Ма Лернер - Дорога без возврата

Практически не двигаясь, очень медленно, чтобы не выдать себя, повернулся и навел ствол верной СВДшки на голову задней. Договоренность была заранее. Первый выстрел мой, остальные ждут. Расстояние было не больше двухсот метров и в оптический прицел было прекрасно видно, как поворачивается голова вампира, изучая местность. На такой дистанции промахнуться было невозможно, и пуля, войдя в висок, снесла половину черепа.

Передний вампир мгновенно развернулся и, бросив взгляд на убитого товарища, потерял секунду, видимо соображая, что случилось и только потом метнулся в сторону. Я успел, хотя вторая пуля попала не в голову, а в грудь. Практически сразу выстрелил в уже падающего, пытаясь добить. Больше патронов не было. В дальнейшем винтовку можно было использовать только в качестве дубинки.

Из оврага вынеслись лошади, подгоняемые Теплым Дождем. Все дружно прыгали на них и понеслись к телам. Вампира так просто не убить — для гарантии нужно отсечь голову. Пока я принял своего, вскочил в седло и поскакал, вся команда дружно унеслась вперед. Первым к вампирам приблизилась Вороненок и прямо с коня прыгнула, взмахнув саблей. Второй вампир, несмотря на дыру в груди и еще одну в животе, вовсе не собиралась умирать и с диким визгом ударила так, что Вороненок улетела в ближайшие кусты. Трое остальных сгрудились вокруг нее и одновременно начали рубить на части с криками и хэканьем.

Я уже был в нескольких метрах, когда сбоку выскочил еще один вампир, на бегу ударил и, не останавливаясь, метнулся к остальным. Лошадь подо мной совсем по человечески закричала от боли, заваливаясь на бок, так что едва успел выдернуть ногу из стремени, но вместо прыжка неловко свалился на землю. Удар вампира пришелся по левой ноге, размозжив колено и дальше пробил бок коня. Кровь из разорванного брюха залила меня с головы до ног, а из дыры еще и лезли скользкие кишки. Конь бился в агонии и пришлось поспешно откатиться, чтобы не попасть под копыта.

Подвывая от боли, которую я не смог полностью отключить, встал и прыгнул на здоровой ноге вперед. За те секунды, что я не видел происходящего, на ногах уже не осталось никого, кроме вампира. Стоя спиной ко мне, тот нагнулся и вцепился в горло одному из оборотней. Я со всей силы ударил под левую лопатку палашом, пробивая тело насквозь. Вампир медленно начал вставать, а я, повиснув всей тяжестью тела на клинке буквально разрезал его изнутри, давя вниз. Вампир рванулся так, что руки не выдержали и, выпустив рукоятку, я отлетел в сторону. Тварь повернулась и я увидел торчащее между двух женских грудей лезвие палаша, залитую кровью искаженную болью морду с торчащими клыками и жутко горящие красные глаза. Я уже приготовился умереть, но в этот момент по ступне вампира ударила сабля. Может быть, это была просто последняя капля, но его ноги подломились и вампир упал. Рядом поднялась на колени Черепаха и одним движением отсекла ему голову. Девушка еще мгновенье смотрела, а потом тоже завалилась на землю.

Даже не пытаясь встать, я подполз к ней и проверил состояние. Кроме сломанных ребер и левой стороны лица от удара похожего цветом на спелый баклажан, ничего не обнаружил. Всякую мелочь вроде сотрясения мозга и отбитых внутренностей она вполне способна залечить сама, когда очнется, да и регенерация у оборотней жуткая, поэтому оставил ее лежать и проверил остальных. С ними было хуже. У Теплого Дождя было вырвано горло — это именно он лежал, когда я добрался до вампира, сосущего кровь.

Сломанная Стрела не имел головы — она просто была оторвана, а не отрезана. Некоторое время я сидел и тупо размышлял, какая сила для этого нужна, потом подполз к погибшей лошади и мысленно извинившись перед ней, стал отрезать куски и торопливо есть. Мне совершенно не улыбалось остаться без ноги, а это было гораздо лучше, чем ломти сухого вяленого мяса, которые мы везли с собой.

Минут через десять я вспомнил, что не видел Вороненка. Подволакивая ногу, все так же ползком отправился в кусты, куда она упала в самом начале. Можно было и не торопиться — она тоже была мертва. Грудь была проломлена так, что наружу торчали обломки ребер, Даже оборотень не может выжить после таких ран. Что-то мне не понравилось в этой сцене и, продолжая жевать сырую конину, еще раз внимательно осмотрелся. Через несколько минут дошло. Она лежала так, как никогда бы не упала от первого удара. Да и не в грудь тварь била, я достаточно близко был, чтобы увидеть что Вороненок, уклоняясь, получила пинок в бок.

Я увидел, что в руке она сжимала обломок сабли. Похоже третий вампир не кинулся сразу, а занялся сначала ей. Я опять задумался, какой силой надо обладать, чтобы сломать сталь и пробить грудь. Встречаться вблизи с такими тварями совсем не хотелось. Лучше всего издалека, а еще лучше знакомиться с ними из крупнокалиберного пулемета.

Оборотни не хоронят своих мертвецов. Считается, что, беря у природы ровно столько, чтобы она не оскудела надо и возвращать ей. Если тела съедят животные — это прекрасно. Все что взято, вернулось назад. Мы едим и нас едят — круговорот жизни. Но сказать последнее напутствие я обязан, даже если некому услышать. Это проявление уважения.

— Ты была воином и тебе нечего стыдиться. Рыси узнают, как храбро ты сражалась, — заговорил я. Никогда не был религиозным и ни одной молитвы толком не знал, но тут другое дело. Живешь по законам Клана — не жди выполнения от других, ты пример, даже если тебя не слышат. А ложь многие оборотни чуют носом, так что проще сказать все, что положено даже без свидетелей, чем потом краснеть.

— Я отомстил за тебя и долгов больше нет. Ты можешь снова родиться в своем племени, но я бы хотел видеть тебя в новом рождении у себя в Клане. Такие как ты, ему нужны.

У оборотней не было религии с надзирающими за ними богами или богами, отвечающими на просьбы. Они верили в покровителей-предков и переселение душ, которое было, как вся их жизнь, обставлено определенными условиями. Одним из основных считалось необходимость уничтожения убийцы, хотя это было и не обязательно. Был вариант, когда месть свершалась более сложным способом. Захватить в плен несколько противников из рода убийцы и заставить их работать на семью погибшего, к примеру. Считалось что это даже более приятно душе. Тогда она может вновь вернуться в новорожденного. При практически постоянной численности — очень практично. Но за душой сохранялась свобода выбора. Она могла захотеть вселиться в ребенка из другого племени.

Я, по прежнему не пытаясь встать, дополз до остальных и, попрощавшись с ними, выбил клыки у всех трех вампиров, еще раз убедившись, что они все женского пола. Потом отволок Черепаху к убитой лошади и туго перевязал ей грудь, достав полотно из седельной сумки. Здоровья ворочать конягу, чтобы достать из под тела припасы, у меня не было и я просто разрезал в сумке боковину, чтобы достать необходимое.