Юрий Каменский - Витязь специального назначения

— Спусти меня вниз, — вдруг потребовал Волод, — пора и мечу дать работу.

Соловей вопросительно посмотрел на Акелу. Тот кивнул головой и, наклонившись к кнезичу, тихо сказал: «Молодой твой, делай с ним, что хочешь, а старого не трожь, он нам живой нужен». Волод кивнул, высвобождая черен меча.

Где-то, конечно, Соловей пижон, но ас! Пять баллов! Самолёт со свистом прошёл на бреющем и оба всадника послетали с лошадей, как сбитые кегли. С ковра, замедлившего скорость, спрыгнули трое.

Упавшие уже успели подняться с земли и обнажить свои кривые сабли. Молодой, оскалившись, выкрикнул что-то. Собственно, молодым его можно было назвать только по отношению к его напарнику. Вполне зрелый мужик. Волод прыгнул ему навстречу и сцепился в самозабвенной рубке. Ну, пущай развлекается, а у нас дела поважнее.

Они с Барсом шли навстречу главному, не обнажая мечей, только Андрей крутил между пальцев тяжёлый нож. Недоумение мелькнуло в раскосых глазах, но только на долю секунды. Азиат с диким визгом бросился на них, взмахнув саблей. Тут-то Барс и показал свой коварный нрав. Они отпрыгнули в разные стороны и Андрей, как бы даже не спеша, метнул свой нож прямо в лицо агрессора. Бешено вращаясь, тот концом увесистого черена стукнул ворога прямо в лоб.

Глухой стук возвестил о том, что удар достиг цели. Выронив саблю, воин непроизвольно схватился руками за голову, шагнул вперёд на подгибающихся ногах и упал бы, не подхвати его под белы рученьки двое душевных и отзывчивых ребят, форменных тимуровцев. Секунд через десять он уже лежал на земле лицом вниз с крепко связанными руками.

А кнезич продолжал рубиться со своим ворогом. Сыпались быстрые удары, летели искры от клинков. Вот на бедре супротивника расплылось кровавое пятно. Есть! Теперь его можно просто замотать. Волод тоже это великолепно знал и всё чаще стал работать на отрыв. Азиат прекрасно понимал, что его шансы сейчас вытекают на землю вместе с кровью, но, судя по всему, сдаваться не хотел.

— Слушай, хватит развлекаться, — понаблюдав за поединком, предложил Барс, — давай этого тоже живым спеленаем. Информация будет надёжней, два «языка» не один.

Они двинулись к поединщикам. Видимо, воин знал русский язык. Метнув на них звериной ярости взгляд, он вдруг отпрыгнул назад и торопливо полоснул себя лезвием сабли по шее, из которой тут же ударил фонтанчик крови. Ну и ладно, не так уж мы и хотели.

В это время на поляне появились лесные стражники, бывшие объектом несостоявшейся охоты неизвестного отряда. Среди них Акела увидел своего старого знакомого.

— Здрав будь, Яровит. Что ж вы в арьергард никого не отправили? Эдакая шайка у вас на хвосте висела. Вон той девчонке конфет купи, как в стольном граде будешь. Не заметь она этих башибузуков, умирать бы вам сейчас под лютой пыткой. Кстати, посмотри, что это за птицы, хозары, что ли?

Ласка сверкнула глазами, когда Акела назвал её девчонкой, но тот и ухом не повёл. Вместе с Яровитом они прошли по поляне, рассматривая убитых.

— Так кто это? Хозары?

— Нет, — покачал головой командир лесной стражи, — хозары светловолосые и одеваются совсем не так. Про таких или похожих я что-то слыхал, но они, вроде, живут где-то далеко.

— А вот мы сейчас и поспрошаем, — Акела перевернул пленного на спину. Тот уже пришёл в себя. Прямо посередине лба наливалась здоровенная шишка. Да, «тяжело пожатье каменной десницы…» — Ты кто?

