина, о чем вам, без сомнения, известно.

— Конечно. Будьте добры и ласковы с ней. Видит бог, она заслужила немного ласки после всех тех ужасов, которые ей пришлось пережить в Европе. Если бы я только знал… Ну, не стоит сейчас вспоминать горькое прошлое; мы не в силах изменить его, как сильно ни желали бы этого. Рад, что мы пришли к взаимопониманию. А теперь будьте добры взять перо, я продиктую вам несколько писем. Курьер отправляется завтра, а многое еще не готово.

Чосер писал под диктовку короля на протяжении нескольких часов; пару раз он просил разрешения остановиться, чтобы размять пальцы. Было уже очень поздно, когда он заканчивал последнее письмо, особенно длинное; и это была последняя возможность приступить к осуществлению того, что они с Кэт задумали. Он поднял взгляд, проверяя, смотрит ли на него король, и увидел, что тот устало потирает глаза. Чосер толкнул чернильницу, и на странице расплылось большое пятно.

Он вскочил и схватил пергамент, не давая пролиться жидкости. Услышав шум, король поднял голову.

— Прошу прощения, ваше величество! — воскликнул Чосер. — У меня руку свело… пожалуйста, извините мою неловкость. — Он показал королю испорченную страницу. — Я перепишу это письмо сегодня ночью и принесу вам, чтобы запечатать.

Король хмуро смотрел на испорченный пергамент.

— Хорошо, но принесите его пораньше утром. Задерживать курьера нежелательно.

— Непременно, сир.

Чосер пошел к секретарю, взял у него два листа чистого пергамента, другую чернильницу и покинул королевские покои.

Сейчас у двери Кэт стояли два новых охранника, сменив тех, кто проводил с ней большую часть времени. Оба ни словом не возразили, когда он постучал в дверь и замер в ожидании.

Кэт сама открыла дверь.

— Ваш урок письма, леди. — Чосер продемонстрировал ей пергамент и чернильницу. — Я исправил ошибки. Его величество остался недоволен и посоветовал нам с вами разобрать их. — Увидев по ее лицу, что она сбита с толку, он добавил: — Немедленно.

Она бросила взгляд на охранников; они не проявляли никакого интереса к Чосеру, имевшему репутацию чересчур манерного молодого человека.

— Ну, раз король настаивает, — сказала она, поняв в конце концов хитрость Чосера.

Он вошел, и она закрыла за ним дверь. Взяв Кэт за руку, Чосер повел ее в дальний конец комнаты, шепча на ходу:

— Курьер отбывает завтра утром, поэтому у нас мало времени. — Он кивнул на пергамент и чернильницу. — Скажите, что именно вы хотите сообщить вашему père.

Она не колебалась ни мгновения, поскольку давно уже все продумала.

— Напишите ему, что мы встретимся у дубов. Первого мая, в день праздника.

Чосер уселся за ее письменный стол и принялся строчить, время от времени останавливаясь, чтобы подобрать нужное слово или соскрести уже написанное и заменить другим. Несколько раз он задавал Кэт вопросы, касающиеся того места, где она хотела встретиться с Алехандро. Закончив, он протянул ей лист. Кэт взволнованно пробежала взглядом по строчкам.