Александр Маркьянов - Сожженные мосты Часть 2

Теперь Башир сидел в командирском вертолете рядом с рацией и убеждался в том, что все таки он был прав. План операции трещал по всем швам.

Махди…

Башир был афганцем и мусульманином-суннитом, он соблюдал нормы и правила шариата как мог и вставал на намаз, когда была такая возможность. Он и своим солдатам не запрещал отправлять религиозные потребности, если это не вставало в противоречие с требованиями службы и боевой учебы. Он слышал про Махди — немного, но слышал, в Афганистане трудно что-то утаить если произошло что-то заслуживающее внимания — об этом на следующий день будут знать все кабульские базары. Он не знал и не хотел знать, настолько Махди свят — он учился в Сандхерсте, неоднократно повышал свою квалификацию в Великобритании и Североамериканских соединенных штатах — и это лишило его даже намека на религиозный фанатизм и слепую веру. Он видел как живут неверные в других странах — а потом возвращался и смотрел как живут правоверные, по пять раз в день встающие на намаз люди в Афганистане. Более того — однажды он побывал в Багдаде, в городе, находящемся под пятой русских оккупантов, держащих в неверии и рассеянии многие миллионы мусульман, [81] Слова Б. Раббани, окормляющего правоверных Афганистана. В нашем мире он и в самом деле учился в религиозном университете в Кабуле, принял участие в попытке государственного переворота, сумел избежать наказания, бежал в Пакистан и встал на джихад. В этом мире он университет закончил, был приближен королем — возможно потому, что они оба не прочь были хорошо провести время с маленькими мальчиками. Раббани публично оправдывал наркоторговлю, называя наркотики «Белым оружием джихада», разрешенным в борьбе с неверными. Фетва, выпущенная живущими в Казани, Мекке и Медине исламскими кади (судьями), называла Раббани отступником веры и слугой дьявола. и убедился в том, что и находящиеся под пятой оккупантов правоверные живут не в пример лучше, чем правоверные в его собственной стране. Однако — возможно Башир бы и пошел за тем, кто пообещал бы превратить Афганистан в нормальное светское государство, поставив нормальную власть. Махди же, судя по тому, что о нем говорили — обещал погрузить страну в кровавую пучину ультрарелигиозной реакции. А потому подполковник Башир не испытывал никаких угрызений совести, получив приказ взять Махди живым или мертвым.

Судя по переговорам по рации, больше похожим на истерическую перебранку на базаре — одна из блокирующих групп напоролась на засаду в городской застройке и сама была блокирована, а штаб частично утратил контроль над ситуацией. Подполковник ожидал приказа — он мог выделить один или два вертолета на то, чтобы попытаться подавить огневые точки противника вокруг попавшей в засаду бронегруппы с воздуха, а потом высадить десант и провести зачистку. Но приказ на взлет не поступал — а вместо этого по связи запросили бомбардировщики с кассетными боеприпасами. Абад вместо того, чтобы воспользоваться скальпелем — решил воспользоваться топором. Собственно говоря — ничего другого от него ждать не приходилось, про Абада давно ходили слухи, что будь его воля — он бы выбомбил страну до основания, мстя за погибших родителей и соплеменников. Башир, будучи суннитом — не доверял шиитам и знал что от них можно ждать всего чего угодно…

И вот, наконец — приказ взлетать.

Пока его бойцы собирались с постов — он окружил вертолетную площадку выносными постами, чтобы к ним не подобрался кто-нибудь, у кого есть противотанковый гранатомет и нет желания жить — сам Башир выпрыгнул из машины, подбежал к вертолету, который пилотировал командир эскадрильи…

— Дай нам высадиться! Потом вставай в круг! Долби по всему что движется! Групп прикрытия не будет!

Пилот вместо ответа показал большой палец.

Судя по тому, что творилось в эфире, в зоне высадки уже шел бой, там находились крупные силы моджахедов, уже забившие колонну. Поэтому, Башир решил не рисковать и не выставлять далеко от нужного здания группы прикрытия — их просто могли перебить. Будет лучше, если он выставит эти группы в пределах визуального контакта с домом, где находится Махди. Соберет свои силы в кулак — вместо того чтобы распылять их без нужды контролируя враждебную территорию. Есть там, в том доме Махди или нет — в любом случае они смогут отступить и оборонять этот дом как опорный пункт до подхода подкреплений. Все это он изложил командирам отделений, те показали большой палец в знак того что они поняли и готовы исполнять.

Вертолеты оторвались от земли.

Афганистан был не слишком богатой страной, Башир просил Ястребы или Чинуки, такие как у североамериканцев, он летал на них на учебе и убедился в том, какие задачи могут выполнять современные вертолеты с опытными летчиками. Но денег как обычно не было — и ему дали шесть стареньких «Вестланд-Вагон». Раньше они летали по заказам САС и были снабжены дополнительным оборудованием для круглосуточных полетов в условиях нулевой видимости. Но это не отменяло главной проблемы Вестландов — всего один двигатель, приводящий в действие два винта, причем передний — через приводной вал, на котором также терялась мощность. Возможно, в Великобритании мощности и хватало — а вот в высокогорном, пыльном и опасном Афганистане двигатель сипел на предельных оборотах — и десантники, поднимаясь в воздух не знали, долетят ли они до места назначения или грохнутся на скалы. Особенно страшно было в горах — когда все, и пилоты и десант чувствовали, что двигатель тянет на пределе.

На горизонте появился Герат — как и все афганские города низкий, желтый, одноэтажный, грязный. Ни город, ни его жители не стремились к небу — к небу протягивали свои руки только минареты, да столбы дыма, поднимающегося над окруженным кварталом. Самолеты уже прошли над ним и во многих местах полыхали пожары.

Не дожидаясь команды, пилот головной вертушки взял курс на дымы. Плюющийся смертью город плыл перед блистерами.

— РПГ! РПГ слева!

Пилот бросил вертолет вправо, что-то дымное пронеслось совсем рядом, нарушив геометрически правильный до этого строй. В ярости зашелся пулемет, поливая землю.

— Огневые точки не подавлены! — заорал Башир своим, те мрачно кивнули. Возможно, придется высаживаться под обстрелом.

Пересекли дорогу — та почему то тоже была вся в дыму.

— Двадцать секунд!

Вертолет ощутимо замедляет ход, снизу почему-то не стреляют. Возможно, бомбы все же потрепали сопротивление.

— Десять секунд!

Ползет вниз аппарель, бортмеханик, опасно балансирующий на самом краю пропасти, готовится сбросить вниз трос.

— Пошли!

Трос обжигает руки даже через перчатки, земля несется навстречу. Вообще то, с такой скоростью по тросу спускаться запрещено — но сейчас к черту инструкции, каждая секунда, которую ты проводишь на тросе, ты являешься беззащитной мишенью.