Ответа не последовало. Связанный оскалил крепкие жёлтые зубы, но промолчал. Странно, впечатление такое, что понял, но тупит. Милый, это фокус для второго класса дебильной школы, хрен ты у меня долго помолчишь. Повернувшись к Славке с Дорином, он спокойно сказал: «Зря старались, он по-русски ни фига не понимает. Бесполезно с ним говорить, повесьте его на дереве, как собаку». Может, мусульманства тут ещё и нет, но у азиатов повешение всегда считалось самой непрестижной смертью. Да и не только у них.

Они было замялись, но Климу Акела подмигнул, а вместо замешкавшегося гнома, сняв с луки седла верёвку, вперёд шагнул Барс.

— Правильно, — сказал он, — если бы он хоть что-то сказать мог…

И, подхватив пленного под руки, они потащили его к ближайшей сосне. Яровит, пряча усмешку в усах, наблюдал за действом, несомненно, ему до мелочей знакомым. Едва Андрей стал разматывать верёвку, у «языка», о чудо, вдруг прорезался голос.

— Эй, что хочешь, а?

— Кто ты? — присев на корточки, спросил Барс.

— Тойон Баадур, — нехотя выдавил тот.

— Какого племени?

— Кызбек.

— Класс! — возликовал про себя Акела и вопросительно посмотрел на Яровита, тот недоумённо пожал плечами, — так, значит, о них никто ничего не знает. Тогда данные от отца Афанасия, тем более, бесценны.

— Где живёт твоё племя? — продолжал Барс.

— На юго-востоке, далеко отсюда.

— Как вы попали на Русь?

Глаза пленного метнулись.

— Э, не понимаю.

Андрей достал нож и приставил лезвие к шее тойона.

— Так лучше понимаешь?

— Я больше ничего не скажу, — напрягся тот, — меня всё равно казнят. И вы убьёте, — какая мне разница?

— Разница, — как умирать, — в упор глядя в глаза пленному, тихо сказал Барс, — в моих руках ты будешь умирать очень долго, всё расскажешь, только жизнь тебе уже не будет нужна.

— Наш отряд, — разведка, — с ненавистью глядя на Андрея, стал говорить тойон, — потом придёт всё войско. Вы станете нашими рабами, ваши женщины — нашими наложницами, земля — нашей землёй.

— Что ты сказал? — выдохнул Волод, потянув из ножен меч.

— Кнезич, — голос Акелы прозвучал, как ушат холодной воды на уши. Он плавно переместился, оказавшись между Володом и «языком», — мы спросили, а он ответил. Ничего личного.

Меч лязгнул, возвращаясь в ножны.

— Сколько вас? — продолжал допрос Барс.

— Нас нельзя сосчитать, — заносчиво ответил пленник, — капли в море и песок в пустыне не имеют числа. Мы уже захватили несколько стран побольше вашей.

— Молодец, — Барс похлопал по плечу кызбека, — пел, как соловей, — Васька возмущённо фыркнул, — извини, Василий Викторович. Всё понял, Борисыч?

— Более чем. Яровит, ты всё слышал, имей это в виду и ушки держите топориком. Бугая этого помогите на ковёр заволочь. Я думаю, Ставру не вредно будет с ним пообщаться.

Когда уже садились на ковёр, Волод всё-таки не удержался и поделился сомнениями.

— Я не понимаю, что за важность? Зачем этого лазутчика к Ставру везти? Что он за цаца такая? Мало ли захватчиков на Русь нападало, да всех били!

— Поверь, дружище, таких ещё не было. Это серьёзно, очень серьёзно. Я тебе потом расскажу, ладно? А ты чего скис и глаза прячешь? — этот вопрос относился уже к Соловью.

— Борисыч, мужики, вы только поймите меня правильно. Просто на душе тошно стало, когда вы с воздуха этих… как в тире, у них же ни одного шанса не было…