Анатолий Гончар - ХМАРА

- Я Велень Судьбоносный, праведный, проводник Судьбы! - пропищал он тихо, видимо, еще не оправившись от потрясения, вызванного встречей со мной и моими спутниками.

-Велень? - лениво отозвался рыцарь. Похоже, не совсем соображая, о чём идет речь.

-Да, Велень, племянник его величества Рока. Не сама судьба, конечно, но всё же и от меня в этом мире тоже кое-что да зависит! - занудил он свою привычную песенку.

-Ох! - простонал бедный рыцарь, силясь поднять голову и увидеть того, кто так настойчиво представляется. Когда, наконец, ему это удалось (в смысле голову приподнять), оказалось, что узкая глазная щель находится почему-то сбоку, а перед глазами только чернота сплошной стали. Приглушенно ругнувшись, рыцарь поднял непослушные руки и, ухватившись за забрало, попытался вернуть шлем на прежнее место, но железные рукавицы лишь скользнули по гладкой поверхности и обессилено упали вниз. Железная "кастрюля" сидела мертво. Так и не сумев справиться с возникшим неудобством, рыцарь, хотя и не видел говорившего, всё же, что бы не прослыть невежей, счел за лучшее отрекомендоваться:

- Ры, ры и-ик царь, медной головы, достойный потомок Вель-спиль, чёрт - биль, Вель-сти-бюргера, Радскнехт.., ой мамочка, моя голова, Георг Ротшильд... Убью, попадись вы мне только, - поминая вчерашних лоточников, совсем не кстати вставил бедный рыцарь, - де Смоктуновский, ох, тот, чей девиз "Мужество, честь и добродетель", поубиваю нафик, приветствует тебя, о славный отпрыск племянника!

-О, достойный и великий потомок спившегося черта Бюргера, сын почтенной мамочки, Георг, с радостью убивший Ротшильда и Смоктуновского и давший клятву: "Попадись на пути, тот, чей девиз "Мужество, честь и добродетель", поубивать этого нафика, - вновь обратился к рыцарю мелкий пройдоха, безбожно перевирая сказанное. Видимо, соображулка у дорожного проходимца после "крещения", произведенного отцом Клементием, отказала напрочь, и все заикания и запинки рыцаря он интерпретировал по -своему. А может быть, наоборот, его мозги слишком хорошо заработали, и этот противный малый, что бы хоть как-то компенсировать себе недавнее унижение, перевирал всё нарочно. Но рыцарь был слишком озабочен головной болью, пронзающей его тело от каждого новой кочки, попадающейся под копытом его медленно плетущегося коня, что бы протестовать против подобного обращения со своим именем.

- Прошу тебя, - видя что его самовозвеличивание уже второй раз не имеет успеха, он решил немного изменить тактику, - вступиться за бедного, униженного, обиженного, избитого и ограбленного Веленя. Вы столь достойны и добродетельны, что не сможете отказать в защите и покровительстве беззащитному! - рыцарь не стал спорить, племянник усилил натиск. - Вы же не откажетесь покарать совершивших столь гнусное злодеяние?! - Под копыто лошади попалась небольшая выемка. Всадника тряхнуло, и он непроизвольно кивнул головой.

-Вы согласны! - обрадовано воскликнул Велень, приноравливаясь как бы поудобнее махнуть на круп лошади.

-Кто? Я? - рыцарь очумело замотал головой. От этого движения его едва не вывернуло на изнанку, но зато и "кастрюля" вернулась на своё место. Его открывшийся взор коснулся скакавшего рядом мужичка. - Ни за что!

-Как? - изображая полное недоумение, возмущенно воскликнул Велень. - Вы нарушите свое рыцарское слово?

-Я? Слово? - рыцарь с трудом приподнял забрало, на его лице отразилось полное недоумение.

-И Вы еще смеете называться рыцарем! - Велень перешёл в атаку. - Вы только что поклялись всеми Вашими предками оберегать и защищать бедного, маленького Веленя!

