Василий Кононюк - Параллельный переход

Фарид, получил задание выяснить, из-за чего случился прокол, найти проводников, способных провести сотню воинов мимо казацких разъездов, к казацким селам и хуторам, замешанных в этом дерзком нападении на мирных татарских торговцев, на исконно татарской земле. Босса своего, Айдар, в этом случае не боялся. Формально, земли ниже по течению от Черкасс, входили в состав княжества Мамая, но казаки, его данниками не были, и самовольно жили на этих землях. Теоретически их мог обидеть любой, и пытаться поставить под свою руку, но фактически, желающих не находилось, в силу крайне низкой уверенности в успехе, и крайне высокой уверенности в сильной головной боли. Кстати, по нашей истории, очень скоро Мамай подарит эти земли князю Витовту, после того как последний сядет на литовский престол. Именно в это время Витовт должен мутить воду среди литовских бояр, крестоносцев, даже московского князя звал в подмогу, чтоб отобрать литовский престол у Ягайла.

Поэтому Айдар мог безбоязненно проводить карательную акцию на свой страх и риск, пользуясь теми силами, которые находились под его рукой.

Фарид, первым делом, попытался связаться с теми двумя группами казаков, которые должны были обеспечить купца товаром. Первыми откликнулись, оставшиеся в живых, родичи черкасской группы. Они поведали Фариду, что за двое суток до нападения, на купца, их родичи, проезжая с товаром мимо, заскочили в хутор передать весточку, что все в порядке, и они скоро вернуться. После этого, от них не было ни слуху, ни духу. Поскольку, за двое суток до нападения, эта группа была в районе Черкасс, и с ней было все в порядке, Фариду стало очевидно, что утечка информации могла произойти только от группы Загули. Назвав Кабану это имя, ориентировочный район проживания Загули, Фарид направил их на поиски Загули. Также, они должны были выяснить, чьи отряды напали на торговца, и разведать пути к селам в том районе. И вот двое суток Кабан с товарищами, ездил по соседним селам, дорогу к которым знал, пытаясь выяснить дорогу к селу Загули, и кто, что слышал про недавнюю стычку.

Дороги, как и следовало ожидать, они не узнали. Если кто и знал, тот не сказал. В эти времена действовал строгий принцип, едешь к Загули, вот у него и спрашивай, захочет, расскажет, а не захочет, назначит место встречи, подальше от села. Поэтому, даже хорошим знакомым, чужое место жительства, никто за просто так не расскажет. Да и попробуй, найди что-нибудь, в лесостепи, даже если тебе разъяснят куда ехать, без дорог, указателей, карт местности и т.п.

На третьи сутки напоролись они на наш разъезд. Как и ожидалось, спровоцировала их на нападение, моя скромная персона. Прокол очевидный. Пожилой очень убедительно доказал Кабану, что я, точно видел его старшего сына, да и Кабан заметил, с каким интересом, уставился я, на пожилого. Не желая блудить по малознакомым лесам с нами за спиной, ребята приняли логичное решение, взять нас по возможности живыми, и потрусить на предмет ценных сведений. Ведь времени у них оставалась неделя. В следующую пятницу они обязаны были явиться на доклад. За разведку им обещалось полсотни золотых, за проводку татарского загона к селу, еще сотня.

Верно, говорят в народе, нет худа, без добра. Не проколись я со своей выразительной рожей, и неумением скрывать свои чувства, телипались бы мы еще сутками за этой троицей, а время бы уходило. С другой стороны, не почувствуй, опасность, может быть, висел бы привязанным к дереву, а Кабан со старичком, нежно задавали бы мне вопросы, и грели на костре различные железные предметы, утюга то, еще не изобрели.

Но кто почувствовал опасность? Если Богдан, то почему я не чувствую его присутствия? Или уже настолько к нему привык, что перестал ощущать? Вообще наши взаимоотношения с Богданом в последнее время сильно изменились. До недавнего времени, я постоянно чувствовал рядом его присутствие, он перестал прятаться, и постоянно находился где-то рядом. Это сложно выразить словами, чем-то это было похоже на игру в четыре руки на рояле, чем-то на джаз, где никто не знает, что будет играться дальше, но каждый старается почувствовать, и поддержать предложенную партнером тему. Каждый из нас играл что-то свое, но мелодии не диссонировали, каждый интуитивно подстраивался под тему заданную напарником, и старался воплотить ее с максимальной эффективностью. Но сейчас обдумывать это, не было ни времени, ни здоровья.

Еще какое-то время у меня с Кабаном, ушло на то, чтоб создать сокращенный вариант того, что рассказал мне Кабан, заставить осознать его, как единый и неделимый блок информации, и внушить ему мысль, что на любой наводящий вопрос нужно рассказывать весь рассказ, а не ждать следующего вопроса. После того, как он, раза три подряд, рассказал свою историю в сокращенном варианте, ни разу не сбившись, внушил ему мысль, что это он должен рассказать только атаману, шепотом, чтоб никто не слышал. После этого оставил его, наконец, в покое, и он провалился в дрему.

Что должен чувствовать человек, выполнивший трудную, грязную и неприятную работу. Радость? Удовлетворение? Удовольствие? Не дай Бог. Чувствовать удовольствие оттого, что ты помыл унитаз, или полночи добывал сведения, принося человеку страдание, это извращение, как и получать удовольствие, рубя голову курице, или разделывая кабана. Наверно правильно, ничего не чувствовать. Сделал и ладно. Но делай.

Делай, что должно, и не кривляйся, что не переносишь вида крови, подкладывая себе в тарелку очередную порцию жаркого. Это выглядит не просто лицемерно. У меня такого рода люди вызывают чувство гадливости, они свое моральное уродство выдают за добродетель. Всегда поражался людям, плюющихся злобой, оттого, что кто-то надел на себя кожаную куртку или меховую шубу. При этом, они не стеснялись жевать отбивную, или бутерброд с колбасой. Так и хочется спросить, чем тебе, козлу, лиса или норка, милее, чем бычок или поросенок, родившийся в неволе, выросший в клетушке, и за свою короткую жизнь ни разу не видевший солнца.

А сейчас я чувствовал только усталость. Будь немножко другая ситуация, сидел бы спокойно, ждал старших товарищей, наблюдал, как другие добывают информацию, и сравнивал методики. Но было два нюанса, которые заставили меня придумать историю про колдуна и зубы, и самому поучаствовать в этом деле, как бы мне не хотелось сачкануть.

Первый нюанс, травмы Кабана. Недаром опытный Сулим, отметил, что клиент может не выжить. Раздробленные кости глазницы, упираются фактически в оболочки мозга. Их две, внешняя, более жесткая, и внутренняя, мягкая. Если кость, внешнюю оболочку прорвет, кирдык. Обязательно повредит пару сосудов и в мозг начнет поступать кровь. Кровоизлияние в мозг не лечат и в наше время. Я рисковал, еще, когда стрелял. А куда было стрелять? Ниже пульнешь, раздробишь нижнюю или верхнюю челюсть в клочья. Живой будет гарантировано, но говорить не сможет недели две. Вот и пришлось рискнуть.