Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

— Что нам делать, Забит-бей? [99] Бей — еще один вариант уважительного обращения к мужчине в Турции.

Спецслужбист отложил в сторону бинокль, огладил рукой иракскую армейскую форму — у него были документы на майора полиции, подлинные.

— Не стрелять без команды. И вообще — не делать резких движений. Порой слово бьет точнее пули…

Один из сидевших в Хамви людей в форме офицера американской армии вздрогнул, увидев того, кто вышел из машины. Он всмотрелся, думая что это какая-то ошибка, что это — просто похожий человек — но человек шел навстречу их Хамви, шел медленно держа руки на виду, и это действительно был он. Круглое лиц, короткая, тронутая сединой стрижка, крючковатый нос и круглые, совиные, холодные как осколки льда глаза. Они учились вместе, а потом их пути не раз пересекались в призрачном мире разведопераций. Это и в самом деле был он.

— Стоять! — ганнер подкрепил свой крик одиночным выстрелом, он грохнул по дороге совсем рядом с идущим, подняв целый фонтан земли. Человек остановился — но было видно, что выстрел его не испугал.

— Не стрелять! — офицер ткнул кулаком по ноге ганнера, чтобы быстрее дошло — ты что, что с тобой происходит!?

— По инструкции к машинам нельзя приближаться.

— Это свой! Не стрелять!

Забит молча ждал, когда открылась дверь Хамви, и наружу выбрался человек в американской военной форме. Забит тоже его узнал, сразу — вместе учились в Тель-Авиве, в академии. Тогда его, в числе лучших отправили учиться искусству шпионажа у израильтян, настоящих мастеров в этом деле. Пять лет он прожил в Тель-Авиве, учась в месте, которое называли «институт». Тот, кто сейчас приближался к нему, хоть и одет был в американскую военную форму, на деле был израильтянином, учившимся вместе с ним в одной группе.

— Что ты здесь делаешь? — не здороваясь спросил подошедший израильтянин

— А ты? — вопрос на вопрос ответил турок

— Вообще то отвечать вопросом на вопрос — это наша привычка.

— У меня были хорошие учителя…

Каждый из разведчиков смотрел в глаза другому, и каждый знал, что ничего лишнего тот кто стоит напротив не скажет — ни единого слова. Даже сейчас, когда отношения Израиля и Турции, сильно подмоченные в период правления премьера-исламиста Эрдогана стали дружественными и откровенно союзническими, а союз двух сильнейших неисламских держав региона — пугал как соседние державы: Иран, Ирак, Сирию, Иорданию — так и Соединенные штаты Америки. США давно теряли здесь влияние, экономические проблемы крупнейшей экономики мира были подобно дырам ниже ватерлинии, в которые вода поступала быстрее, чем ее успевали откачивать. Американцы, в период своего расцвета присутствием здесь обеспечивали ключевые вещи: свободную торговлю сырьем и приемлемые цены на него. Сейчас сил не хватало, цен, приемлемых для дышащей на ладан мировой экономики уже не было — а потому ненефтяные державы вооружались, чтобы взять силой нефтяные поля, а нефтяные — вооружались чтобы этого не допустить. Встреча офицеров разведки Израиля и Турции в этом иракском захолустье была хоть и неожиданной для обеих сторон — но вполне закономерной.

«Прав» был турок. По неофициальным, нигде не зафиксированным договоренностям — это была турецкая сфера интересов и израильтянам здесь было делать совершенно нечего.

— Здесь… опасно?

— Опасно — кивнул турок — на твоем месте я бы выбрал другое место для пикника.

Вместо ответа, израильтянин повернулся и пошел к своей машине, на ходу очертив рукой круг над головой — уходим, обычный, пришедший из американской армии знак. Турок внимательно наблюдал за там, как Хамви, а затем и МРАП разворачиваются на пустынной дороге…

В то, что его израильский контрагент это так просто оставит — он не верил, но сделать с этим ничего не мог. На самом деле он проиграл — потому что израильтянин теперь кое-что знал точно — а вот он мог только догадываться, что понадобилось в северном Ираке высокопоставленному офицеру МОССАД, раскатывающему на американской технике и в американской военной форме. И хотя Израиль был дружественной страной — все могло в любой момент измениться, а у Израиля были свои интересы, равно как и у Турции — свои.

Сидевший на заднем сидении Хамви офицер похлопал по плечу водителя.

— Останавливайся, где сможешь.

Просто так на дороге останавливаться было нельзя, это могло вызвать осложнения вплоть до обстрела — но судя по карте впереди, меньше чем в двух милях был «карман» — площадка для стоянки транспорта. Израильская рекогносцировочная группа остановилась именно там — на большой, вытоптанной тысячами колес площадке для грузовиков.

Офицер МОССАД неспешно вышел, огляделся по сторонам. Все — как и на обычной иракской трассе. Большая площадка для стоянки машин, заполненная старыми и не очень грузовиками — от популярного на Востоке старого «носатого» Мерседеса еще семидесятых годов выпуска — до новейших турецких BMC и шведских Вольво. Вся площадка была забита грузовиками, часто поставленными как попало. Вдали, у края площадки предприимчивые люди построили нечто вроде придорожного кафе из… плит американского чек-пойнта! Все просто — чек-пойнт сняли, предприимчивые люди купили плиты, перевезли их сюда, смонтировали, где надо — доделали, привели в божеский вид — и вот тебе целое здание, закусочная, наверное на втором этаже либо сам хозяин живет, либо номера сдают. Тут же, на открытом воздухе, немного в стороне, на кострах жарят мясо и еще стоят какие-то большие котлы. В Ираке такого ты не увидишь, там мало деревьев и дерево на вес золота, никто не будет так расточительно его расходовать, сжигая в костре. Но тут, в Курдистане, деревьев уже больше, есть целые леса — и поэтому сбоку от здания весело горели костры, ярко-желтые языки пламени лизали закопченные бока больших двухведерных котлов, а усатый, в грязной камуфляжной куртке с оторванными рукавами повар бегал от одного костра к другому. Где-то попробует, где-то что-то подсыплет…

Прямо у машин, недалеко от того места где остановилась американская броня, разбирались между собой водители, причем судя по плескающим через край эмоциям разговор вот-вот должен был перейти в мордобитие. Но увидев пристально смотрящего на них американского офицера, драчуны свернули свои разборки и поспешили убраться восвояси…

Порыв ветра донес до офицера вкусный дымок очага — и он непроизвольно сглотнул слюну. По Ираку он колесил уже шесть суток, и все это время питался не то что не кошерной — а порой опасной для здоровья, приготовленной непонятно из чего пищей. Ему то еще можно, он не особо верующий — а вот двое из его группы были хасидами, [100] Хасиды — ультрарелигиозные израильтяне. можно было только представить себе, как маются здесь они. Еще один страдал животом, пил только воду и на каждой остановке бегал в туалет…