Сергей Байбара - Цветы на камнях

— Убейте меня! — просил старик. — Убейте меня, только не трогайте сыновей!

— Ты здесь главарь? Если хоть один козел еще выстрелит в нас, или взорвет хотя бы одну мину на холме, я все здесь разнесу, понял?! Понял, я спрашиваю?!

— Вы же сказали, что у меня есть время до завтра?! — умолял пленник.

— Эй, сержант, отпусти деда! — потребовал уже Керим. — Не по понятиям старого человека ногами попирать! Хоть пристрели, но на земле не валяй!

— Отвали! — крикнул Джерри! — Ты что, старик, спятил?! Мы что, уже виделись?!

— Обожди, Джерри! — вмешался уже Сергей. — Он подошел к бедному старику, присел на корточки. — Послушай, дедушка, а ты нас ни с кем не спутал?!

— А кто вы?!..

…Глядя на строения фермы, бойцы экспедиции внутренне восхищались упорством и трудолюбием людей, сумевших создать свой островок жизни на этой покинутой, обезлюдевшей земле, на пологом горном склоне. К большому, старому дому фермера примыкали несколько сараев, сооруженных из всякого-разного строительного мусора, коровник, конюшня, построенные на фундаменте старых, брошенных когда-то строений. Из этих неказистых, неуклюжих домиков слышалось мычание и ржание, тянуло навозом… Вот остов старого «Икаруса» без колес, используемый как парник. Справа от дома, — нерабочий мини-трактор «Беларусь». И дальше, вниз по склону, почти до самой автотрассы, — грядки, делянки, зеленеющие участки, оснащенные хитроумной системой полива. Еще какие-то механизмы, собранные фермерами из автомобильных запчастей. Земляные валы, насыпи, завалы на границе владений старого труженника. Трудно было представить, что все это было сделано руками одной фермерской семьи, пусть и большой, пусть и за долгие годы.

Будто колокольня, тянулась в небо силосная башня, которой было уже, наверное, лет сто. На площадке башни сейчас расположился боец с биноклем, обозревающий подходы к ферме. Рядышком торчал самодельный флюгер и несколько ветряков. Еще один ветряк валялся на земле, перепиленный очередью американского зенитного пулемета.

Трудно было понять, рад, или расстроен старик тому обстоятельству, что на его ферме появилось такое количество гостей. А с ними пулевые отверстия на стенах, огромная воронка от разрыва танкового снаряда, уничтожившая одну из грядок, выбитые стекла в домах, и без того на ладан дышащих.

Сейчас справа от дома бойцы натягивали сеть над могучими танками. Бронетранспортеры разместили около коровника, за что американцы потом сказали отдельное «спасибо» своему командиру-соотечественнику. Все свободное пространство, все площадки были заняты армейской техникой, у которой хозяйничали американцы.

Сыновей фермера, здоровенных молодых парней двадцати — двадцати пяти лет от роду, распределили по машинам, где бойцы-грузины «снимали показания». Парни угрюмо смотрели на своих «мучителей», ожидая от них всякого подвоха.

…Сергей и Тенгиз курили невдалеке от дома фермера. Тенгиз со смаком втягивал ароматный дымок через трубку, привезенную Сергеем из Цхинвала.

— Хорошая трубка, Серго! Спасибо, брат, это же надо так с подарком угадать!

— Всегда пожалуйста! Если еще понадобится, мастер в Нальчике проживаем! Съездим туда, закупим штук сто, потом продавать будем!

— Нет уж… Нас еще в Цхинвали завернут, и эти трубки забьют в одно место! Хотя, если у тебя там друзья… И раньше-то к вам, в Россию хрен приедешь, а сейчас-то и вовсе, будто на другой конец Земли ехать! До Тбилиси-то доехать не можем!

Из дома фермера вышел сержант Джерри, серый от злости.

— Джерри, давай к нам, подруливай! — позвал его Сергей. — Курить будешь?

— Yes, — буркнул в ответ темнокожий воин. Он подошел к друзьям, придерживая ремень винтовки на плече. Достал свою курительную смесь в пластмассовой мыльнице, свернул бумажку. Сделав затяжку, Джерри безаппеляционно заявил:

— Я его прибью! Не посмотрю, что он старый!

— Кого?

— Эту падлу, фермера! Мало того, что он пытался продырявить мою шкуру, так он меня еще четыре раза негром назвал! Если бы не Крайтон…

— Джерри! — улыбнулся Сергей. — Я тебе сколько раз говорил, что в наших языках слово «негр» не является оскорбительным. Мы, русские, рабов из Африки не возили, а своих нег…, с мысле, темнокожих, у нас никогда не было, — страны-то северные! И когда к нам стали приезжать люди из Африки и Америки, мы просто взяли это слово из английского языка! В 50-е годы прошлого века, когда в США зажимали темнокожих, у нас в стране призывали к борьбе за свободу и равноправие негров, не вкладывая в это слово негатива! В то время, когда у вас Мартина Лютера Кинга грохнули!

— Могли бы и другое слово взять, или свое придумать, — поморщился Джерри. — Он там уже в пятый раз говорит, что его достали негры!

— В каком смысле?

…Крайтон вытер пот со лба, прищурился от яркого света, льющегося из окна. Напротив него у стола сидел несчастный седой фермер, который непрерывно вздыхал.

— Успокойтесь, мы не собираемся причинять вам вреда. Если только вы не предпримите враждебных действий.

— Я печалюсь о том человеке, которого я подстрелил, — печально сказал старик. — Ведь, выходит, невиновного подстрелил! Грех какой!

Крайтон, чтобы дать отдых глазам, еще раз оглядел дом фермера. Дом большой, да обстановка скудная. Дощатый пол. Вместо кроватей, — куски мешковины и старые облезлые одеяла. Спальные места отгорожены навесами. Несколько скамеек, большой стол. Жена фермера, старуха в сером платье в заплатках, испуганно смотрит на здоровенного темнокожего американского солдата в бронежилете и каске с винтовкой наперевес, что застыл, как статуя у входной двери.

— Итак, давайте подытожим, — Крайтон вернулся к своей писанине. — Ваше имя и фамилия, — Давид Кварцхава. Место рождения — село Сагурамо. Год рождения — 1965. Последнее место работа — учитель в школе, село Мухрани. Все верно?

— Так…верно, — снова вздохнул старик.

— У вас много детей! По нынешним временам, это богатство!

— Да ведь не мои это дети! — виновато улыбнулся Кварцхава. — По большей части, ученики мои бывшие. Ребята из Мухрани этого проклятого, чтоб оно провалилось! Мои дети, а чьи еще?! Пропали бы и они без меня, и я без них!

— Преклоняюсь перед вашей добротой. А, откуда в вашей местности темнокожие? Ведь в вашей стране их вроде не было?

— Послушай, ты меня спрашиваешь? — Фермер посмотрел на Крайтона, как на недоумка. — Это я тебя спрашиваю, откуда здесь они! Появились здесь год назад. В Мухрани обосновались, повыгоняли оставшихся людей, много убили. Ко мне приходят, говорят, — ты проклятый белый, давай зерно, давай вода, давай мясо. Говорят, ты, белый нас угнетал, за это расплачиваться будешь! Кого я угнетал? За всю свою жизнь куска хлеба чужого не взял! Ни одного негра до войны живьем не видел, кого я угнетал? А два дня назад сказали, что придут меня резать. И жену резать, и детей резать… За что?