Ярослав Бабкин - Приключения человека в шляпе

– Может и знаю. Не он ли освещал один из политических процессов в Рио-де-Жанейро?

– Да это он.

– Я с ним встречался… Какая жалость, что он связался с разведкой. Он мог бы стать неплохим романистом. Лайвсли философски пожал плечами.

– В общем, ему нашли другую работу, а сопровождать вас пришлось мне. Увы, это

было не лучшее мое путешествие с точки зрения выполненных заданий. Но это вполне компенсировалось столь выдающимися спутниками…

– Но что было дальше? – вмешался я.

– Эрика улетела вас искать еще до возвращения Ляроша и тоже не вернулась. Честно

говоря я даже начал беспокоится, – в словах невозмутимого британца это признание звучало как что-то из ряда вон выдающееся, – тем более, что французы, если честно, были не слишком обеспокоены вашим отсутствием. Дю Понт, правда, рвался

отправить еще одну поисковую партию, но Невер его отговорил. А на следующее утро до нас добрался Лярош, и стало известно, насколько все плохо. Танк в руках итальянцев и Ахмада сразу менял все дело. Теперь они представляли опасность уже и для французов и Невер сразу передумал. На ваши поиски отправили всех, кто мог носить оружие.

– И где они все?

– Не знаю, – развел руками доктор, – воспользовавшись удобным случаем, мы с Кробаром отделились от прочих и решили отыскать убежище бандитов, о котором говорил Михал. Там мы наткнулись на Ахмада и его людей.

– И они вас не убили? – воскликнул я.

– Завидев их приготовления к штурму ущелья, мы предпочли себя не обнаруживать, – уточнил Лайвсли, – вместо этого мы проследовали за ними и натолкнулись на селение несчастных туземцев. Пока Ахмад вел разведку и готовил танк, мы успели предупредить Михали и старейшину.

– Что было дальше, мы уже в курсе, – заметил я.

– Со своей стороны осмелюсь поинтересоваться, что с танком, итальянцами и какова судьба поселка? Раз вы живы, полагаю, вам как-то удалось с ними разобраться?

– На свою голову они нарвались на Танкреда, – ухмыльнулся Хеммет, – этот милейший человек за какие-то полчаса перебил их всех и уничтожил танк…

– Не преувеличивай, – прервал его я, – им просто не повезло… Короче говоря, селение полностью разорено людьми Ахмада, танк упал со скалы, из остававшихся бандитов один взять в плен, остальные погибли.

– Снимаю шляпу, – произнес Лайвсли, и действительно стащил с головы белый докторский колпак.

Уже темнело, и мы решили заночевать здесь же. Завтра нам предстояло решить, что делать и как вести себя с дю Понтом и Невером.

– Что за дубинку дал тебе старик перед смертью? – поинтересовался Хеммет, расстилая спальный мешок. Я достал цилиндр из планшета и осмотрел. Действительно похоже на футляр для

свитка. Повернул крышку, она легко подалась. Внутри оказался именно свиток. Даже не очень старый. Я смог аккуратно его развернуть не прибегая к специальным инструментам. Видимо его написали перед самым уходом из Зерзуры.

– Что там? – нетерпеливо спросил репортер.

– Ты будешь смеяться, но это карта, – пробормотал я, – понемногу начинаю ощущать себя героем Стивенсона.

– Карта чего?

– Похоже на проход в какое-то не то святилище, не то тайник. Где-то в глубине котловины у одной из тех столовых гор, – я показал на запад, где на фоне закатного неба громоздились черные каменные исполины.

– Может библиотека именно там?

– Не исключено. Ни в одном из местных городов я ее пока не заметил, может ее действительно упрятали где-то в джунглях… Какая жалость!

– Почему? Мы ее найдем!

– Вопрос, что именно найдем. В сухом климате Сахары папирусы могут храниться тысячелетиями, но в этих болотных испарениях сгниют за несколько лет…

– Ты пессимист, Танкред, нужно всегда надеяться на лучшее.

– Я реалист. Надеюсь на лучшее, но готовлюсь к худшему. Ладно, давай уже спать, завтра разберемся и с французами, и с картой. Спартанец Ксантипп невозмутимо разглядывал остатки римского лагеря у Тунета. Наемники сноровисто грабили обозы, карфагенские ополченцы старались не отставать, но опыта в этом деле им явно не доставало. Внимание спартанца привлекли доносившиеся из ближайшей палатки шум, сопение и женское взвизгивание. Ксантипп вошел. Двое солдат-ополченцев удерживали яростно брыкавшуюся девицу, попутно зажимая ей рот, в то время как третий солдат, судя по всему наемник, стоя спиной ко входу, освобождался от препятствовавшего его замыслам доспеха и снаряжения. Увидев вошедшего командира, ополченцы выпустили девицу и замерли с на редкость идиотским выражением на лицах. Освобожденная жертва немедленно оглушительно завизжала, обеими ногами лягнула наемника в незащищенный пах и отползла в угол. Наемник попытался уклониться от удара, но немного его все же зацепило.

– Что вы делаете, ослы! – взвыл он, согнувшись, – кто так держит?!! Тут до него дошло, что сзади что-то происходит, и он обернулся, на всякий случай, пытаясь дотянуться до лежавшего рядом меча.

– Стратег?! – пробормотал он удивленно, – я вас не заметил…

– Поворачиваясь лицом к женщине, спиной ты поворачиваешься к врагу, – сухо отрезал Ксантипп, – твое счастье, что битва уже окончена.

– Мы думали… – забормотал один из ополченцев, – наша добыча…

– Вашей она станет после раздела, – поучительно заметил вошедший за спартанцем грек-адъютант.

– Но стратег… – протянул наемник, – мы победили.

– Прикажете наказать? – поинтересовался адъютант Лица ополченцев приобрели землистый оттенок. Наемник побагровел и дотянулся все-таки до меча.

– Она рабыня… кого-то из этих римских скотов, – проворчал он исподлобья глядя на адъютанта, – как и всякое имущество, она наша законная добыча. Ксантипп ничего не ответил, и повернулся, собираясь выйти из палатки. Девица выскочила из угла и бросилась в ноги спартанцу, что-то бормоча на непонятном тому языке.

– Что она говорит? – стратег повернулся к адъютанту.

– Это какое-то отдаленное галльское наречие… или дакийское, а может германское, – смутился грек.

– Цвет ее кожи я вижу, говорит она что?

– Хочет чтобы вы ее забрали, – проворчал наемник, наконец разогнувшись, и перекинув через плечо портупею для меча, – видать простые парни вроде нас ей не слишком нравятся…

– Ты говоришь по-галльски?

– Это белгский… В молодости я воевал с ними.

– Ты галл?

– Я гельвет, – подбоченился наемник.

– Какие еще языки ты знаешь?

– Кельтиберский, тевтонский, паннонский… – начал перечислять тот. Ксантипп обернулся к адъютанту.

– Пусть будет у меня под рукой. Толмачом. Грек понимающе кивнул.

– Я воин! – возмутился гельвет, – а не какой-то паршивый толмач.

– Уже нет, – философски ответил ему адъютант, – приказы стратега не обсуждаются. Ксантипп опять собрался выйти из палатки, но зацепился за девушку, снова бросившуюся ему в ноги.