Ярослав Бабкин - Приключения человека в шляпе

– Ну хорошо, хорошо. Но где главное? Где древние рукописи? Где большая монастырская библиотека? Мы уже докопались до античного фундамента, и ничего! Ничего!!

– В некоторых текстах мне попадалось упоминание о каком-то древнем тайнике.

– Я в курсе. Но где его искать?

– Ума не приложу, – честно признался я, – ни малейших подробностей мне пока найти не удалось.

– Это то и странно, – дю Понт ударил по ладони кулаком, – не могли же горожане коллективно покончить с собой, уйдя в пустыню и унеся все документы и ценности? Не лемминги же они, в конце концов. Значит все это спрятано где-то в городе.

– Логично. Только вот как узнать где именно.

– Как узнать… как узнать. Копать надо. Рано или поздно мы на этот тайник наткнемся. На дне ямы булькала на редкость неаппетитного вида жижа. Песок, ил и еще какая-то склизкая зелень.

– Я же говорил! Говорил!! А вы мне не верили! – профессор Гульельмо Бенедетто Джакопо Пикколо буквально раздувался от гордости.

– Действительно, вода здесь есть, – без особого энтузиазма признал Хеммет, – возможно она вернулась в оазис позже. Хотя вид у нее сомнительный…

– Нормально, – заверил его Лярош, – я уже такое видел. Надо дать немного отстояться, можно профильтровать и будет как из горного ручейка. Ну почти.

– Между прочим, – добавил профессор, – вы говорили, что если я ухитрюсь найти здесь воду, то вы позволите мне сделать вылазку в каньоны.

– Кто ж мог подумать, – развел руками Хеммет Синклер.

– Нет, нет, не отпирайтесь, вы обещали.

– Ладно. Но под охраной и не больше, чем на пару дней. Разделяться надолго нам не стоит.

– Но здесь я уже собрал все, что представляло интерес, а вот какие сокровища могут ждать нас в каньонах…

– Сокровища? – оживился Лярош.

– Он про ящериц, – пояснил я.

– Ох уж эти ученые, – разочарованно пробормотал легионер, – а я то было подумал. Безмерно счастливый герпетолог, вместе с дочерью и увязавшйся за ними Полеттой

отправились в каньоны ловить ящериц. Для надежности им навязали компанию матроса Фокса и аскеров Абдаллы. Там, в глуши, эти перелетные головорезы представлялись

менее опасными. Эрика выступила в качестве проводника. Доставив их на место, она вернулась в лагерь, взяв с Гульельмо клятвенное обещание вернуться не позднее чем через два дня. Все это прошло мимо меня. Я продолжал разбирать папирусы. Зерзурские летописцы старательно фиксировали все происходившее в оазисе. Но ни начала, ни конца записей мне не попадалось. Хроники начинались во времена уже после изоляции города, и внезапно обрывались на событиях XV века.

– Ничего не понимаю, – пожаловался я дю Понту, – где ранние тексты? Что случилось потом?

– Загадка… Но нет таких укреплений, что могли бы нас остановить, мы рано или поздно, но отыщем недостающее. В подтверждение своему энтузиазму Гастон развернул бурную деятельность на

раскопках. Пока я возился со свитками, он основательно взялся за дело. Город был слишком велик, чтобы раскопать все за один сезон, и дю Понт сосредоточил усилия на церкви и примыкающем комплексе зданий. И не ошибся. Постройка оказалась весьма интересной – под наслоениями

многочисленных пристроек и перестроек отчетливо были видны следы древнего храма. В его подвалах удалось найти еще церковную утварь и несколько десятков книг.

– На всю библиотеку не тянет, но хоть что-то, – заметил дю Понт, – скорее всего это часть богослужебного убранства, которое монахи зачем-то спрятали.

– Может на них напали враги? – предположил я.

– Какие враги? В этих местах мы первые люди из внешнего мира за последние полторы тысячи лет!

– И то верно… Я думал про эпидемию, но в этом случае бессмысленно что-то прятать. Все-таки не понимаю, что могло случиться. Вода же в оазисе, похоже, оставалась.

– Не волнуйтесь, Танкред, рано или поздно мы все узнаем. Единственное, что меня

огорчает, это ваше поспешное обещание отдать все найденное в монастыре коптам… В музейных коллекциях эти находки могли бы найти себе куда более достойное место. Я покачал головой.

– Я дал слово. Будем надеяться, что за пределами монастыря нас ожидают не менее захватывающие открытия.

Как я и предполагал, герпетолог возвращаться не спешил. Вечером второго дня от него все еще не было никаких вестей.

– Придется напомнить, – проворчал Хеммет, – я сам за ним съезжу. Ты, Танкред, тоже можешь, хоть развеешься от своих папирусов. Ну и заодно танк испытаем, Лярош давно рвется его на пересеченной местности погонять. Я подумал, и решил, что один выходной мне действительно не помешает. На следующее утро мы с Хемметом и моими капштадскими знакомыми – Михелем и Юлиусом, заняли место в одной из автомашин. Рядом пыхтел заводившийся танк. К нам подошел дю Понт.

– Послушайте. Раз уж все равно получается увеселительная прогулка, может возьмете с собой Эльзу… Эльза Кралле уже стояла рядом, глядя на нас широко открытыми наивными глазами.

– Вообще-то мы едем забрать профессора, а не любоваться пейзажами, – проворчал Хеммет.

– Ну пожалуйста, – вздохнула Эльза, – мне так хочется увидеть эти каньоны о которых так много говорили. А то уже месяц как кроме этого песка вокруг ничего нет.

– Ну ладно, – сдался Хеммет, – сейчас мы найдем вам место в машине… После истории с Мильвовским в Капштадте я не горел желанием составить ей компанию, отчего решил проявить галантность.

– Думаю, Лярош подвезет меня на своем броневагоне. Можете занять выделенное для меня место, сударыня. Она обворожительно улыбнулась, а я бурча себе под нос побрел к танку. На глаза мне попалась черная фигура Невера в неизменной шляпе и сюртуке.

– «И как он в такую жару еще не заработал тепловой удар в своем черном костюме?»

– подумал я, залезая на танк, – «и с чего, интересно, он вообще тут шляется? Так то его не слышно, не видно было». Я довольно скоро пожалел о своей галантности. Даже на ровном песке танк

немилосердно трясло и раскачивало. Я постоянно бился всеми местами о выступающие

детали, периодически съезжал с жесткого и неудобного сидения и чуть не выстрелил из пушки, случайно ухватившись за спусковой механизм на особо жестоком ухабе. К счастью она не была заряжена. В довершение ко всему в танке было жарко как в духовке, жутко воняло бензином и смазкой, а через смотровые щели чуть ли не струями летели внутрь пыль и песок. Когда я попытался выглянуть в одну из них, то смог разглядеть лишь густое бурое марево. Как Лярош ухитрялся ориентироваться и вести машину в такой пыли я даже представить себе не мог.

Наконец мы добрались до цели. Кряхтя, я выкарабкался из люка, и испытал неземное блаженство от возможности стоять на твердой почве и расправить, наконец-то, затекшие и покрытые синяками конечности.