Новый Маляренко - Часть 1

Девушка нервно оглянулась на тьму, сгустившуюся за спиной.

– Но у меня есть личная просьба.

Маша вытерла слёзы и твёрдо посмотрела в глаза вождю.

– Убейте и его тоже.

В которой Иван идёт на войну.

– Мочите всех! Что? Воды нет? Ну… тогда не мочите…

Анекдот

"На востоке кроваво заалел рассвет".

– Тьфу ты, мля!

Вздрогнув от такой идиотской мысли, Иван сплюнул и уселся на лавку рядом с Серым. Перед ними, туда-сюда, нервно ходил Димка, сжимая копьё и что-то бубня себе под нос.

– Эй! Ты там что? Молишься, что ли? – Вождь, сидевший на земле, обматывал ремешком рукоять дубины. – Посиди, успеешь ещё набегаться.

Суматоха предрассветных часов улеглась и плачущих женщин наконец-то удалось загнать в дом. После того как ушла Мария, Коля решил разбудить всех и сделать объявление о начале войны, но оказалось что никто уже не спал. Женская половина населения выслушала невесёлые новости в полном молчании и лишь когда мужчины разошлись при свете факелов готовить своё оружие, начались вопли, рыдания и просьбы уладить дело миром. Посовещавшись, Иван и Николай пришли к выводу, что основным ударным оружием "бомжей" будет булыжник. Оружие, так сказать, пролетариата. Ну и палицы "торпед".

Пришлось раздербанить один из туалетов. Плетёнка там была качественная, плотная и из неё удалось сделать пару отличных, почти в рост человека, щитов. Юрка-длинный, у которого до сих пор одна рука была в лубке, с помощью мужиков приготовил себе пяток лёгких дротиков. Юрка-толстый, набил свой модный рюкзачок увесистыми каменюками и пристроил его себе на грудь. На этом все приготовления к войне были закончены.

Маляренко сидел на лавке у ворот, прикрыв глаза и, казалось, дремал. В голове его снова и снова крутилось воспоминание из далёкого детства. Он должен был идти с пацанами из своего двора драться с мальчишками из соседнего. Тогда его дрожащие коленки были дружно высмеяны, и даже лучший друг детства, Игорёк, презрительно отвернулся. На восстановление репутации после такого конфуза ушло три года. Вот и сейчас Иван ничего не мог поделать с собой – тело жило своей жизнью, совершенно отдельно от головы и лишь чудовищным усилием воли мужчина давил дрожь и не давал стучать зубам. Потом противно заболел живот. Чувствуя, что ещё немного и он опозорится, Иван не торопясь поднялся, громко зевнул и потянулся. Лениво бросив Звонарёву: – Присмотри. – Он приставил к забору копьё и не спеша, вразвалочку, двинул к толчку.

– "Железные нервы у парня. – Геннадьич нервно поёжился. – Я бы так не смог".

Единственным желанием Маляренко было не упасть – коленки подгибались сами собой.

– Идут! – страшным шёпотом сообщил вернувшийся из дозора студент.

– Так. Встали. Выходим. – Голос офицера был сух и деловит. Шестеро мужчин подхватили оружие и по очереди стали протискиваться через узкую калитку. Как ни странно, после команды на выход, Иван совершенно успокоился и, шагая по знакомой тропинке к опушке леса, глазел на природу и усиленно дышал чистым и сладким воздухом степи. Вспомнились испуганные глаза жены – Алина единственная из женщин не плакала, а только стояла рядом и смотрела, как собирается её муж.

– "Как же ей страшно, маленькой моей. Как у неё руки дрожали". – Маляренко скрипнул зубами – спокойствие сменилось злобой. Дикой, страшной, затмевающей разум, злобой. Планка у Вани моментально рухнула. Голова разом онемела, а перед глазами запрыгали цветные пятна. Вместо людей он видел лишь тёмные силуэты. Иван замычал. Народ шарахнулся от него в разные стороны.

– Братан, ты чего?

– Дядя Ваня?

– Убью-у-у-ю.

Маляренко неглядя сунул кому-то своё копьё и отобрал у Серого его здоровенную дубину.

– Д-дай.

Когда шедший позади Иван замычал и страшно прошипел "убью", у Николая волосы на голове встали дыбом. Да что там на голове – и на жопе тоже встали. А по спине табуном проскакали мурашки. Будущую драку Коля воспринимал именно как драку. Ну помашем палками да кулаками, успокоимся и разойдёмся. Проучим уродов да прогоним на хрен. Помахать кулаками Коля был не против. Даже "за". Всё ж какое-никакое развлечение.

Глаза друга пугали. Они горели безумным огнём и явно ничего не видели. Когда Иван выдрал дубину у Серого и словно лось ломанулся сквозь рощу, вождь понял – всё по взрослому. Все планы позиционной войны при помощи щитов рухнули. Будет тупое мочилово.

– Чего, млять, рты раззявили! Собрались и за ним! Бегоооом марш!

Иван опередил их метров на пятьдесят. Когда маленький отряд, прикрывшись щитами и выставив все два копья, приблизился к месту битвы Николай увидел, что на Ивана сыплется град камней, а тот, крутясь как юла, рыча раздаёт тяжеленные удары дубиной направо и налево.

Вождь взревел и, бросив бесполезный щит, бросился в гущу драки. Следом за ним, вопя что-то матерное, бросились мужики, на ходу швыряя дротики и камни.

Отвесив держащемуся за окровавленную голову амбалу страшнейший удар по спине, Коля остался без оружия. Хрустнули кости и дубина переломилась. Стоявший поблизости доходяга в ужасе выбросил палку и, подняв руки вверх, упал на задницу. Из-за плеча Николая, свистнув, вылетел дротик и угодил несчастному точно в горло. Тот захрипел и повалился на бок.

– Не надооооо! Сдаёмся. Не надо, пожалуйста. – Враги, побросав оружие, разбегались в разные стороны.

Коля огляделся. Бойцы все были на ногах.

– Отставить! Все ко мне. Бегом!

Тяжело дыша, мужики собрались вокруг командира.

Ночные походы дались Машке нелегко, и её пришлось оставить у ручья. Девчонку колбасило. Дождавшись первых признаков рассвета, Володя начал поднимать людей. И "бомжей" и "ассистентов" тоже изрядно потряхивало, но в целом все были уверены в лёгкой победе. Неоднократно ходивший в разведку Витя всех клятвенно заверил в том, что под утро в посёлке только один, да и то сонный, дежурный.

До рощи оставалось всего лишь сотня шагов, когда из-за деревьев, рыча и размахивая огромной дубиной, выскочил совершенно невменяемый мужик и в одиночку бросился на войско Романова.

– Чего, млять, рты раззявили! Собрались и вперёд! Бегоооом марш! Антон, – Володя придержал "ассистента" за руку. – Погоди, не торопись.

Доходяги, возглавляемые Витей, заорали благим матом и кинулись вперёд, осыпая "невменяемого" градом камней. Антон, подпрыгивая на месте от возбуждения, вытянув шею наблюдал за избиением сумасшедшего часового. Внезапно в затылке бывшего электромонтажника взорвалась бомба и мир потух.

Из леска высыпала новая порция вопящих противников. Романов усмехнулся – план сработал. Отбросив окровавленную палку, он сунул руки в карманы рваных брюк, отошёл назад шагов на тридцать и спокойно уселся на землю.