Анна Овчинникова - Друг и лейтенант Робина Гуда

пошел рубить сплеча,

и закружились по траве

два дюжих силача.

И целых три часа подряд

рубились что есть сил.

Но ни один из силачей

пощады не просил.

БИТВА ДРАКОНОВ

— Как. Ты. Меня. Назвал? — спросил Вилл Трент, задирая подбородок, чтобы взглянуть Огюсту в глаза.

Я торопливо выцедил из кружки остатки эля, хорошо зная, что последует за этим.

Разделявшие наемников и городскую стражу языковые и сословные барьеры начинали неудержимо шататься и падать, как только дело доходило до насущно важных вопросов. Таких, например, как пожива или женщины. И если обычно наемники-норманы и стражники-саксы демонстративно не понимали друг друга, то стоило пухленькой милашке, такой, как Молли Пай, одарить своим благосклонным вниманием одновременно представителя той и другой стороны, как стражники моментально начинали понимать французский язык, а наемники — английский. Может быть, потому, что в подобных случаях высказывания всегда сопровождались недвусмысленными жестами.

Вот и сейчас в ответ на жест и слова Огюста Пиррена Вилл Трент сделал такое телодвижение, что Молли ойкнула и отвернулась.

Высокий норман отпихнул ногой табурет, призвал на помощь все свое небогатое знание «хамского» языка саксов и во всеуслышание повторил, как он назвал Трента, да еще прибавил кое-что про мать стражника.

В наступившей вслед за тем тишине я поднялся и скользнул к выходу из гостиницы «Путь в Иерусалим». То, чему суждено было случиться в ближайшую минуту, должно было случиться в мое отсутствие.

На пороге я обернулся и обменялся быстрыми взглядами с Молли. Девчонка уже отступила к верхней ступеньке лестницы, ведущей в винные погреба, и с улыбкой подмигнула мне, прежде чем нырнуть в свое убежище.

Ей-богу, я проникался все большим уважением к маленькой белокурой шельме! За недолгое время нашего знакомства Молли вывела из строя больше стражников и наемников, чем сумел бы вывести сам Саладин. При этом у нее хватало ума всегда вовремя убраться с линии огня и выглядеть потом невинным ангелочком, ни сном ни духом не причастным к очередной драке распоясавшихся грубых солдафонов. Да, смышленая девчонка с лихвой отрабатывала каждый пенни, который я ей платил!

Уже очутившись в седле и направившись крупной рысью к городским воротам, я услышал позади страшный шум, словно в гостинице забесновался дракон, которому под хвост сыпанули перца. Сегодня в «Пути в Иерусалим» бражничали лучшие ноттингемские стражники — значит, для сопровождения епископской казны шерифу придется подыскать лучших из оставшихся. Если в чем я и мог довериться своим оглоедам, так это в их способности измолотить десяток стражников до желеобразного состояния. Но и упрямые саксы никогда не сдавались, пока были в силах сжимать кулаки, — потому я не сомневался, что сегодня в моем и без того поредевшем отряде обнаружится еще несколько зияющих дыр.

— По западной дороге? — озадаченно переспросил Кеннет. — С чего бы вдруг?

— Может, с того, что главный путь с некоторых пор прослыл самым небезопасным? — предположил я, разрезая жареного зайца. — Если Локсли не хочет, чтобы Королевский Путь совсем зарос травой, он должен на какое-то время оставить ее в покое.

Кеннет кивнул, протягивая руку за своей долей.

— Да, прежде чем остричь овцу, надо дать ей отрастить шерсть, твоя правда. И кто будет сопровождать святые денежки — стража? Наемники?

— На этот раз стража. Моим молодцам и без того будет чем заняться. Шериф сам назначил в охрану лучших людей, но что-то мне подсказывает — эти лучшие окажутся сегодня не в лучшей форме.

Аутло бросил быстрый взгляд на кусты, в которых зашебуршились птицы. Даже уплетая зайчатину, он продолжал держать правую руку в прикрепленной к луку петле, отправляя мясо в рот одной левой.

— Шериф, может, и дурак, — заметил Кен, — но, когда дело касается денег, он умеет соображать. Как долго ты еще сумеешь водить его за нос, Джон?

— Де Моллар стоил Певерилу не меньших убытков, но прокомандовал наемниками почти два года, — хмыкнул я. — А ведь он никогда не возвращал вице-графу его любимого скакуна! Так почему я должен продержаться меньше? Не беспокойся, когда я увижу, что терпение Певерила трещит по швам, я всегда смогу вернуться в Аннеслей.

Кеннет Беспалый опять стремительно обернулся, бросив руку к стреле, воткнутой в землю рядом. С тех пор как мы развели огонь на маленькой поляне, аутло проделывал такое уже раз десять.

— Хей, да что с тобой сегодня такое?

Кен проглотил остатки мяса, вернул стрелу в колчан и встал.

— Ладно. Я все понял. После полудня на западной тропе, четыре стражника.

— Угу. Все верно. Удачной охоты!

Кеннет всегда был молчаливее остальных «волчьих голов», поэтому я не ждал от него долгих прощаний. К моему удивлению, он вовсе не торопился уходить.

— Джон... — оглядевшись по сторонам, негромко проговорил беспалый разбойник. — В последние дни кто-то появился в Шервудском лесу.

Перестав жевать, я удивленно поднял на него глаза:

— Что? Кто?

— Если б я знал... Остальные парни думают — мне мерещится. Но я с двенадцати лет хожу на королевских оленей и знаю, когда мне дышат в спину. Кто-то за нами следит. Ты... это... держи ухо востро.

— Конечно, как всегда, — кивнул я. — А почему ты думаешь...

— В следующий раз встретимся в «Весельчаке», или передай весточку через Бена, — с этими словами Кен повернулся и исчез в кустах на краю поляны, даже не побеспокоив обосновавшихся там птиц.

Я озадаченно смотрел ему вслед.

Кеннет никогда не был фантазером вроде Тука или нашего менестреля и никогда не был склонен к веселым розыгрышам, как Локсли. К любому его предупреждению стоило отнестись серьезно, даже к такому расплывчато-неопределенному, как это.

Торопливо дожевав зайчатину, я встал и пошел к привязанному коню, чтобы достать из седельной сумки флягу.

В Шервуде всегда шлялось немало народа... помимо аутло. В пределах леса находилось несколько деревень, в том числе такая большая, как Менсфилд, и никакие лесные законы не могли воспрепятствовать тамошним крестьянам пользоваться шервудскими тропинками. Не говоря уж о лесниках, в обязанности которых входило присматривать за королевским заповедником — от его северных пределов, доходящих почти до Бернисделла, до южных, подступающих к Ноттингему. Но вряд ли лесники, наученные горьким опытом, пошли бы на новое нарушение договора с аутло... Да и Кеннет Беспалый был слишком опытен и хладнокровен, чтобы не распознать слежку какого-нибудь лесника, а тем более не в меру ретивого стражника или крестьянина.

Отхлебнув из фляги, я повернулся, чтобы залить костер остатками воды, — и замер.