Amargo - Хогвартс. Альтернативная история.

— Ключ доделан. Он принадлежит к категории магических ключей и отпирает лишь те замки, на которые настроен. Как думаете, что им можно открыть?

— Ворота? — предположил я. Скримджер отрицательно покачал головой.

— Тогда не знаю.

Министр снова полез в карман и вынул свернутый пергамент. Пробежав глазами по строчкам, он прочитал: "Лингу Ди я оставляю Соломонов ключ в память о наших беседах и как символ тех дверей, что он открывает в своих работах, с пожеланием дальнейших творческих успехов"… Вам это о чем-нибудь говорит?

— Есть такие сборники — Большой и Малый ключ Соломона, — сказал я. — Здесь их, конечно, не проходят, но они стоят в открытом доступе, в разделе гримуаров. Наверное, Дамблдор провел параллель между моими демонами и чудовищами и теми, о которых рассказывается в этих книгах.

Судя по раздосадованному виду Скримджера, моя версия трактовки завещания совпала с его.

— Забирайте, — проговорил министр, кивая на ключ, и я поскорее сунул его в карман. Скримджер встал, снял с портрета чары, так что я, поднявшись следом, увидел недовольное лицо пожилой дамы, протиравшей очки и неодобрительно посматривавшей на министра, по вине которого последние десять минут она провела в темноте и тишине.

— Не провожайте нас, Минерва, — бросил Скримджер, покинув кабинет и едва взглянув на стоявшую неподалеку Макгонагалл. — Нас выпустит… — он щелкнул пальцами, пытаясь припомнить фамилию. Один из помощников негромко подсказал:

— Гораций Слагхорн.

— Да, Слагхорн… Всего хорошего, — коротко кивнув, он быстро зашагал по коридору к лестнице; двое его спутников устремились за ним. Макгонагалл проводила его пристальным взглядом, а потом повернулась ко мне.

— Что он от вас хотел? — спросила она все тем же непререкаемым тоном, каким десять минут назад разговаривала с министром.

— Он спрашивал о Дамблдоре, — ответил я.

Макгонагалл заметно удивилась.

— О Дамблдоре? — повторила она. — Но что вы можете знать…

Я пожал плечами. Макгонагалл несколько секунд смотрела на меня, словно размышляя, продолжать ли дальше свой допрос или нет, затем покачала головой и, не произнеся больше ни слова, скрылась в кабинете.

Мысль о том, что ключ — это крестраж, пришла мне в голову первой, но сразу же была отброшена за очевидной абсурдностью. Прежде всего, если он и был крестражем, то уже мертвым, поскольку побывал в руках министерских чиновников и, судя по поведению Скримджера, только привел их в замешательство, не причинив никакого вреда. Но вероятнее всего ключ никогда не хранил в себе частицу души Волдеморта. На его черной поверхности я не обнаружил никаких повреждений, а изучив вещь глазами патронуса, увидел лишь светло-серую ауру с яркими вспыхивающими в ней искрами, которая принадлежала заклятью, позволяющему отпирать настроенные на ключ двери. Молочно-белых следов волдемортовских чар здесь не было и в помине.

Над процитированным фрагментом завещания я почти не размышлял. Очевидно, что Дамблдор имел в виду оживленного мною монаха, поскольку только эту картину можно было назвать полноценной дверью, через которую тот попал в замок и получил возможность свободно по нему разгуливать. Но сейчас монах пребывал где-то в недрах Хогвартса, куда его завел Кровавый Барон, и я не имел ни малейшего представления, где он и как его найти. Возможно, ключ требовался именно для того, чтобы попасть на нижние этажи, но что мне там искать? Крестраж? Оружие? Какую-то информацию?

Начинать поиски сейчас было рискованно — после визита Скримджера Макгонагалл могла следить за мной, — поэтому я отложил их на август, когда и.о. директора займется составлением списков первокурсников и рассылкой писем с перечнем учебников. Однако через пару дней, вернувшись к завтраку после тренировки на поляне, я с удивлением услышал, что министр подал в отставку. Это известие вызвало среди преподавателей недоумение и тревогу, но когда спустя еще два дня в "Ежедневном пророке" появилась фотография Поттера и объявление о его розыске в связи с гибелью Дамблдора, всем нам стало ясно, что это была за отставка и чьи интересы теперь блюдет Министерство.

На следующий день после публикации материала о Поттере на Хогвартс началось нашествие сов. Макгонагалл почти не выходила из своего кабинета, разбирая корреспонденцию, и даже начала бывать в директорской — возвращаясь из библиотеки, я несколько раз замечал, как она спускается с верхних этажей. За столом происходящее почти не обсуждали, однако кое-какую информацию о том, чем приходится заниматься Макгонагалл, я почерпнул у Хагрида, который после встречи с патронусом-тенью хоть и держался со мной не так естественно и открыто, как раньше, но здесь просто не мог смолчать.

— Ишь чего удумали! — возмущенно говорил он, сидя на лавке у сарая с инструментами, тогда как я стоял неподалеку, облокотившись о забор вокруг огородных грядок. — Сертификат о статусе крови! Можешь себе представить? Будто это болезнь какая — родиться от маггла! Макгонагалл теперь ждет, когда ей пришлют из Министерства список первоклашек, а без него она не имеет права высылать письма о зачислении.

— Но если ребенок магглорожденный, его родители и понятия не имеют ни о каком Министерстве магии, — сказал я. — Как они будут знать, что им надо получать сертификат?

— Так эти сами к ним придут! — фыркнул Хагрид. — Не упустят возможности поглумиться… Детишек жалко, — расстроено добавил он. — И в школу не попадут, и родителей, того гляди, лишатся.

— А что насчет директора? — спросил я. — Никого пока не назначили?

Хагрид повел плечом и сказал:

— Молчат. — Потом он неожиданно встал и подошел к забору. — Ну а ты-то как, Линг? — озабоченно проговорил он. — Ты ведь сирота, как тебе доказать, что твои родители — волшебники?

— Вряд ли мне придется это доказывать, — пробормотал я. Хагрид только вздохнул, не догадываясь об истинном значении этой фразы, но больше ни о чем не спрашивал и снова занялся огородом. Я вернулся под дуб, к мольберту, писать уже девятый по счету пейзаж, а заодно поразмышлять о своих перспективах, ставших чуть более неопределенными из-за новой политики Министерства. Вероятно, я мог считать себя защищенным, если до сих пор оставался нужен Темному Лорду, однако если его действительно разозлило убийство Фенрира, мне следовало быть настороже.

Слагхорн заметно паниковал, опасаясь, что Пожиратели заявятся прямо в Хогвартс и схватят его, вынудив работать в их лабораториях и варить какие-нибудь страшные яды.

— Мне кажется, — проговорил я, выслушав очередной страдальческий монолог профессора, — что в свете последних указов здесь, в Хогвартсе, вы принесете гораздо больше пользы, чем где бы то ни было еще, так что за вами вряд ли придут.