-Я? Когда? Не помню... - На лице рыцаря отразилось искренне недоумение. - Но ежели Вы говорите... - В мозгу повернутого на рыцарской чести Георга даже мысли не возникало, что кто-то может его так нагло обманывать. - Хорошо, я готов защищать Вас.

-Да- да, и кормить, и давать кров, вы так сами сказали! - поспешно добавил мелкий обманщик.

-Да? - лицо рыцаря стало еще более несчастным, - что ж, раз я поклялся, значит, так тому и быть. Можете следовать за моим конем.

-Я устал! - запротестовал Велень, хватаясь за постромки лошади, - я не могу идти пешком! Эти трое демонов в человеческом обличье избили меня до полусмерти, обобрали и едва не зарезали, я сирый и убогий...

Рыцарь, совсем окосевший от головной боли и беспрестанной болтовни бегающего кругами Веленя, обессилено махнул рукой, приглашая того усаживаться за своей спиной. Он придержал коня, чтобы не заставлять Веленя бежать и устало наклонил голову. Тем временем Роковой племянничек, схватив руками постромки, с удивительным проворством вскарабкался на круп лошади.. Усевшись поудобнее, он улыбнулся своей омерзительной улыбкой и, обнажив десяток полусгнивших зубов, дохнул в направлении ошарашенного подобным хамством рыцаря:

-Паста "Колгейт ", - заверил он Георга, потом, подумав, добавил: - "Дирол" с ксилитом. Свежесть раннего утра.

-Бог мой! - ужаснулся бедный рыцарь, во рту которого царило утро не менее раннее, и поспешно тронул поводья, пытаясь поскорее выбраться с этого гибельного места. От их совместного дыхания все живое на расстоянии десятка метров падало в обморок, а пытающиеся напиться лошадиной крови оводы дохли еще на подлете.

За поворотом открывался вид на живописную долину: широкая гладь, покрытая сетью небольших оврагов, бравших свое начало на многочисленных холмах. Сразу же за склоном начиналась мощенная коричневым камнем дорога. Она была старой, если не сказать древней и совершенно не езженной. Меж каменных блоков обильно проросла высокая, похожая на мелкую осоку трава, а по обочинам валялись многочисленные, почерневшие от времени кости. Дорога, извиваясь подобно ленте, плавно поднималась вверх и терялась среди холмов, поросших чахлым кустарником.

-Кажется, это и есть долина Ста одного кургана?! - ни к кому конкретно не обращаясь, произнес я.

-Да уж и впрямь похоже, - отец Клементий почесав макушку, неторопливо перекрестился .- Упокой, Господи, их души!

-Это что ж за битва должна была здесь состояться, и что за народ смог насыпать подобные курганы? - произнес я, глядя на высоченные холмищи, тут и там разбросанные по долине.

-Красота-то какая! - вместо ответа отец Иннокентий, восторженно разинув рот, повел вокруг руками.

А вид был и вправду великолепный! Мы подошли ближе. Холмы, высившиеся впереди, оказались поистине исполинскими. Высокая трава, их покрывающая, в лучах клонящегося к закату солнца, казалась изумрудной. А кустарник, в начале показавшийся мне мелким и чахлым, на самом деле оказался разлапистыми деревьями, разбросанными по поверхности курганов небольшими рощицами. Многочисленные овраги, словно морщины расползавшиеся по склонам, в свете восходящего в зенит солнца казались ярко-оранжевыми, по-видимому, от цвета образующей их глины. А в глубине оврагов и овражков укрытые в благодатной тени журчали небольшие прозрачные ручейки, сливавшиеся у подножья в ручьи, что, в свою очередь, давали начало десятку небольших речек. По берегам этих речушек, петлявших из стороны в сторону наподобие удирающей от преследования змеи, росли приземистые плакучие ивы. Бесчисленное число чаек, подобно белым косынкам, летали над лентами вод. Завидев мелкую рыбёшку, они стремительно пикировали и вновь взмывали вверх. Уже держа в клювах добычу, птицы, медленно кружась, снижались к растущему по берегам рек кустарнику, спеша накормить своих ждущих угощения птенцов. Я и мои спутники безостановочно двигались вперед, с каждой минутой приближаясь к первому из раскинувшихся по долине курганов.